Яо Ши притянула Цзы Жуя к себе, но ему удалось восстановить равновесие и избежать падения. Подняв глаза, он увидел свирепость на лице Яо Ши и испугался.
Он подсознательно сделал пару шагов назад, затем посмотрел на Фэн Юй Хэн, прежде чем решительно сказать Яо Ши:
— Старшая сестра — это старшая сестра.
Яо Ши упрямо покачала головой:
— Нет!
— Хватит! — Фэн Юй Хэн не выдержала и внезапно хлопнула по каменному столу, прежде чем встать. Она применила слишком много силы и в итоге сломала столешницу.
Яо Ши посмотрела на трещину и сказала Цзы Жую:
— Посмотри на боевые искусства, которыми она владеет, как твоя старшая сестра может их знать?
Цзы Жуй начал спорить с Яо Ши:
— И что такого в боевых искусствах? Боевые искусства можно выучить. Теперь я могу взять меч и провести несколько раундов с другими. Чувствует ли мама, что Цзы Жуй больше не ваш сын? Старшей сестре повезло на северо-западе, и это правда, которую признает даже император. Почему вы не верите в это? Кроме того, разве это не хорошо, что она изучала боевые искусства? Как она смогла бы защитить нас без своих навыков? Разве мы бы смогли жить в поместье княгини? Мама, почему вы не думаете о том, что нынешняя старшая сестра лучше, чем предыдущая?
Мать и дети спорили, и слуги не осмеливались даже пискнуть. Все они попрятались, не желая ни слышать, ни видеть. Даже Ван Чуань и Хуан Цюань спрятались во дворе Фэн Юй Хэн. Привратник закрыл ворота поместья и сказал императорской охране снаружи, что усадьба княгини не принимает гостей.
Яо Ши не могла смириться с тем, что ее сын и дочь ссорились с ней. Обездвиженная, она сидела на каменном стуле и безучастно смотрела на них, отчаянно пытаясь остановить слезы. Она тоже хотела жить счастливо со своими детьми, но перемены в ее дочери были слишком внезапными и уже превратились в шип в ее сердце, и этот шип вонзился довольно глубоко. Не существовало никакого способа вытащить его. Она тоже знала, что Цзы Жуй прав. Нынешняя А-Хэн была лучше предыдущей, но предыдущая... была более родной. Она была намного ближе к ее сердцу.
Она не знала, что именно произошло. Было ясно, что внешность Фэн Юй Хэн не изменилась, но она мать, родившая ее. Не существовало человека, который был бы более чувствительным даже к небольшим переменам. Она была уверена, что это два разных человека. Эта мысль продолжала развиваться, пока не укоренилась глубоко в ее разуме.
Но могла ли ее родная дочь вернуться?
В отчаянии взглянув на Фэн Юй Хэн, Яо Ши глубоко вздохнула и приложила все усилия, чтобы немного изменить свое мышление до состояния, в котором она смогла бы принять это все. Однако когда она снова заговорила, то сказала:
— Поскольку ты моя дочь, тогда, если кого-то можно пощадить, пощади их. Так много людей в семье Фэн умерли. Достаточно. Он твой отец. Если ты убьешь его, ты... ты будешь наказана Небесами.
Фэн Юй Хэн не знала, как Яо Ши выстроила такую логическую цепочку, и почувствовала себя еще более неуверенной из-за того, почему та так уверена в том, что она хочет убить Фэн Цзинь Юаня. Она только что отправила этого человека в тюрьму. Это была обычная правительственная тюрьма. Как это может быть хоть отдаленно связано со словом "смерть"?
Она снова посмотрела на Яо Ши и впервые увидела немного решимости в глазах этой матери. Или, может быть, это был не первый раз. Когда та держала императорский указ и требовала развода с Фэн Цзинь Юанем, она выглядела так же решительно. К сожалению, прошло время, и с такой же решимостью во взгляде она просила прощения за Фэн Цзинь Юаня.
Фэн Юй Хэн не хотела слишком много объяснять, умрет ли Фэн Цзинь Юань или нет. Она просто спросила Яо Ши:
— Тогда что если бы ваша дочь умерла? Отправленная на северо-запад этим так называемым "отцом" и умершая от голода, убитая или встретившая смерть от иных причин. Или, возможно, я была бы убита по пути в столицу отправленными отцом убийцами. Мама, если бы это было так, встали бы вы перед Фэн Цзинь Юанем и попросили бы его о справедливости?
Яо Ши не знала, как ответить. Долгое время безучастно глядя на нее, сказала:
— Разве сейчас ты живешь не очень хорошо?
