По приказу Фэн Юй Хэн Ван Чуань очень быстро вернула солдат назад. На этот раз они ворвались прямо в зал и очень невежливо арестовали Фэн Цзинь Юаня.
Фэн Цзинь Юань был на грани истерики, громко крича:
— Я твой отец! Я глава семьи Фэн! Если я умру, какая польза тебе?
Фэн Юй Хэн покачала головой:
— Никакой, но если вы умрете, мы сможем продолжать жить. Если мы позволим продолжать жить вам, то мы все умрем вместе с вами.
Ее слова немного походили на скороговорку, но люди смогли ее понять. В этом мире не было стен, которые не протекали. Если бы Фэн Цзинь Юань действительно привел Сяо Цзин в усадьбу, это рано или поздно всплыло бы наружу. В то время семья Фэн действительно не смогла бы говорить за себя.
В этой семье все уже сложилось. По правде говоря, уже не было никого, кто стоял бы рядом с Фэн Цзинь Юанем. Однако была еще Фэнь Дай. Хотя она не могла принять этот вопрос и все еще чувствовала себя возмущенной из-за своей наложницы-матери, но если бы Фэн Цзинь Юаня действительно забрали, то мог пострадать ее брак. Она боялась, что соглашение, составленное с большим трудом, станет недействительным, и еще больше она боялась, что у нее не будет семьи Фэн, на которую можно было бы положиться. Даже если пятый принц женится на ней, она не смогла бы выстоять самостоятельно.
Подумав об этом, Фэнь Дай быстро вышла вперед и громко сказала:
— Нет! Вы не можете забрать моего отца.
Фэн Цзинь Юань был так тронут, что чуть не заплакал. Он никогда не баловал и не любил эту четвертую дочь. Он даже немного не наблюдал за ее ростом, но только Фэнь Дай в этот критический момент была готова поддержать его.
Лицо Фэнь Дай было покрыто слезами в основном из-за страха. Она повернулась и попросила Фэн Юй Хэн:
— В любом случае, вторая сестра, это наш отец. Можешь ли ты отпустить его? — не дожидаясь ответа Фэн Юй Хэн, она добавила: — Если вторая сестра не отпустит его, я пойду и найду его высочество пятого принца, — когда она сказала это, ее голос стал резким, а в глазах появился гнев. Фэнь Дай протянула руку и, как и Фэн Цзинь Юань ранее, указала на Фэн Юй Хэн. Используя те же слова, она спросила ее: — Если отца заберут, то какие выгоды нас ждут?
Как только эти слова были сказаны, не говоря уже о Фэн Юй Хэн, даже другие не могли продолжать слушать. Ань Ши сказала:
— Четвертая молодая госпожа, вторая молодая госпожа спасает нас.
Сян Жун тоже добавила:
— Это не вторая сестра сказала им забрать его. Отец совершил преступление. Забрать его хочет правительство.
— Я пойду искать его высочество пятого принца. Я сделаю так, чтобы его высочество попросил о прощении отца! — громко закричала Фэнь Дай. Сказав это, она вышла на улицу; но тут она услышала позади себя хихиканье Фэн Юй Хэн. Этот звук заставил онеметь ее кожу головы.
— Можешь пойти, поискать его, — сказала Фэн Юй Хэн. — Эта княгиня хочет узнать, осмелится ли его высочество пятый принц что-нибудь сделать по этому поводу. Даже если он это сделает, осмелится ли губернатор послушать его, — проговорив это, она холодно посмотрела на Фэнь Дай. — Послушай, если этой женщине разрешат войти в поместье, рано или поздно вся семья Фэн будет казнена. Но если этот бесстыдный отец уйдет, с этого дня ты станешь младшей сестрой княгини Цзи Ан. Когда ты выйдешь замуж, твой статус будет намного благороднее, чем у дочери чиновника пятого ранга.
Возможно, Фэнь Дай не приняла бы первую часть близко к сердцу, но последние слова оказались слишком соблазнительными для нее. Человек, который собирался звать на помощь, немедленно остановился. В ее глазах зажегся свет ожиданий.
Фэн Цзинь Юань заметил, что атмосфера, казалось, переменилась, и быстро сбил с толку Фэнь Дай:
— Даже если отец не умрет, ты все равно будешь ее младшей сестрой.
