— Я был бы очень признателен за разъяснения. Похоже, я очень мало знаю о том, что...
Посреди моего предложения я увидел, как лицо Гарри исказилось, и он покачал головой, сердито бормоча что-то в свой наушник. Секунду спустя он закричал от боли, ужасно дергаясь. Я в шоке смотрел, пока Аделаида докладывала мне информацию:
— Сэм, сканеры улавливают того, кто говорит с ним, по сильно зашифрованному каналу. Есть также сигнал, передаваемый на устройства в головах всех работорговцев, включая Гарри. Я не могу отследить происхождение обоих сигналов.
— Продолжай работать над этим, я постараюсь выяснить, что, черт возьми, здесь происходит, — сказал я в свой внутренний микрофон, Паладин заглушил мой голос, так что наша маленькая беседа была неслышна другим. Глаза Гарри закатились до предела, и хотя его рот был открыт, он больше не кричал. Остальные работорговцы демонстрировали дискомфорт, но явно не тот уровень агонии, через который проходил Гарри. Через мгновение Гарри закончил содрогаться. Он выдохнул, сжав рукой свое бедро. Я напрягся, готовясь ко всему.
— Все в порядке? — спросил я. Его состояние довольно сильно волновало меня, естественно, не из соображений совести. Гарри проигнорировал меня, но дал сигнал своим работникам. Они внезапно окружили меня узким кругом, подняли оружие, а пилот ховертанка бросился к своей машине. У меня было искушение уничтожить его, но взрыв убил бы пилота и работорговцев поблизости. Они еще не стреляли в меня, и я не собирался убивать людей до самого предела. Но это не означало, что я не мог подготовиться. Я схватил оба своих SMG и перевел их в автоматический режим, когда пилот залез в ховертанк. Ракетная установка выскочила из моего плеча.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — зарычал я, и мой голос разразился над этой толпой. Гарри смотрел прямо на меня, его дыхание стабилизировалось.
— Прости, Утер, — сказал он, в его голосе прозвучало настоящее сожаление, — но мое командование сообщило мне, что они хотят от тебя кое-что, — он указал на меня. — Им очень понравилась твоя броня. Если ты снимешь ее без борьбы, они обещают, что позволят тебе уйти. Если нет, мне придется забрать ее силой.
— У меня есть встречное предложение для них, — немедленно ответил я, — поверни этот конвой, оставь Стерлинг в покое и никогда больше не возвращайся. Или я приду за ними и испепелю их всех.
Гарри покачал головой с отчаянной улыбкой на лице:
— Боюсь, этого не произойдет.
— Не делай этого, — предупредил я, — поверь, оно того не стоит.
— У нас нет такой возможности, — прошептал Гарри. Затем он закричал: — Открыть огонь!
Рейлган ховертанка сделал первый выстрел. Я готовился к этому, но дистанция была настолько мала, что я не смог полностью избежать снаряда, моя точечная защита не могла уничтожить его без последствий. При помощи антигравитационных двигателей я ринулся вправо, но снаряд задел бок Паладина, достаточно ослабив доспехи, чтобы сломать мне несколько ребер. Я проигнорировал травму, и как только мне удалось восстановить равновесие, из моей ракетной установки вырвалось три ракеты, пронзившие танк и образовавшие серию массивных взрывов. Задний ряд работорговцев был отброшен ударной волной. Остальные начали стрелять по мне, градом пуль, которые отскакивали от моего Паладина во все стороны, нанося им больше урона, чем мне, — рикошету удалось забрать несколько жизней. В толпе оказалась парочка работорговцев с противотанковыми ружьями, которые смогли бы повредить некоторые из моих систем, если им очень повезет. Мой CAS анализировал возможные угрозы, и выстрелы моих SMG быстро расправились с ними. Я вздрогнул, увидев, как пули разрывают людей на части.
Я активировал двигатели на передней части своего костюма, летя назад как можно быстрее. Пара рабовладельцев не сошла с пути вовремя, и я почувствовал, как трескаются их кости о мою броню при помощи тактильной системы связи, когда я сбивал их. Как только мне удалось вырваться из окружения, огонь из стрелкового оружия ослаб на секунду, остальные работорговцы явно не решались стрелять. Я остановился, мой Паладин был весь в крови, а я пытался сообразить, как все это закончить. Я проревел в их сторону, PA еще и усилило мой голос:
— Я уничтожил все, что может причинить мне хоть какой-то вред! Положите оружие, и я не причиню вам вреда!
Я окинул взглядом толпу, и заметил, что большинство из них дрожат. Я видел страх в их глазах, страх передо мной, страх перед смертью. Я заметил, как одна женщина опустила пистолет, и понадеялся, что остальные последуют ее примеру. А потом перед моими глазами появилась ужасающая картина... Рот женщины открылся, будто она пыталась закричать, но из него ничего не донеслось, ее глаза закатились за веки, а из ушей потекла кровь. Мгновение спустя она упала на землю, безжизненно дергаясь. Что за хрень?!
Когда ее конвульсии прекратились, наступил момент колебания, прежде чем на меня обрушился очередной шквал выстрелов, но у них уже не осталось ничего, что могло хоть как-то мне навредить. Я начал использовать маневры уклонения, чтобы быть в безопасности, и попытался придумать другой план. Я перебрал в своей голове несколько вариантов и остановился на том коммуникаторе, который использовал Гарри. Возможно я смог бы отследить сигнал и поболтать с людьми, устроившими это безумие.
Приняв решение, я запустил свои главные двигатели, перепрыгивая толпу дугой. Мой CAS зафиксировал сигнал коммуникатора, и я приземлился, попутно сбив парочку работорговцев. Затем я снова запустил двигатели и помчался прямо в сторону Гарри, который с диким выражением выстрелил по мне из пистолета, его глаза широко распахнулись от страха и недоверия. Моя бронированная рука обхватила его шею, и я ударил его лицом о броню бтра. Когда я потянулся к коммуникатору другой рукой, он начал дергаться, как та женщина, и конец. Я с удивлением наблюдал, как коммуникатор взорвался в его ухе, забрав вместе с собой половину его башки.
— Срань господня, — пробормотал я в шоке, уронив обмякшее тело. Я с опозданием осознал, что стрельба прекратилась, после чего обернулся, боясь того зрелища, что может предстать перед моими глазами.
— О Боже, — произнес я, застыв на месте. Передо мной было поле трупов, лицо каждого было изуродовано, рты искажены в агонии. Я ослабел и упал на землю, останавливая свое тело руками. "Что за хрень?! Что здесь вообще происходит?!" — Аделаида, кто-нибудь из них еще жив? — хрипло спросил я.
— Нет, Сэм, ни одного. И чипы в их головах уничтожены, — ответила Аделаида, потрясенная подобным зрелищем, — кто мог это сделать?
Я опустился на колени среди кучи тел, мой Паладин был весь в крови Гарри. Весь лагерь погрузился в тишину, за исключением потрескивающего пламени ховертанка, его изуродованный корпус скрипел от температуры.
— Монстр, — ответил я, и мой голос дрогнул, — это мог сделать только монстр.
