— Милли, у меня есть к тебе разговор. Зайди ко мне в кабинет, — сказал отец после того, как я закончила разминку и тренировку по улучшению физической силы.
Интересно, о чем он хочет поговорить со мной?
Находясь в смятении, я направилась в кабинет отца.
Прошло много времени с тех пор, как я последний раз заходила в особняк во второй половине такого солнечного дня, как сегодня.
Большую часть своего времени я находилась вне дома, занимаясь независимой практикой или тренировками. Дождливые дни я проводила на тренировочной арене в помещении, также тренируясь.
Полноценная тренировка проходила два или три раза в неделю.
В другие дни отец был занят, поэтому я самостоятельно занималась независимой практикой.
Мой день был расписан с утра до вечера — начиная от базового укрепления заканчивая подтверждением позиций и другими различными задачами.
Раньше я тренировалась вместе со своим старшим братом, однако, с недавних пор, после окончания тренировки он запирался в своей комнате и занимался учебой.
Кажется, что помимо изучения многих тем, которые ему было положено знать как следующему главе Дома, старший брат также изучал тактику ведения боя.
Когда я попросила его не работать так усердно, он смущенно рассмеялся, указывая на мои раны, и сказал:
— Ты тоже!
С тех пор, как умерла мама, мы все были такими.
Как будто часть наших сердец замерзла.
И чтобы хоть как-то это скрыть, каждый из нас увлекся каким-то делом.
Для меня этим увлечением были тренировки.
Сколько времени прошло с тех пор, как я смеялась от души?
Даже спустя время после потери матери, ни одна из наших ран не затянулись, и мы продолжали терпеть боль потери. Казалось, будто бы наши раны начинали медленно гноиться.
Зайдя в кабинет отца, я увидела его суровое лицо.
— Я заставила вас ждать, отец...
— Нет, все хорошо. Извини, что побеспокоил тебя во время тренировки.
— Ничего страшного. Какое у вас ко мне дело?
— Я думал о том, чтобы дать тебе это.
После этих слов, он передал мне меч.
Осмотрев его, я заметила, что его лезвие было не похожим на тупое лезвие тренировочного меча. В остром кончике чувствовался определенный вес.
На рукоятке была гравировка с изображением вершины Дома маркиза.
— Этот меч...
— Я горжусь тем, что узнала от отца и других старших людей, которые учили меня до сих пор, а также горжусь тем, что изучаю искусство фехтования. Я возьму на себя ответственность за то, чтобы не испачкать свою гордость, и клянусь с достоинством владеть этим мечом.
— Ты хорошо сказала... Никогда не нарушай этих слов.
Подняв меч, я поклонилась отцу.
