Фэн Юй Хэн прислонилась к окну и задумалась:
— Вторая юная госпожа семьи премьер-министра? — почему ей показалось, будто люди говорят о ней? — Эй! — она протянула руку и ткнула Сюань Тянь Мина. — При дворе появился новый левый премьер-министр?
Сюань Тянь Мин кивнул:
— Бывший императорский секретарь был повышен с первого ранга до прежней должности Фэн Цзинь Юаня.
— О, — она снова выглянула из кареты. Высокомерный вид служанки заставил ее вспомнить о Фэн Фэн Дай. — Поехали, — она снова уселась и больше не стала смотреть. Позволив служанке и дальше ругаться, она могла смутно расслышать еще больше ругательств в адрес Сян Жун.
Сюань Тянь Мин спросил ее:
— Ты не собираешься вмешиваться? Разве ты не очень хорошо относишься к своей третьей сестре?
Фэн Юй Хэн сказала:
— Сян Жун ничего не грозит. На красивом отрезе сычуаньской парчи она вышила пару обыкновенных уток. Если бы Сян Жун действительно сделала это, я бы аплодировала ей стоя. Просто, учитывая ее характер, у меня такое чувство, что она не смогла бы сделать что-то такое. Сейчас гораздо важнее отправиться во дворец, чтобы отчитаться перед отцом-императором. Мы в любом случае вернулись в столицу. О домашних делах можно будет позаботиться без всякой спешки.
С этой стороны карета, в которой находились двое, двинулась прямо к императорскому дворцу. Остальные кареты после въезда в столицу направились в поместье императорской княгини и во дворец Юй.
В этот самый момент в резиденции Фэн слуга с тревогой рассказывал Сян Жун о том, что произошло в вышивальной мастерской. Сян Жун была потрясена:
— Что ты сказал? В итоге они выглядели как пара обыкновенных уток?
Слуга кивнул:
— Они не только походили на обычных уток, но и стежки были неровными и чрезвычайно уродливыми. Служанка невесты обезумела от гнева. Стоя перед магазином, она просто продолжает ругаться, не желая уходить. Она не только желает, чтобы мы заплатили ей компенсацию, но и хочет, чтобы третья юная госпожа встала на колени перед поместьем премьер-министра, извинившись перед юной госпожой ее семьи.
Сян Жун принялась сердито ходить кругами по комнате:
— Если бы я раньше знала, что он может создать такие неприятности, то никогда бы не дала ему эту ткань. Он действительно ничего не может сделать как следует, — она махнула рукой и отпустила слугу. Затем она сказала своей личной служанке Шан Ча: — Быстрей собирайся. Мы едем во дворец Пин, чтобы уладить с ним этот долг!
Вскоре они поспешно покинули двор. Сян Жун никогда раньше так не сердилась. Этот проклятый Сюань Тянь И вышил обычных уток на свадебном платье. Одни убытки от того, что он подумал о чем-то подобном. Разве это не просто попытка выставить ее в дурном свете?
— На мой взгляд, его величеству не следовало проявлять снисхождение и позволять ему вернуться во дворец Пин, чтобы остаться под домашним арестом. Такого человека нужно… нужно было отправить в горы, чтобы он стал буддийским монахом.
Шан Ча посоветовала ей:
— Юная госпожа, не стоит слишком сильно сердиться. По мнению этой слуги, его высочество четвертый принц поступил правильно! Эта юная госпожа из поместья нового премьер-министра слишком придирается. Этот магазин действительно открыт нами, но для вышивки в нем работает профессиональная швея. Почему она настояла на том, чтобы ее платье вышили вы? Это явно было сделано для того, чтобы подставить вас! Юная госпожа, вам не следует отчитывать его высочество. Вам следует поблагодарить его!
— Глупости! — Сян Жун посмотрела на Шань Ча. — Что ты понимаешь? Хотя его и понизили в статусе до простолюдина, он все еще находится под стражей, как принц. Ему нечего бояться. А что я? Нынешняя резиденция Фэн не сравнится с ее былой славой. Даже если это все в прошлом, я всего лишь дочь наложницы. Разница в нашем статусе слишком велика. Лучше одной неприятностью меньше, чем еще одна дополнительная проблема. Лучше всего вообще не иметь неприятностей.
Они разговаривали, собираясь отправиться во дворец. Когда они подошли к выходу из резиденции, так случилось, что вошла Фэн Дай. Они столкнулись друг с другом. Фэн Дай увидела выражение лица Сян Жун и тут же рассмеялась:
— О, третья сестра, куда ты идешь? Я слышала, что в магазине вышивки возникла неприятная ситуация. Ты испортила вышивкой сычуаньскую парчу, и от тебя потребовали извинений!
