Обманщица. Она могла так притворяться, даже если никто не смотрит, что делало её настоящим белым лотосом[4].
— Я просто шучу. Почему ты так нервничаешь? — дразнила Хань Юньси.
— Невестка, ты не можешь так шутить, ты пугаешь меня! Я даже не успела обрадоваться за вас! Надеюсь, что в скором времени ты будешь носить маленького сына от старшего брата в своем животике, — объяснилась Мужун Ваньжу.
— Да? Хе-хе, надеюсь, что в скором времени ты выйдешь за хорошего мужа и будешь иметь своих детей. Ты так сильно заботишься обо мне, что я, определенно, приложу все усилия, чтобы организовать твою свадьбу, — Хань Юньси одним предложением, улыбаясь, ударила по больному месту Мужун Ваньжу. Увидев выражение ее лица, Хань Юньси сильно подняла свое настроение:
— Не волнуйся. Когда твой брат вернется, я поговорю с ним об этом, — старший брат мог иметь власть отца в доме, особенно такой мужчина, как Лон Фэйе.
— Невестка, на самом деле я… — Мужун Ваньжу начала разъясняться, но Хань Юньси прервала ее:
— Всё — хорошо. Я устала, поэтому можешь идти и заниматься своими делами, — она отошла далеко, прежде чем обернуться и добавить:
— Мисс Мужун, прошлой ночью мы… это — правда! Поэтому не беспокойся!
Мужун Ваньжу вдруг остановилась, все же не сумев взять себя под контроль. Ее жалкое маленькое личико стало свирепым и ужасным, а ее руки были сжаты в кулаки. И она пробормотала:
— Хань Юньси, наступит тот день, когда тебя выкинут из дома герцога Цинь!
* * *
Сначала Хань Юньси считала, что Лон Фэйе потребуется несколько дней, чтобы отыскать ингредиенты для противоядия. Но, как только она окунулась в горячие источники, вошел Лон Фэйе.
— А… ты, подожди!
Восклицание Хань Юньси нисколько не отпугнуло Лон Фэйе. Он появился из пустоты перед источником, одетый полностью во всё черное, из-за чего его превосходное лицо выглядело как ночь. Его вид воплощал таинственные качества гепарда: опасный и суровый, величественный и полный достоинства, излучающий неприкосновенную агрессивность.
По сравнению с ним, живописная картина красоты Хань Юньси, выходящей из ванной, была ничем. Шокированная Хань Юньси погрузилась в воду, пока не осталась только ее голова. Она испытывала и раздражение, и смущение.
— Лон Фэйе, что это значит? Ты… ты, убирайся!
Хоть она и вышла замуж за него, но ее сердце ему не принадлежало. Мужчины и женщины должны сохранять дистанцию, он не понимает этого? Так или иначе, если он не собирается заботиться о ней, как о жене, и брать ответственность, разве он не мог поступать лучше, и избегать запретов?
Хань Юньси была уже очень нервной, но быстро поняла, что ее обеспокоенность была лишней. Лон Фэйе не был заинтересован в ней. В сущности, он вообще не считал это проблемой. Отчужденный и равнодушный голос звучал холодно, как и всегда:
— Я принес образец яда. Сделай противоядие, оно мне нужно срочно.
Убийца явно обманул его ранее, но его поведение было таким высокомерным и неприветливым. Хань Юньси внезапно ощутила себя служанкой, которая оскорбила своего господина. Да ладно… здесь определенно виноват Лон Фэйе!
Она наконец успокоилась, откашлялась и ответила:
— Мы поговорим, когда я выйду. Можешь выйти на минутку?
Выражение Лон Фэйе ничего не выражало, но он молча развернулся, чтобы уйти. Хань Юньси полностью расслабилась, но затем он неожиданно снова повернулся. На рефлексе Хань Юньси снова нырнула под воду, в этот раз даже с головой. Видя это, Лон Фэйе не сильно удивился, но в его взгляде пронеслось сомнение. Разве эта женщина не должна быть смелой?
Что-то такое незначительно испугало ее?
— Хань Юньси! — позвал он.
Хань Юньси всплыла, вытирая воду с лица, и закричала:
— Ты уходишь или нет?!
Лон Фэйе был слегка ошарашен. Никто прежде не смел кричать на него, она была первой. Он не ушел, а встал у края бассейна, заложив руки за спину:
— Разве ты — не бесполезный мусор семьи Хань? Где ты обучилась извлекать яд?
Прошлой ночью Лон Фэйе отправил человека расследовать эту женщину. К сожалению, результаты их поисков соответствовали слухам. Она была самым бесполезным отпрыском в истории семьи Хань. Более того, никто из так называемых гениев медицины в семье Хань не был экспертом по ядам.
— Можешь позволить сначала мне выйти, прежде чем задавать вопросы? — произнесла Хань Юньси слово за словом, подавляя гнев.
— Нет, — отозвался Лон Фэйе.
Отлично. Хань Юньси считала, что этот мужчина был подозрительным и сейчас пытался напугать ее. Если она не расскажет, он не отпустит ее. Она сделала вид, что у нее нет выбора, и вздохнула:
— Мой отец думал, что именно я убила мать, поэтому он всегда ненавидел меня. Каждый раз, когда видел меня, он будто бы встречал заклятого врага. Добавь это к моему уродливому внешнему виду, и он всегда безразлично относился ко мне, — во время диалога Хань Юньси огорченно опустила голову.
— На самом деле, я — не бесполезный мусор. Они просто отказались обучать меня. Когда я была маленькой, я нашла мамины книги по медицине и тайно изучала их. Я только недавно овладела навыками. Правда в том, что опухоль на моем лице тоже была ядом, но я сама вывела его. Я боялась, что мой отец запретит мне обучаться медицине, если обнаружит, что я нашла мамины книги, поэтому никогда никому не рассказывала об этом.
Лон Фэйе частично верил ей, а частично — сомневался. И как того он хотел спросить о подробностях, Хань Юньси добавила:
— Я уже сожгла все книги, потому что полностью их изучила, — закончив, она взглянула в глаза Лон Фэйе. Поскольку всё было сброшено на покойную леди Тяньсинь, было невозможно подтвердить ее слова. Даже если Лон Фэйе не верил ей, он не мог найти обратных зацепок.
Лон Фэйе не говорил, но казалось, его ледяные глаза смотрели сквозь нее…
________________________________________________
[4] Белый лотос (白莲花) — бай лянь хуа, двуличная женщина.
