— Хуа'эр.
По дороге, ведущей в столицу с востока мчалась карета. Императорская наложница Юнь уложила спать Цзы Жуя, и улыбка исчезла с ее лица, сменившись элегантным выражением того времени, когда она жила во дворце. Оно придавало ей неземной вид и не могло быть описано как человеческое.
Сюань Тянь Хуа почувствовал себя взволнованным. Последние полгода показались ему продолжительным сном. Императорская наложница Юнь, которая спряталась под сиденьем в его карете, чтобы отправиться вместе с ним на восток, императорская наложница Юнь, которая пила и играла с мужчинами, императорская наложница Юнь, которая могла указать на бывших подчиненных Бу Цуна и начать громко ругаться, императорская наложница Юнь которая прогуливалась по каждой улице и переулку Фу Чжоу, даже заходя в публичные дома, — казалось, будто эта императорская наложница Юнь полностью исчезла. Теперь он столкнулся с гордой и немного ленивой имперской наложницей Юнь из Дворца Зимней Луны.
Он попытался было заговорить; однако не смог позвать ее "мама" в близкой манере. Вместо этого стало: "Императорская наложница-мать".
Императорская наложница Юнь с горьким выражением на лице отодвинула в сторону занавеску. Она выглянула в окно, чтобы полюбоваться пейзажами, пролетающими снаружи. Через некоторое время она сказала:
— Я не хочу возвращаться во дворец. Я много лет притворялась элегантной, и это слишком утомительно. Единственное, по чему я скучаю, — так это по своей бывшей резиденции, а также по своим близким и друзьям из резиденции. Я даже скучаю по черным медведям и сорокам в горах. К сожалению... я не могу вернуться, — она повернулась и посмотрела на Сюань Тянь Хуа. — Хуа’эр, в будущем, если ты добьешься чего-то, императорская наложница-мать не будет просить тебя ни о чем другом. Я лишь умоляю тебя найти для меня какую-нибудь долину и построить там резиденцию. Сделай это место естественным и красивым.
Сюань Тянь Хуа почувствовал, как у него сперло дыхание, и отвел взгляд. Он долго не отвечал.
Имперская наложница Юнь несколько раз по спине Цзы Жуя и тихо сказала:
— Когда ты был младше его, то был таким же послушным. Ты мог бы спокойно спать у меня на коленях, пока я пела песни с тех времен, когда жила в горах. Ты умел играть песни, когда был таким маленьким. Мин’эр не мог этого делать. В детстве он проводил все свое время с кнутом в руке, избивая людей. В то время императорские наложницы из внутреннего дворца довольно сильно пострадали от его ударов.
Выражение лица Сюань Тянь Хуа заметно изменилось. Воспоминания начали вспыхивать в его разуме, возвращая его на десятилетие назад.
Принцам в возрасте до двенадцати лет не нужно было жить самостоятельно, и они все еще могли оставаться во дворце со своими императорскими наложницами-матерями. С юных лет он знал, что императорская наложница Юнь усыновила его. Императорская наложница Юнь как-то раз сказала ему, что, когда только вошла в императорский дворец, он был ей совсем не знаком. Она также была зла на императора, и ни один из них не желал видеть другого. Ей было безумно скучно. Это совпало с внезапной смертью императорской наложницы Чжао, поэтому она сбегала к ней и забрала Сюань Тянь Хуа. Предыдущая императрица провела расследование; однако императорская наложница Юнь выразила недовольство им императору. С этого момента он стал ее сыном.
На тот момент ему было два года. Отношения императорской наложницы Юнь с императором улучшились, в результате чего он стал стариной девятым. У двухлетнего Сюань Тянь Хуа уже была отличная память. Он отчетливо помнил ночь, когда императорская наложница Юнь родила ему девятого брата. В то время одна из императорских наложниц послала слугу доставить ей чашу с лекарством. Имперская наложница Юнь по глупости выпила его и чуть не умерла от осложнений. Никто не знал об этом; однако он помнил. Еще через несколько лет у него появилось немного собственной силы. Затем он нашел предлог, чтобы наказать семью матери этой наложницы. После истребления материнской семьи эта императорская наложница в конечном итоге была отправлена в холодный дворец и в полном одиночестве там умерла.
Вот почему он не являлся божеством. За этим лицом скрывалось сердце, которое не было ничуть ни тверже и ни мягче, чем у Сюань Тянь Мина. Просто это сердце проявлялось только тогда, когда кому-то, о ком он заботился, причиняли вред. В этой жизни людьми, о которых он заботился, были имперская наложница Юнь, Мин’эр, императорский отец и... Его мысли метнулись к полю боя на севере. А еще А-Хэн...