Фэн Юй Хэн рассмеялась:
— Кто раньше говорил, что я не ее дочь? Поскольку меня нет, подумайте о том, куда делась ваша настоящая дочь, — сказав это, она, совершенно измученная, встала. Ее душа была опустошена. Опустошение было таким глубоким, каким никогда не было даже после сражения с множеством врагов.
Цзы Жуй пошел вперед и поддержал ее. Фэн Юй Хэн похлопала его по голове и горько улыбнулась. Схватив ладошку Цзы Жуя, она пошла к своему внутреннему двору. Видя, что она собирается уходить, Яо Ши заволновалась и встала, закричав:
— Просто прости семью Фэн! А-Хэн не была такой злой. Просто относись к ней так, как относилась она.
Фэн Юй Хэн остановилась и начала задыхаться. С тех пор как она прибыла в этот мир, она сделала все возможное, чтобы защитить эту мать и младшего брата. Она сделала все возможное, чтобы позволить им жить лучшей жизнью; однако, в конце концов, она все еще не смогла приблизиться к сердцу этой матери. Сказать, что она не пребывала в унынии, значило бы солгать. Сказать, что она не чувствовала обиды, было бы еще более невозможно.
Она отмахнулась, не оборачиваясь, и беспомощно сказала:
— Хорошо, я обещаю.
Однако Яо Ши сказала:
— Цзы Жуй будет жить со мной в будущем!
Фэн Юй Хэн застыла, а рука, державшая Цзы Жуя, задрожала. Эта мать даже не хотела оставлять с ней младшего брата?
Цзы Жуй почувствовал изменения в эмоциях Фэн Юй Хэн, а также ясно слышал сказанные Яо Ши. Он поднял вторую руку и осторожно похлопал сестру по тыльной стороне руки, чтобы успокоить. Затем он частично обернулся и сказал Яо Ши:
— У Цзы Жуя есть собственный двор, и он ни с кем не будет жить. Мама, никогда не говорите ничего, что ранит старшую сестру. Неважно, моя она старшая сестра или нет, я признаю ее. Цзы Жуй признает только людей, которые добры ко мне, — договорив, он потянул Фэн Юй Хэн в сторону внутренних дворов. Фэн Юй Хэн наконец вернулась в свой маленький дворик, и все вздохнули с облегчением.
К ней синхронно подошли Ван Чуань и Хуан Цюань. Служанки некоторое время рассматривали ее, и Хуан Цюань сказала:
— Лицо молодой госпожи очень плохо выглядит. Госпожа сказала что-то очень недоброе?
Фэн Юй Хэн не ответила, но неожиданно приказала:
— Отправьте кого-нибудь к Сюй Цзин Юаню. Пусть он... выпустит Фэн Цзинь Юаня.
— Что? — Хуан Цюань была шокирована. — Молодая госпожа, вы сошли с ума?
Ван Чуань тоже не могла понять. Она широко раскрытыми глазами посмотрела на Фэн Юй Хэн и спросила:
— Это госпожа сказала что-то молодой госпоже?
Фэн Цзы Жуй, казалось, мог понять настроение Фэн Юй Хэн и ответил за нее:
— Мать действительно просила прощения от имени отца.
— Госпожа тоже сошла с ума, — невольно выпалила Хуан Цюань. — Вы все сошли с ума! Было бы лучше, если бы этот человек навсегда был заперт в тюрьме. Наши дни стали бы более мирными. Юная госпожа, вы ведь и сами не верите, что, окажись Фэн Цзинь Юань на свободе, он будет чувствовать благодарность и отплатит добром, а не злом. Он вас ненавидит.
Фэн Юй Хэн горько улыбнулась:
— Я знаю. Просто позволим ему ненавидеть меня. В любом случае он никогда со мной хорошо не обращался. Ты все еще боишься, что твоя молодая госпожа будет съедена кем-то другим?
Хуан Цюань хотела сказать немного больше, но была остановлена Ван Чуань. В конце концов, она была спокойнее и мудрее Хуан Цюань, поэтому она сказала:
— Молодая госпожа права. Независимо от того, что сделает лорд Фэн, проигравшим в итоге будет он. Делай все, что нужно. Нам не нужно бояться, — договорив, она обратилась уже у Фэн Юй Хэн: — Молодая госпожа, не волнуйтесь. Эта слуга лично пойдет к губернатору.
Фэн Юй Хэн больше ничего не сказала и утащила Цзы Жуя в свою комнату. Тот увидел, что его старшая сестра не требует, чтобы кто-то отправил его обратно в его внутренний двор, и посчитал, что его старшей сестре есть, что сказать ему, или она просто надеялась, что кто-то составит ей компанию.
