В это время Ван Чуань и Хуан Цюань все еще держали Яо Ши. Люди, которые практиковали боевые искусства, были сильны, но даже так, они все же подустали от безумных движений Яо Ши. Другие служанки не могли даже приблизиться. Цин Лань могла только волноваться, стоя в стороне и утирая слезы. Она ничего не могла сделать.
Увидев возвращение Фэн Юй Хэн, все с облегчением вздохнули, а Ван Чуань сказала:
— Молодая госпожа, быстро взгляните на госпожу. Мы, слуги, действительно ничего не сможем здесь поделать.
Она же в ответ только вздохнула. По правде говоря, она тоже ничего не могла сделать, но не могла этого сказать.
— Госпожа уже давно не спала и уже легко перекусила. Как насчет того, чтобы она продолжала спать? — спросила Хуан Цюань. Она знала, что обычно Фэн Юй Хэн делает укол Яо Ши. После инъекции Яо Ши засыпала и могла проспать не менее нескольких часов.
Фэн Юй Хэн ничего не сказала. Пройдя вперед, она вытащила из рукава иглу и футляр. Как обычно, она сделала инъекцию, а затем положила и то, и другое обратно.
Никто не задумывался над тем, как она могла сунуть такой большой футляр в рукав. Все ждали, что Яо Ши, как обычно, уснет. Но на этот раз по какой-то причине та все еще была настороже после укола. Она продолжала кричать и поднимать шум, но ее безумие утихло раньше.
Ван Чуань была озадачена и подумала, что болезнь Яо Ши стала еще более серьезной, так что она с беспокойством спросила:
— Разве нельзя заставить госпожу заснуть?
Фэн Юй Хэн покачала головой:
— Дело не в том, что инъекция не сработала. Дело в том, что я не сделала маме укол, чтобы она заснула.
— А? — шокировано выдохнула Хуан Цюань. — Но что нам делать, если она не уснет? Разве мы можем позволить госпоже продолжать в том же духе? — она сказала это, пройдя вперед, чтобы утереть Яо Ши испарину, но в итоге та укусила ей руку.
Фэн Юй Хэн тихо вздохнула и покачала головой:
— Даже если это нехорошо, она должна оставаться в сознании. Нехорошо заставлять ее спать. Ее тело не сможет с этим справиться, — она стиснула зубы и приказала: — Заверните ее в одеяло, а затем привяжите к кровати!
Служанки не смогли среагировать и тупо уставились на Фэн Юй Хэн. Беспомощная, она могла только повторить приказ; однако Хуан Цюань возразила:
— Как мы можем это сделать?!
— Это надо сделать, — на этот раз Фэн Юй Хэн была очень решительна. — Это самый прямой метод, чтобы преодолеть воздействие наркотика, изменяющего дух. Быстрее, действуйте. Эта последняя инъекция облегчит симптомы только на некоторое время. После того как действие лекарства закончится, вы не сможете связать ее.
— Давай послушаем молодую госпожу, — первой высказалась Ван Чуань. — Хуан Цюань, иди, принеси одеяло.
Хуан Цюань принесла одеяло и насильно завернула Яо Ши. Затем она привязала ее кровати веревкой. В глазах Яо Ши мелькнул ужас, но они быстро помутнели. Она продолжала отчаянно бороться; но не могла освободиться от крепко обвязавшей ее тело веревки.
Фэн Юй Хэн подошла к кровати и села. И заговорила с ней о жизни на северо-западе и возвращении в усадьбу Фэн. Она рассказывала о слабых семейных узах семьи Фэн и о том, что Фэн Цзинь Юань действительно не был человеком. Она говорила о том, как император уже разрешил внукам семьи Яо участвовать в имперских экзаменах, и как Фэн Цзы Жуй стал лучшим в своем классе по всем предметам в школе. В конце она сказала:
— А-Хэн подумала вот о чем. Когда маме станет лучше, я отправлю вас в Сяо Чжоу, чтобы вы могли быть с Цзы Жуем. Так он сможет позаботиться о вас и сделать счастливой.
Услышав о Цзы Жуе, глаза Яо Ши заметно прояснились. Фэн Юй Хэн воспользовалась этой возможностью, чтобы спешно сказать:
— Мама, это лучший способ борьбы с наркотиком, изменяющим дух. Вы должны терпеть. После этого все изменится в лучшую сторону. Мама, ради Цзы Жуя, вы обязательно должны поправиться!
Реакция Яо Ши становилась все более и более интенсивной, она отчаянно пыталась говорить своим и без того хриплым голосом:
— Я правда смогу поехать в Сяо Чжоу, чтобы сопровождать Цзы Жуя?
Она кивнула в ответ:
— Правда, если мать сможет выдержать это время, А-Хэн гарантирует, что, как только вы поправитесь, я прикажу кому-нибудь купить жилье в Сяо Чжоу и отправлю вас туда.
Эта вера была как кардиотоническая инъекция для сердца Яо Ши. Несмотря на затуманенный разум, она все еще была в состоянии сказать "сопровождать Цзы Жуя". Переполненная этой мыслью — быть рядом с Цзы Жуем в Сяо Чжоу — она прекратила сопротивляться:
— Хорошо, ради Цзы Жуя, моего собственного ребенка, я определенно выдержу.
Фэн Юй Хэн увидела, что она терпела и сдерживала приступ. Все ее тело дрожало, а челюсти были плотно сжаты. На ее лбу даже проступили синие венки.
Она, не переставая, подбадривала Яо Ши:
— Да, вот так. Мама хорошо справляется. Нынешние трудности рано или поздно закончатся. Когда вы поправитесь, мы поедем в Сяо Чжоу!
Примерно через час этот раунд борьбы с симптомами был, наконец, окончен. Яо Ши больше не могла терпеть и уснула.
Фэн Юй Хэн облегченно вздохнула и посоветовала служанкам заботиться о ней. Она не осталась в палатке, взяла Сюань Тянь Мина и покинула ее вместе с ним. Только вдохнув прохладный горный воздух, она почувствовала, как ее сердце немного успокоилось.
Сюань Тянь Мин видел, что что-то не так:
— Кажется, твое сердце несчастно.
— Да, — она не скрывала этого и кивнула, признаваясь.
— Потому что госпожа думает о Цзы Жуе? — он был немного озадачен: — Это твой собственный младший брат. Почему ты ревнуешь?
Фэн Юй Хэн горько и беспомощно улыбнулась. Подойдя к небольшому мешку с песком перед ними, она села и сказала:
— Я не ревную. Я тоже думаю о Цзы Жуе. Если возможно, я надеюсь, что он сможет остаться с ней. Этот ребенок восхитителен. Помимо семьи Фэн, кто не любит его? Просто слова матери заставили меня внезапно вспомнить правду, — она подняла голову и, серьезно посмотрев на Сюань Тянь Мина, продолжила: — Так мама знала, что я не ее дочь...