Сян Жун не хотела спорить с Фэн Дай. Отойдя в сторону, она хотела обойти ее; однако Фэн Дай была человеком с не лучшим характером. Увидев, что Сян Жун пытается ее обойти, она сразу же сделала полшага в сторону, чтобы преградить путь сестре.
— Четвертая сестра, тебе что-то нужно? — спросила ее Сян Жун.
— Что такое? Разве я не могу поговорить с третьей сестрой? Неужели мне обязательно что-то должно быть от тебя нужно? Как младшая сестра, я просто проявляю доброту. Третьей сестре стоит подумать, почему они посмели запросить именно тебя, чтобы сделать ту вышивку. Не потому ли, что у тебя нет хорошей поддержки? Сейчас на нашу семью нельзя положиться. Но, в конце концов, девушки должны полагаться на семью своего мужа. Помнится, третья сестра когда-то была очень близка с его высочеством седьмым принцем. Его высочество даже прислал тебе одежду... О нет, это было недоразумение. Он прислал ее, чтобы угодить Фэн Юй Хэн, — она спрятала едва заметную улыбку и посмотрела на Сян Жун уничижительным взглядом.
Сян Жун не особенно хотелось спорить с ней. Она слишком хорошо знала свою четвертую сестру. Эта девушка словно родилась для того, чтобы доставлять неприятности. Никто не мог ни избежать ее нападок, ни заставить уйти. Когда их вторая сестра еще жила дома, она вела себя немного более сдержанно; однако сейчас некому было ее сдержать.
Сян Жун сделала еще два шага в сторону, желая выйти из резиденции. На этот раз Фэн Дай не остановила ее. Она только крикнула стоящим у выхода слугам:
— Давайте быстрее. Эту одежду прислал пятый принц. Будьте осторожны, чтобы не испортить ее.
Сюань Тянь Ян очень хорошо относился к Фэн Дай. Сян Жун просто не могла понять, что нашел в Фэн Дай пятый принц, но в мире было много вещей, которые невозможно было понять, особенно чувства.
— Э-эх! — Фэн Дай преувеличенно вздохнула и сказала нечто еще более саркастичное: — Людям действительно нужно знать свое место. Ты даже не учитываешь свой статус, но все равно тоскуешь по седьмому принцу.
Сян Жун почувствовала такую боль, будто ее проткнули иглой; однако выражение ее лица стало холодным, когда она напомнила Фэн Дай:
— Четвертая сестра должна поскорее вернуться. Чуть ранее я слышала, как плакал твой младший брат.
— Хм-пф! — выражение лица Фэн Дай сразу же омрачилось. Глянув на Сян Жун, она вошла в резиденцию. По пути она сказала идущей рядом с ней служанке, Дун Ин: — Почему этот ребенок до сих пор жив? Он только и делает, что плачет и плачет целыми днями. Я вот-вот сойду с ума из-за него.
Дун Ин тихо сказала:
— Ничего не поделаешь. Люди, оставленные второй юной госпожой, пристально следят за ним. Мы пытались несколько раз, но безуспешно. Я боюсь, что если мы продолжим попытки, это разозлит ее людей и не принесет никакой пользы четвертой юной госпоже.
Фэн Дай сердито стиснула зубы:
— Фэн Юй Хэн, почему она не погибла на поле боя в Цянь Чжоу?
Сян Жун стояла возле резиденции, ожидая, пока Шань Ча подзовет возницу; однако ее взгляд обратился в определенную сторону. Саркастические слова Фэн Дай все еще стояли в ее ушах, но она уже давно не бывала во дворце Чунь. Она нечасто выходила из дома и в лучшем случае направлялась в магазин вышивки, чтобы взглянуть, как там дела, или шла во дворец Пин всякий раз, когда Сюань Тянь И вызывал проблемы, но оба этих места находились в противоположном направлении от дворца Чунь. Получилось так, что у нее не осталось даже возможности пройти мимо дворца Чунь.
— Юная госпожа, садитесь в карету! — подбежала Шань Ча, а возница пригнал за ней карету. Карету уже вызвали. В резиденции Фэн теперь осталось всего две кареты. Одна предназначалась для личного пользования Фэн Дай, а другая — для личного использования Фэн Цзинь Юанем и сестрами Чэн Ши. Передвижения других людей больше не ограничивались, как это было при жизни основательницы. В конце концов, они уже не являлись знатной семьей; однако это означало, что им приходилось тратить собственные деньги на найм кареты.
Когда Сян Жун забралась в карету, то подумала, что юную госпожу из поместья нового премьер-министра нельзя винить за то, что она командует ею, как вышивальщицей. Сейчас она была не более чем дочерью обычного гражданина. Если бы рядом с ней не было служанки, ее бы даже не называли юной госпожой.
