— Госпожа, что же нам делать? — с тревогой спросила Чэнь Сян. В этот момент стражник поспешно подошёл с донесением.
— Уважаемая ванфэй, Главная императорская наложница хочет, чтобы вы поторопились.
Хань Юньси поджала губы. Беда не приходит одна. Она была не такого хорошего мнения о Великой Наложнице И, чтобы надеяться на её помощь в этой сложной ситуации. Войдя в дверь, Хань Юньси сразу услышала крик главной наложницы И:
— Хань Юньси, это правда, что ты никак не можешь не хвастаться своими скудными способностями?
— Муфэй неправильно поняла, Юньси не ищет неприятностей, — мягко ответила Хань Юньси.
— Не ищешь неприятностей? Выглядит так, будто ты ищешь их для меня. Ты делаешь себе имя. Все во дворце, а также за его пределами знают о твоих способностях. Разве ты не знаешь, что этот шум сводит меня с ума? — Главная наложница И сильно разозлилась.
Среди всех, кто пришел просить о лечении, было много незначительных и мелких людей, не достойных войти в двери герцога Цинь. Что касается высокопоставленных чиновников, то Главная наложница временно отказала им. В конце концов, дом герцога Цинь не был клиникой, а Цинь ванфэй — врачом. Если бы у этих аристократов были дружеские отношения с Главной наложницей И, она могла бы позволить Хань Юньси встретиться с ними. Но в этот критический момент слухи распространились по всему городу. Если бы она помогла одному, пришлось бы помогать всем. Всё могло сложиться иначе, не произойди это на пороге герцога Цинь. Главная наложница продумала план давным-давно.
— Муфэй — умна и должна знать, что кто-то распространил слухи, чтобы унизить Юньси после такой похвалы, — искренне сказала Хань Юньси.
Главная наложница И презрительно фыркнула, а в глазах её мелькнул расчётливый блеск:
— Меня это не волнует. Скажи, как с этим разобраться?
Как только она закончила, привратник подбежал к входу в их комнату, чтобы снова доложить. Заметив это, разгневанная Главная наложница И ударила по столу:
— Хань Юньси, уходи из резиденции герцога Цинь.
Уйти?
Хань Юньси сразу поняла. Люди, обращающиеся за лечением, не досаждали Главной наложнице И так же, как ей, так называемой, невестке. Она хотела воспользоваться ситуацией и выгнать её. Осознав это, Хань Юньси поняла, что все усилия по спасению имиджа Главной наложницы И были бесполезны. Обида заключалась не в неприятностях, которые доставляла Юньси, а в её личности. Если бы Мужун Ваньжу была виновата в сегодняшних проблемах, Главная наложница И отправила бы её лично распространять слухи в качестве ответного удара.
Но Хань Юньси была невесткой, и при этом — посторонней, которая не нравилась пожилой женщине. Между ними существовали непримиримые разногласия. Кто знает, возможно, эти слухи были ловушкой, подстроенной Главной наложницей И и Мужун Ваньжу! Если это так, то нет нужды молча терпеть. Она приняла эту мысль с улыбкой.
— Муфэй, — Хань Юньси горько усмехнулась: — Вы хотите разлучить семью? Такое важное решение... ченьце не смеет брать на себя ответственность. Думаю, Вы должны обсудить это с Его святейшеством.
Где бы ни жил Лон Фэйе, она всегда будет рядом, как говорится: муж запевает — жена подпевает. Она бы даже избавилась от своего паланкина, чтобы остаться при резиденции герцога Цинь, как она может так просто уйти? Если она так поступит, множество людей начнут сплетничать за её спиной, и неизвестно, сколько она сможет жить спокойно. Этот брак был решён вдовствующей императрицей и был установлен императором. Даже Лон Фэйе не мог изгнать её без веских оснований, что уж говорить о Главной наложнице И.
Разлучить семью?
Услышав это, Главная наложница И была ошеломлена, Мужун Ваньжу также потеряла дар речи. Никто не думал, что Хань Юньси осмелится сказать такое! Драгоценный сын был всей её жизнью. После кончины предыдущего императора, под предлогом, что дворец слишком мрачен, она перебралась в его дом. Хань Юньси, какой-то посторонний человек, осмелилась обвинить её в разлучении семьи?!