Фэнь Дай задумалась и поняла, что Фэн Цзинь Юань прав. Некоторое время она немного колебалась. Подумав еще, она откровенно начала договариваться с Фэн Юй Хэн:
— Как насчет того, чтобы мы спасли отца, а потом позаботились о женщине, живущей снаружи поместья?
В обычной ситуации это было бы лучшим методом; однако сразу после слов Фэнь Дай раздался крик Фэн Цзинь Юаня:
— Нет! Никто не имеет права прикасаться к ней! Если кто-нибудь осмелится прикоснуться к ней, я... я...
Некоторое время он повторял слово "я" и никак не мог придумать, что сказать. Вместо него договорила Фэн Юй Хэн:
— Вы не простите нас, даже если станете призраком, — она пожала плечами и внезапно почувствовала сильную усталость. До того как основательница умерла, она думала о бабушке и отце первоначальной владельцы тела. Если они не будут вести себя чрезмерно, она позволит им дожить до старости и спокойно встретить смерть. Это удовлетворило бы сыновнее благочестие этого тела. Но основательница скончалась из-за небольшой ошибки. Теперь она не испытывала ни малейшего сочувствия, когда смотрела на этого отца. Испытываемое опустошение было психическим, оно заставило ее ощутить желание убить этого человека, положив конец всем неприятностям. В будущем ей станет только легче.
Но было так много смотрящих глаз. Прикрыв веки, она подавила чувства в сердце и махнула рукой, не желая ничего говорить. Она просто сказала офицерам:
— Быстро заберите его. Эта княгиня больше никогда не хочет его видеть.
Все офицеры были людьми Сюй Цзин Юаня. Другими словами, они были людьми Фэн Юй Хэн. Услышав ее слова, они беспрекословно забрали Фэн Цзинь Юаня. Тот продолжал кричать и бороться; но его все равно вытащили из усадьбы.
Чэн Цзюнь Мань холодно оглядела людей и взяла на себя инициативу сказать:
— Естественно, я найду кого-нибудь, кто позаботится о женщине в другом дворе. Вам всем нужно быть немного осторожнее. Этот вопрос не должен быть предан огласке. В противном случае, даже если я пойду просить у тети прощения, этого будет недостаточно, чтобы защитить наши жизни.
Члены семьи Фэн знали, что все, связанное с Цянь Чжоу, будет считаться изменой, поэтому кивнули. Фэнь Дай даже сказала:
— Мы обязательно должны хорошо обо всем позаботиться. Лучше всего сжечь труп. Мы не должны оставлять следов.
Чэн Цзюнь Мань посмотрела на нее и слегка нахмурилась. У ребенка одиннадцати лет было такое сильное сердце. Как именно семья Фэн воспитывала своих дочерей?
Фэн Юй Хэн не стала задерживаться в поместье Фэн. Взяв Цзы Жуя, Ван Чуань и Хуан Цюань, она вернулась в поместье княгини. Сян Жун осталась на некоторое время, чтобы пообщаться с Ань Ши.
Семья Фэн была занята целое утро. Разборки оказались чересчур громкими и были слышны в поместье княгини. Когда Фэн Юй Хэн вернулась в усадьбу, она увидела Яо Ши, сидящую под финиковым деревом во дворе. Служанка вымыла фрукты и положила их на стол рядом с ней; но она даже не посмотрела на них. Руки Яо Ши вертели четки, которые она получила неизвестно где. Они были выточены из белого нефрита. В прошлом у Яо Ши не было привычки молиться с четками. Она просто взяла их, потому что чувствовала, что они прекрасны. Но прямо сейчас Яо Ши была мрачна и продолжала перебирать бусины. Все это заставило слуг во дворе тоже помрачнеть.
Фэн Юй Хэн чувствовала себя беспомощной. Тихо вздохнув, она подошла к Яо Ши и позвала ее:
— Мама.
Яо Ши, наконец, пришла в себя и перевела взгляд. Затем она посмотрела на Фэн Юй Хэн и через некоторое время сказала:
— Ты вернулась?
Фэн Юй Хэн кивнула и села на каменный стул напротив женщины. Она случайно взяла с тарелки фрукт и протянула ей:
— Мама, съешьте еще фруктов. Если есть что-то, чего вам хотелось бы съесть, сообщите об этом слугам. Мы можем приготовить это.