Фэн Юй Хэн думала о последнем варианте. Она просто чувствовала себя немного опустошенной и надеялась, что кто-то может составить ей компанию на некоторое время. По правде говоря, было бы лучше, если бы в это время пришли Сюань Тянь Мин или Яо Сянь. К сожалению, первый уехал в военный лагерь, а Яо Сянь проводил дни в Зале Сотни Трав и очень редко бывал дома днем.
Некоторое время она удерживала Цзы Жуя в своих объятиях. Отпустив его спустя какое-то время, она спросила:
— Цзы Жуй, ты чувствуешь, что мое обращение с отцом заходит слишком далеко?
Тот немедленно покачал головой:
— Хотя я не живу в столице, люди, которых старшая сестра послала защищать меня, рассказали мне об этих вещах. Цзы Жуй не верит, что старшая сестра что-то сделала с отцом. Скорее я чувствую, что отец сам нашел неприятности на свою голову. Во всем этом он виноват сам. Если у него есть способности сотворить это, он должен мысленно подготовиться к тому, чтобы понести бремя вины. Цзы Жуй считает, что старшая сестра не должна слушать мать и выпускать его. Если что-то сделано не так, нужно понести наказание. Он должен остаться в тюрьме.
Фэн Юй Хэн почувствовала себя немного подавленной. К счастью, рядом с ней все еще был такой хороший парень. К счастью, он был на ее стороне.
В тот день Цзы Жуй оставался с Фэн Юй Хэн. Только после обеда Яо Сянь и Ван Чуань вернулись вместе. Ван Чуань доложила Фэн Юй Хэн:
— Лорд Фэн уже вернулся в поместье. Когда эта слуга возвращалась, я прошла мимо Зала Сотни Трав и увидела императорского врача Яо за работой, поэтому оказала ему некоторую помощь.
Фэн Юй Хэн знала, что Ван Чуань рассказала Яо Сяню о том, что произошло днем. Конечно же, когда она посмотрела на Яо Сяня, то увидела в его глазах гнев.
Она беспомощно вздохнула, и Ван Чуань увела Цзы Жуя в его собственный двор. Она также отослала Хуан Цюань, после чего в комнате остались только она и Яо Сянь. Только тогда она позволила себе начать жаловаться. Прислонившись к Яо Сяню, так же, как в детстве, она обнимала руку деда и потихоньку рассказывала ему о своих обидах.
Яо Сянь очень не хотел видеть свою внучку такой. Гнев в его сердце разгорался все ярче и ярче. Фэн Юй Хэн понимала нрав своего деда, поэтому начала утешать его. Но утешая его, снова почувствовала горе. И легкое беспокойство. Она спросила Яо Сяня:
— Дедушка, нас двоих считают монстрами? Хотя наши тела непрозрачные, душа другая. Наши умы тоже другие. Остальные могут не знать, но Яо Ши ее родила. Как она могла не заметить этих отличий?
Яо Сянь холодно фыркнул:
— Что она может сделать, даже заметив разницу? Ее дочь не была убита тобой. Это тело ты не отняла силой. Скорее, ты дала ему новую надежду, а ей ты дала дочь, которая не слишком отличалась от предыдущей. Если она действительно хочет отомстить, пусть найдет Фэн Цзинь Юаня. Что она делает, доставляя тебе неприятности?
Яо Сянь действительно переполнял гнев. Если бы Яо Ши была мужчиной, этот старик с характером, подобным нраву императора, вероятно, забил бы ее до смерти. Но Яо Ши была женщиной и его дочерью в этой жизни, обладая внешностью его невестки из предыдущей. Он хотел бы сделать что-нибудь, чтобы помочь своей внучке, но не мог заставить себя сделать что-нибудь с ней.
Яо Сянь ничего не мог поделать и предложил Фэн Юй Хэн:
— Как насчет того, чтобы сделать вот так? Отправим ее в Гуанчжоу и попросим дядей семьи Яо позаботиться о ней. Вы двое будете разлучены, и она много лет не сможет тебя увидеть. Через несколько лет, возможно, все станет лучше, чем сейчас.
Фэн Юй Хэн не имела никаких мыслей по этому вопросу. Раздраженная Яо Ши за этот день она не отвергла предложение Яо Сяня. Она просто сказала:
— Спроси ее об этом позже. Прислушаемся к ее собственному мнению.
Не успели они договорить, как снаружи послышались торопливые шаги. Вскоре Хуан Цюань открыла дверь и, буквально пылая от гнева, сказала:
— Юная госпожа! Фэн Цзинь Юань, этот бесстыдный чиновник, пришел в гости!