*Бам!*
Потеряв самообладание, Главная наложница И встала, хлопнув по столу:
— Хань Юньси, что ты только что сказала? Скажи еще раз... и четко!
— Я сказала, что если муфэй хочет разрушить семью, пожалуйста, найдите его святейшество и обсудите это с ним. Ченьце не может решать такие вещи. Прошу извинить, но у меня ещё есть дела, — сказав это холодным тоном, Хань Юньси развернулась на выход.
— Назад! Вернись! Кто-нибудь, остановите её! — Главная наложница была в ярости. Несколько стражников немедленно перекрыли выход.
— Хань Юньси, ты говоришь мне о разрыве семьи? Как ты смеешь?! Фэйе никогда с тобой не согласится! Не считай себя особенной! Ты восстаешь против меня?! — Главная наложница не могла сдержать гнев.
— Муфэй, вы обвиняете не того! — завопила Хань Юньси. — Вы начали эту тему, не я! Не обвиняйте меня!
Что?
Главная наложница почувствовала, как быстро забилось её сердце при попытке выплеснуть свои чувства и эмоции:
— Ты, ты... женщина, как ты можешь врать, глядя мне в глаза? Когда я сказала такое?
— Муфэй хочет, чтобы я ушла. Но могу ли я уйти без герцога Цинь? — серьёзно спросила Хань Юньси.
Эти слова на мгновение задели Главную наложницу, она не смогла ничего возразить. Хань Юньси вдруг начала кое-что понимать и удивлённо спросила:
— Муфэй, ты не позволишь мне самостоятельно уйти, верно? С того дня, как я вышла замуж, я не вела себя распутно или неуважительно, не болтала лишнего, ничего не украла, не завидовала и не болела. Сейчас я делаю всё возможное, чтобы родить Его святейшеству наследника, так почему ты выгоняешь меня?
Семь требований к отказу от жены включали в себя: бесплодие, расточительство, неуважение, болтливость, воровство, ревность или серьёзная болезнь. Хань Юньси действительно не делала ничего подобного. Главная наложница И просто хотела выгнать её и почувствовала, как гнев ударил ей в голову. Только она хотела открыть рот, как Мужун Ваньжу перебила её:
— Невестка, это всё — недоразумение! Ошибка! Ты неправильно поняла муфэй! Почему ты вообще подумала об этом?, — проговорила она, одновременно помогая сесть Главной наложнице И.
— Невестка, Муфэй имела в виду, что тебе следует остаться вне города на несколько дней. Сейчас многие больные люди ищут тебя, и мы никак не можем позволить им жить у герцога Цинь, и отказать им мы тоже не можем, — Мужун Ваньжу услужливо поднесла Главной наложнице чашку чая, когда та успокоилась.
— Муфэй, не сердитесь. Невестке не станет легче, если вы сделаете себе хуже. Она просто неправильно вас поняла, поэтому позвольте мне с ней поговорить. Мы разъясним ситуацию, и она определённо согласится.
Главная наложница И кивнула. Она много лет прожила во дворце, прошла сквозь огонь и воду и точно знала, как успокоить себя. Они с Мужун Ваньжу уже обсуждали, как обманом заманить Хань Юньси в какой-нибудь отдалённый двор. Если бы она ушла, вернуться было бы очень сложно. Лишь слова о разрушенной семье смущали её. Фэйе был её единственной гордостью, поддержкой и надеждой в оставшиеся годы. Не важно, кто посмеет, но ему будет сложно увести её сына. Хань Юньси смотрела на Мужун Ваньжу с холодной улыбкой. Она не могла не аплодировать этому белому лотосу и её словам. Она-то знала, что и как нужно говорить.
После того, как Главная наложница полностью успокоилась, Мужун Ваньжу утащила невестку в сторону и села. Хань Юньси последовала её примеру. Она просто хотела припугнуть Главную наложницу, но никак не ссориться с ней. Спорить со старшими — одна из самых глупейших вещей. Даже если у тебя есть множество доказательств своей правоты, единственное, что ты услышишь: "не уступишь, значит непочтительна к родителям", и тогда это будет твоя ошибка.