Что касается Яо Ши, то Фэн Юй Хэн ясно понимала, что проиграла, когда встретилась с этим лицом к лицу. Яо Ши походила на ее мать из прошлой жизни. Это заставляло Фэн Юй Хэн чувствовать себя немного взволнованной, чувствовать, что у нее будет лазейка, через которую она сможет вспомнить свою прошлую жизнь. Это было очень хорошо. Даже если жизненные взгляды Яо Ши соответствовали учениям женщин этой эпохи, даже если она не была ей близка, пока она могла спокойно за ней наблюдать, это стало бы своего рода утешением.
Она протянула грушу на ладони:
— Мама, поешьте немного.
Яо Ши посмотрела на грушу в руке дочери и внезапно почувствовала себя немного опечаленной. Ее глаза увлажнились, она больше не могла это контролировать. Она отвела взгляд и подняла рукав, чтобы утереть слезы. Фэн Юй Хэн посчитала, что Яо Ши, должно быть, чувствует, что такого рода сцена очень душевная, но тут она услышала, как Яо Ши сказала:
— Я никогда не ем груши. В прошлом, когда мы были в поместье Фэн, я не ела их. Я не ела их и позже, когда мы были на северо-западе. Даже если бы я голодала, а моя дочь принесла бы несколько груш с гор, я бы не стала их трогать, потому что меня чуть не отравили грушей, когда я была беременна нашей А-Хэн. С того раза я никогда не ела их.
Сказав это, она спокойно посмотрела на Фэн Юй Хэн. Как будто она рассказывала историю, не связанную с ней. Но эти слова заставили сердце Фэн Юй Хэн содрогнуться. Она заволновалась, и ее рука дрогнула, заставив грушу упасть на землю. Ее подобрал Цзы Жуй.
Мысленно она прошерстила воспоминания первоначальной владелицы тела. Она, наконец, поняла свои недостатки. Они не касались внезапного изменения личности, а также владения боевыми искусствами и медицинских навыков, полученных от персидского учителя. Скорее это было в мелких деталях. Груша просто стала для Яо Ши последней каплей.
Она сделала ошибку. Изучив воспоминания изначальной владелицы тела, она действительно нашла, что Яо Ши не ела груши. Это было слишком тривиально, так что она полностью проигнорировала это, и эта груша...
В прошлой жизни ее мама обожала груши. После смерти ее отец всегда оставлял три вымытых фрукта перед картиной ее мамы. Она никогда не думала, что Яо Ши не будет есть груши; но упрямо верила, что Яо Ши определенно захочет съесть то, что ей нравилось в прошлой жизни. Даже если она не одобряла их, груши были действительно восхитительными фруктами. Она отправляла их и считала, что это неплохо.
К сожалению, ее добрые намерения были ошибочными. Она не знала, как дать объяснение этой единственной ошибке.
Яо Ши не отводила от нее взгляда, и Фэн Юй Хэн не избегала этого. Они смотрели друг на друга; но в глазах Яо Ши отразились горе и отчужденность. Была в них и обида. Она вспомнила, как Яо Ши только что сказала "моя дочь" и "наша А-Хэн". Эти слова дали понять, что она не воспринимает их как одну и ту же личность. Просто она не высказала это напрямую.
Это был первый раз, когда Фэн Юй Хэн проиграла, встретившись с таким прямым взглядом, и проиграла довольно сильно. Она быстро отвела взгляд, не зная, куда деться от этого.
В это время она увидела, как Цзы Жуй протер грушу рубашкой и снова положил ее перед Яо Ши. Та выглядела озадаченной, и он сказал:
— Старшая сестра — это старшая сестра. Мать, почему вы стали такой? Старшая сестра очень хорошо к нам относится. Почему вы не знаете, как быть удовлетворенной? Если бы не старшая сестра, мы жили бы во дворе Ивы поместья Фэн. Также, возможно, мы были бы уже убиты. Мама, подумайте о том времени, когда мы только вернулись в усадьбу. Лекарство, которое госпожа прислала мне тогда. Подумайте о том, сколько убийц мы встретили на обратном пути с северо-запада. Подумайте обо всем этом. Как можно быть недовольной?
Слова Цзы Жуя заставили Яо Ши почувствовать себя немного тронутой. Она без единого слова втянула ребенка в свои объятия и только потом сказала:
— Она не твоя старшая сестра!