Сюань Тянь Мин и Фэн Юй Хэн, вернувшиеся в столицу, вызвали чрезвычайно большое волнение. На самом деле, когда карета подъехала к входу в императорский дворец, императорская гвардия испытала потрясение. Они никогда и представить себе не могли, что принц Юй и императорская княгиня Цзи Ан уже успели вернуться.
На мгновение во дворце поднялась суматоха. Новость о том, что Сюань Тянь Мин и Фэн Юй Хэн вошли во дворец, быстро распространилась. От парадного зала до внутреннего дворца это стало самой горячей темой для обсуждения.
Когда они встретились с императором, тот ожидал их в Небесном зале. Чжан Юань стоял у входа, чтобы поприветствовать их. Увидев, как они подошли, он быстро отдал честь и поклонился. Проливая слезы благодарности, он сказал:
— Ваше высочество, императорская княгиня, вы наконец-то вернулись.
Сюань Тянь Мин нахмурился и спросил его:
— Почему ты выглядишь так, будто не желаешь больше жить?
Чжан Юань вытер слезы с лица и сказал:
— Ваше высочество, если бы вы не вернулись, этот слуга действительно не пожелал б больше жить. Император, он... О нем слишком сложно заботиться.
— Хм-пф, — Сюань Тянь Мин фыркнул. — Ну а теперь что за неприятности доставляет этот старик?
Чжан Юань тяжело вздохнул:
— Было бы хорошо, если бы он только доставлял неприятности, — затем он поймал на себе вопросительный взгляд от Сюань Тянь Мина; однако не стал продолжать. Он просто жестом пригласил их войти. — Ваше высочество, пожалуйста, входите быстрее. Его величество ждет.
Фэн Юй Хэн смогла кое-что понять. Хотя ей было любопытно, она также знала, что сейчас не время расспрашивать, поэтому послушно последовала за Сюань Тянь Мином в зал. Достигнув середины зала, она подняла глаза и увидела, что император обнимает подушку, сидя на троне. С унылым видом, который был даже ближе к порогу смерти, чем у Чжан Юаня, он посмотрел на них глазами мертвой рыбы.
Сначала они хотели поприветствовать его, а Сюань Тянь Мин даже частично встал на колени. В результате он поднялся, не желая, чтобы на него не пристально смотрели эти мертвые глаза.
— Север успокоился, а Цянь Чжоу потерпела поражение. Что это за отношение? — он был до крайности озадачен. — Разве ты не должен быть счастлив?
Император закатил глаза:
— Победу одержала твоя жена. Чему же нам радоваться?
Фэн Юй Хэн услышала это. Неужели этот старик сожалеет? Она быстро сказала:
— Если императорскому отцу жалко этого клочка земли, невестка вернет его вам, — в любом случае это была разрушенная земля. Заботиться о ней будет слишком утомительно.
Кто знал, что император махнет рукой:
— Не хочу! — затем он повысил голос, чтобы спросить этих двоих: — После того как вошли во дворец, вы направились прямиком к нам?
Разве это не пустая трата слов? Сюань Тянь Мин посмотрел прямо на него:
— Куда еще мы могли пойти?
— Во дворец Зимней луны! — Император рассвирепел. — Как сын и как единственный биологический сын императорской наложницы-матери, после того, как провел год на войне, что ты творишь? Ты не пошел навестить свою императорскую наложницу-мать, чтобы сначала сообщить ей о том, что вернулся в целости и сохранности? Любишь ли ты вообще свою мать? Бессовестный. Мы забьем тебя до смерти!
Сказав это, он бросил подушку в голову Сюань Тянь Мина.
Чжан Юань поморщился и быстро сказал:
— Ваше величество, не сердитесь. Вам совершенно не на что злиться. Его высочество и императорская дочь так выражают свою преданность вам. После возвращения ко двору генерал, естественно, должен отчитаться о ситуации. Этому правилу более тысячи лет!
Император тоже понял логику этого рассуждения, но, хотя и чувствовал себя неловко, отказался признать ошибку; однако он также перестал настаивать на этом. Он просто сидел очень несчастный, ни слова не говоря.
Сюань Тянь Мин не стал с ним спорить. Стоя в зале, он со всей серьезностью рассказывал об их путешествии от начала и до конца. Словно чиновник, с величественным видом отчитывающийся о своих обязанностях, он рассказывал об этом так, словно рассказывал сказку. Понемногу его рассказ стал очень живым, заставив императора, изначально не желавшего его слушать, слушать с большим интересом.
Когда его сын начал рассказывать о битве с правителем Цянь Чжоу, все увидели, как он подался вперед и уперся локтями в стол. Затем он задал вопрос, который застал Сюань Тянь Мина и Фэн Юй Хэн врасплох.