Мужун Ваньжу демонстрировала огромное терпение, наливая Хань Юньси чай.
— Невестка, успокойся. Муфэй имела в виду, что ты поживёшь несколько дней в другом месте. Там ты сможешь спокойно лечить всех пациентов, и также у тебя будет время, чтобы продумать свой встречный ответ. Это не значит, что ты останешься там навсегда. Почему ты подумала о разрушении семьи? Неудивительно, что Муфэй разозлилась. Если бы старший брат услышал это, он бы тоже не одобрил.
В итоге, во всём стала виноватой Хань Юньси. Мужун Ваньжу говорила грозно и убедительно. Всё клонилось к тому, что ей нужно извиниться перед Главной наложницей И и уйти. У Мужун Ваньжу, белого лотоса, было припасено множество трюков, но Хань Юньси не так легко обмануть. Она избегала споров и сказала прямо:
— Я спасла молодого генерала и принцессу, потому что они были отравлены теми ядами, которые я могу излечить. Я не смею называть себя великим врачом или благородной душой. Я пойду и разъясню всё прямо сейчас!
Она закончила и встала, чтобы уйти. Конечно, если кто-то оскорблял её в лицо и называл мусором, она не давала себя в обиду, но не всем нужно знать, что она — гений. Небеса завидовали гениальным людям намного больше, чем обычным. Чрезмерная похвала может в итоге привести к падению, поэтому она не хотела подниматься выше этого уровня.
Главная наложница И тревожно воскликнула:
— Ты сейчас же остановишься! Ты… Ты собираешься опозорить себя перед всеми?
— Муфэй, только не говорите, что вы не поняли меня. Я — не врач, и не знаю, как лечить болезни. Я лишь увлекаюсь очищением ядов. Если они заставят меня лечить пациентов, что будет, если я убью кого-нибудь? Разве это не будет ещё большим позором? — искренне спросила Хань Юньси.
Главная наложница И и Мужун Ваньжу не знали, что ответить на это. В глазах Мужун мелькнуло негодование. Именно она начала распространять эти слухи, в первую очередь, чтобы выпроводить Хань Юньси, во-вторых — вмешаться в её работу, чтобы ту непременно обвинили в убийстве из-за неправильного лечения. Этим выстрелом она могла бы убить двух зайцев, но Хань Юньси мастерски отбилась от всего этого.
Мужун Ваньжу была слишком недовольна результатом. Она беспомощно вздохнула и сказала:
— Невестка, искусство медицины и яды — это практически одно и то же. Не скромничай. Со всеми этими слухами, люди подумают, что ты просто поступаешь благородно и великодушно, помогая им. Там немало знатных семей. Если бы старший брат был здесь, мы бы не боялись их обидеть. Но…, — Мужун Ваньжу остановилась.
— Но что? — спросила Главная наложница И тяжёлым тоном.
Мужун Ваньжу взглянула на Хань Юньси, которая явно не понимала, к чему та клонит:
— Но невестка также подставляет старшего брата. Если она разочарует этих людей, боюсь, что они уже не будут думать так хорошо о старшем брате. А это — очень важно.
Позиция Лон Фэйе была высока и могущественна, даже император иногда уступал ему. Дело не только в силе и власти, а в его уважении среди простых людей Страны Тяньнин. Мужун Ваньжу попала в точку. Эти слова также воодушевили Хань Юньси. Если бы эта женщина не сказала об этом, ей бы самой пришлось. Нельзя допустить, чтобы эти неприятности коснулись Лон Фэйе.
— Слова Ваньжу — верны. У меня нет полномочий на это, так что лучше найти его святейшество и обсудить данный вопрос с ним, прежде чем принимать решение.
Главная наложница И была разочарована, ведь она больше не могла выгнать Хань Юньси. Теперь, когда дело касается Лон Фэйе, нужно быть осторожнее. Она не хотела испортить репутацию своего сына.
— Сейчас же отправьте донесение в Гибискусовый двор. Сообщите герцогу Цинь, чтобы он поскорее пришёл, скажите, что у меня есть неотложный вопрос, — приказала Главная наложница.
Увидев это, Мужун Ваньжу глубоко вздохнула, она понимала, что полностью проиграла.