— Я просто пообещаю это вам, — он заговорил, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно спокойнее. — Нет необходимости ждать, пока я добьюсь каких-то успехов. Я не стремлюсь к большим достижениям. Как только Мин’эр сможет убедить императорского отца в том, что он спокойно может передать ему трон, я отправлю отца и мать в горную деревеньку. Я построю там резиденцию, которая удовлетворит ваше желание наслаждаться видами гор и рек.
Это был первый раз, когда имперская наложница Юнь не выразила никакой неприязни при упоминании императора. Вместо этого она наполнилась предвкушением. Она с самого начала была горной птицей, никогда не являясь птицей, которую можно вырастить во дворце. Она всегда была из тех, кто закатывал рукава, чтобы огромными кусками жевать мясо, запивая его большими глотками вина. Она была Юнь Пянь Пянь, и она пела, когда была счастлива, и ругалась, когда несчастна. Она никогда не должна была становиться той, кто носит корону на голове, кто сдерживает улыбку, кем-то, кого нужно приветствовать, называя ее императорской наложницей Юнь!
Провести двадцать лет во дворце было более чем достаточно!
Войско Сюань Тянь Мина первым достигло столицы, но не вошло в столицу так же грандиозно, как раньше. Все солдаты вернулись в военный лагерь, и только Сюань Тянь Мин и Фэн Юй Хэн отвели в столицу группу людей, среди которых были Ли Шэн и Фу Я.
В тот момент, когда карета въехала в город, Фэн Юй Хэн, не удержавшись, пожаловалась:
— Когда мы уезжали, было начало зимы; однако сейчас уже весна следующего года. Сюань Тянь Мин, мне сейчас четырнадцать лет, — она моргнула. — Там, где мы были, в четырнадцать лет я бы все еще ходила в школу. Я бы закончила учебу только в двадцать два года. Только тогда я смогла бы выйти замуж.
Сюань Тянь Мин приподнял бровь, но не спросил, что она имела в виду, когда сказала "где мы были". Он просто посмотрел на нее и холодно произнес:
— Повтори-ка для этого великого еще разок?
Она втянула голову в шею и замолчала; однако в глубине душе продолжала жаловаться. Начиная с того, что выходить замуж в пятнадцать лет было уж слишком рано.
— Не думай о таких странных вещах. Просто покорно выходи замуж за этого великого в следующем году. Если хотя бы день промедлишь, я с тебя шкуру спушу! — он принял свирепый вид; однако в нем больше не было той жестокости, которая была прежде.
Фэн Юй Хэн громко рассмеялась:
— Девятый принц, ох, девятый принц, люди привыкли думать о тебе как о девятом владыке загробного мира; однако кто ж знал, что девятый владыка загробного мира на самом деле окажется девятым Бодхисаттвой. Жителям Цянь Чжоу, встретившим тебя, очень повезло.
Действительно, очень повезло. Во время этого путешествия с севера на юг, за исключением нескольких человек в городах Ло и Бинь, остальные отправились с войском на юг и вошли на территорию Да Шунь. Сюань Тянь Мин убрал северный перевал и объявил, что Цянь Чжоу больше не существует, а все ее территории теперь принадлежат Да Шунь. Граждане, которые последовали за ними, начали расселяться в Цзян Чжоу. Некоторых оставили в трех северных провинциях, а других солдаты отправили во все уголки страны. Они были разбросаны повсюду: по несколько оставалось то в одном городе, то в другом. Когда они находили пустующий участок земли, где можно было бы построить город, то начинали осваивать землю.
Практически половина граждан страны внезапно стала частью Да Шунь, принеся с собой волны жизненной силы и процветания. Их научили методам ведения сельского хозяйства Да Шунь, а методы из Цянь Чжоу были переданы Да Шунь. Всего за коротких два месяца была завершена крупнейшая миграция людей.
Сюань Тянь Мин снял свою золотую маску и передал ее Фэн Юй Хэн:
— Храни ее в своем пространстве. Это самое безопасное место.
Фэн Юй Хэн убрала маску в сейф в своем пространстве. Затем она улыбнулась и сказала ему:
— Как мы объясним внешнему миру твое совершенно не пострадавшее лицо?
Сюань Тянь Мин с улыбкой ответил ей:
— Со мной рядом божественный доктор. Какую рану нельзя было бы вылечить? Если появятся какие-либо вопросы по этому поводу, просто подтолкни их мысли в этом направлении. А этот принц будет счастливо вести праздную жизнь.
Она улыбнулась и отругала его:
— Использовать женщину для защиты. Так бесстыдно, — затем она приподняла занавеску и посмотрела на столицу, которую давно не видела.
