Лон Фэйе уже потерял терпение.
— Сколько времени тебе надо?
Хань Юньси нацепила вид сосредоточенности, когда разложила ингредиенты на ладони для оценочного обнюхивания.
— По моим оценкам, примерно один шичень.
Один шичень равнялся двум часам.
Лон Фэйе поднялся на ноги.
— Когда закончишь, принеси лекарство в мои покои, — это был приказ, а не предложение. Он ушёл, не дожидаясь ответа Хань Юньси.
— Отлично! Ваше святейшество, не беспокойтесь! — Хань Юньси была несравненно рада, когда проводила его до двери. Увидев, как его фигура удалилась, она наконец прыснула от смеха. Это будет тебе уроком за подозрения в мой адрес. Если это случится и в следующий раз, будь уверен, я утомлю тебя ещё больше.
Она захлопнула дверь. Разумеется, Хань Юньси не собиралась и дальше растирать лекарство, за неё это может сделать система очищения яда. Двух часов было с лихвой достаточно для ванны и небольшого сна. Из-за событий в доме генерала она страдала несколько дней. Если она не отдохнёт, то слабое и болезненное тело, возможно, не сможет больше держаться.
___
Спустя два часа, освежённая и энергичная Хань Юньси появилась перед комнатами Лон Фэйе. Она обнаружила его, лениво читающим книгу на кровати. Его нахмуренные брови и книга в его руках делали Лон Фэйе каким-то красивым... Бессмертным и нереальным. В памяти Хань Юньси всплыли сцены с первой ночи, когда из-за света лампы его грудь отсвечивала бронзой. Текстура его кожи была очень чёткой. Это действительно было соблазнительное и волнующее зрелище.
Чёрт. Она была здесь, чтобы доставить лекарство, но её уже накрыл полёт фантазии, хотя она ещё и шагу не ступила. Прикусив губу, Хань Юньси вошла в комнаты.
— Ваше святейшество, лекарство готово.
Лон Фэйе отложил книгу и сел. Только сейчас его взгляд опустился на неё, тёмные зрачки смотрели прямо на неё. Необъяснимо сердце Хань Юньси сильнее забилось, и она бессознательно избежала его взгляда. Почему она ведёт себя так робко? Не из-за страха или нервозности. Это ведь просто его лечение. Процедура настолько проста, что она может сделать это с закрытыми глазами, так о чём же волноваться?
Она посмеялась над собой, когда подошла с опущенной головой и вынула различные предметы и инструменты из своей медицинской сумки, собираясь с мыслями. Очень скоро она достаточно успокоилась, чтобы встретиться с бездонными глазами Лон Фэйе. Её голос был серьёзным и профессиональным:
— Снимите Ваши верхние одежды.
Золотая мантия соскользнула, открыв белые одеяния. Этот парень выглядел благородно и элегантно, даже когда раздевался. Крепкий и изысканный, его кожа излучала чувственную привлекательность. На груди у него был ужасный шрам, похожий на сороконожку, свирепую и дикую. Она не ожидала, что его рана зарастёт за несколько дней. Отравленные порезы заживали гораздо медленнее, чем обычные раны. Хань Юньси недоверчиво уставилась, а кончики ушей её покраснели. Её вид очень не понравился Лон Фэйе.
— Достаточно увидела? Если да, то займись лекарством, — его тон был и холодным, и нетерпеливым. Хань Юньси подняла голову и посмотрела на него, её выражение было несколько скептичным. И тем не менее ей только удалось встретиться с ненавистным взглядом Лон Фэйе.
Что он имел в виду? На что, по его мнению, она смотрела?
Ладно, может она была немного поражена, но просто потому что она была обычной женщиной, которая восхищалась красивыми вещами! В мгновение ока её нервозность сменилась негодованием.
— Непременно! — сказала она, хотя вместо лекарства взяла кинжал и стала нагревать его над пламенем.
— Что ты делаешь? — сухо спросил Лон Фэйе.
— Готовлюсь к надрезу. Ваш уровень восстановления — слишком высок, рана уже зажила. Лекарство не сможет впитаться за короткое время, поэтому единственный выход — снова открыть рану, — ответила Хань Юньси нормальным голосом.
На самом деле, можно было вылечить его, и не прибегая к этому методу. До тех пор, пока она увеличит эффективность противоядия, добавив больше трав, тот же результат будет, если просто выпить его. Но ненавистный взгляд Лон Фэйе очень её огорчил. В этом мире было два типа людей, с которыми не стоит пересекаться. Одни были парикмахерами, другие — врачами. Первый мог сделать из тебя урода, что аж захочется умереть, в то время как последние могли заставить ощутить такую боль, что ты не будешь ни живым, ни мёртвым.
— Ты точно уверена? — Лон Фэйе подозрительно глянул на неё.
— Абсолютно! — быстро промолвила Хань Юньси, прежде чем объяснить.
— Ваше святейшество, всё хорошо, если мы не станем делать надрез, то этому лекарству нужно половина месяца, чтобы поглотить весь яд в Вашем теле. Это Ваш выбор.
У него было всего 10 дней, и уже шёл седьмой. Загнанный в угол, Лон Фэйе почувствовал себя очень неприятно, но он мог пойти только к Хань Юньси, чтобы избавиться от яда.
— Тогда делай разрез, — согласился он.
Снова открывать рану было намного мучительнее обычной боли, поэтому Хань Юньси уделяла особое внимание на его выражение лица. Она и впрямь была беспощадна, но её нож не вызвал никакой реакции со стороны Лон Фэйе, который безмолвно вглядывался в свою рану.
Что за парень? Какой боли будет достаточно, чтобы хоть немного изменить его выражение лица?
Хань Юньси поняла, что поток вопиющих мыслей нарастал. Она изгнала идею из головы и быстро нанесла лекарство на рану, хотя и гораздо более мягкими движениями, чтобы облегчить его боль. Вскоре она наложила противоядие на порез, надёжно перевязала его и закончила на этом.
— Хорошо, я уберу лекарственное средство завтра и обработаю рану, — серьёзно произнесла Хань Юньси.
— Тебе не надо менять лекарство? — задал вопрос Лон Фэйе.