В это время карета проезжала мимо вышивальной мастерской. Там она увидела служанку, которая выглядела гордо и очаровательно. Она держала в одной руке ярко-красное платье, уперев в бок другую руку:
— Люди, что находятся внутри, выходите сюда! Не отступайте только потому, что вам не хочется чего-то делать. У вас хватило смелости испортить свадебное платье из сычуаньской парчи, но вы не желаете этого признавать, верно? Все, идите сюда! — сказав это, она даже с громким треском пнула ногой дверь.
Количество зрителей увеличилось, и Фэн Юй Хэн быстро прокричала:
— Стойте, стойте, остановите карету!
Возница быстро остановил лошадей, и Сюань Тянь Мин беспомощно сказал:
— Подобное происходит сплошь и рядом. На что там смотреть?
Фэн Юй Хэн покачала головой:
— Но этот магазин принадлежит наложнице-матери Ань, — сказав это, она указала на вышивальную мастерскую. — Это вышивальная мастерская, которая была частью приданого наложницы-матери Ань. В будущем она станет приданым Сян Жун. Это странно. Вышивки, сделанные в этом магазине, обычно вызывают лишь одобрение. Почему сегодня случилось подобное?
Сюань Тянь Мин тоже немного заинтересовался. Обернувшись, он тоже выглянул наружу.
В этот момент служанка, пнувшая дверь, развернула платье, которое висело у нее на руке, и показала его всем присутствующим. Затем она сердито сказала:
— Все видели это? Вот как этот так называемый "лучший магазин вышивки в столице" испортил парчовое платье моей юной госпожи из сычуанской парчи! Ну что? Вы все это увидели? Что это на нем вышито? Это утки! Мы хотели уток-мандаринок, а нам вышили обыкновенных уток. Разве это не то же самое, что проклятие (1)?
Когда платье развернули, Фэн Юй Хэн увидела вышивку. Окинув ее взглядом, она тут же засмеялась:
— Это действительно пара обыкновенных уток! — она так смеялась, что у нее разболелся живот. Кто бы ни оказался виноват, тот факт, что пара обыкновенных уток очутилась на свадебное платье, был слишком забавным.
Сюань Тянь Мин беспомощно покачал головой:
— Потерпи и сдержи себя ненадолго.
Она согласилась и немного приглушила свой смех.
В этот момент горожане также принялись осуждать вышивальную лавку. Ведь вышить пару обыкновенных уток на чьем-то свадебном платье было слишком глупо.
Но были и те, кто возразил:
— Это как-то неправильно, пусть швея в этом магазине и не лучшая в столице, но все равно очень известная. Разве могла она совершить такую ошибку?
Кто-то более внимательно пригляделся к уткам, потом покачал головой:
— Это неправильно, посмотрите на швы. Они толстые и неуклюжие. Как швея могла вышить такое. Дорогая девочка, ты ведь не ошиблась местом, верно?
Лицо служанки побелело:
— Вот ведь! Я ни в чем не ошиблать. Это — то самое место! Десять дней назад эта девушка лично принесла в этот магазин сычуанскую парчу и вручила ее продавцу. Смотрите, у меня есть даже контракт! — она развернула лист бумаги, и там действительно оказался договор. Служанка принялась громко ругаться: — Взяться за работу, не имея для этого способностей, только ради того, чтобы заработать. Вы хоть знаете, сколько стоит эта сычуаньская парча? Можете ли вы позволить себе за нее заплатить? Она очень дорогая. Если вы сегодня же не дадите нам объяснение, эта девушка немедленно прикажет кому-нибудь прийти и разнести этот магазин!
Из вышивальной мастерской вышла продавщица. Это была пожилая швея, и она беспомощно обратилась к служанке:
— Дорогая девушка, юная госпожа твоей семьи собирается выйти замуж, и это повод для праздника. Для брака, естественно, следует нанимать лучшую швею, но вы не захотели ее выбрать. Придя сюда, вы выбрали для этой работы третью юную госпожу нашей семьи. Третья юная госпожа тоже из важной семьи. Как вы можете так ее унижать?
Служанка сверкнула глазами:
— Из важной семьи? Как же! Ее отец не более чем евнух, кормящий лошадей. Почему она ведет себя властно? Мы запросили ее для вышивки свадебного платья, потому что высоко ценим ее способности. Было бы лучше, если бы ты не была дурой, которая отвергает предложение, способное спасти вашу репутацию! Юная госпожа нашей семьи — вторая молодая госпожа из поместья левого премьер-министра. Девушка, о которой ты говоришь, недостойна даже подержать ее туфли!
__________________________________________________________________________
1. Считается, что утки-мандаринки становятся парой на всю жизнь, в отличие от других видов уток.
