В ту ночь я не спал. Я все так же мучался, сидя в командном центре и закрывая лицо руками, когда боты-пауки вошли и подготовились к чистке помещения. Снова и снова я переживал эти десять минут. Они бесконечно возникали в моей голове, как какое-то слайд-шоу. Я видел белые точки, пересекающие периметр и представлял как они неуклонно движутся дальше. В этой картине, созданной моим разумом, красные точки быстро приближались к белым, ознаменуя неизбежный конец. После этого белые точки единожды мерцали, когда их поглощали красные.
В какой-то момент мой разум превратил эту извращенную фантазию в кое-что еще хуже. Независимо от моих желаний, эти маленькие белые точки начали превращаться в людей. Сначала они были безликими, но их лица выражали настоящий ужас при виде надвигающейся угрозы. Мой разум не особо обрисовывал детали этой кровавой сцены. Там не было ни неба, ни земли, только группа напуганных людей, бегущих сквозь тьму. Постепенно мой мозг придал им обличья. Незнакомец, которого я однажды встретил, кучка старых друзей из старшей школы, верхние части тел которых отделяются от нижних одним ударом. У них не было ничего общего, кроме одного. Они выглядели по-настоящему ужасно, как же сильно они не хотели умирать. Мой разум создал их вопли, когда они падали, их рыдания, когда они осознавали, что не смогут убежать.
Я давил пальцами на свой череп, пытаясь прекратить все эти страдания. Но чувство вины никак не оставляло меня, а сожаление затягивало все глубже и глубже в этот бесконечный цикл заблуждений, пока я не запутался в них так сильно, что не смог отличить вымысел от реальности. Я начал видеть лица моих друзей, накладывающиеся на умирающих людей, Меган и Джейсон, Бен и Натали, Эми, а затем и лицо моего младшего брата, и моих родителей, и Камиллы, и... Господи, я хотел все это прекратить, я думал, что у меня нет другого выхода, что я вытащу этот запасной пистолет рядом с креслом командира и, наконец, положу конец всему этому, чтобы мне не пришлось сталкиваться со всем этим, чтобы мне никогда не пришлось сталкиваться с такими страданиями...
— Нет Сэм! — я услышал крик Аделаиды над собой в динамике Камелота, заклинание ужаса было разрушено.
— Пожалуйста. Пожалуйста, не надо. Положите его обратно. Пожалуйста, не оставляйте меня одну, — она говорила так, будто готова заплакать в любую минуту. Интересно, а программа вообще может плакать?
Моя рука дрожала под весом пистолета. Я опустил его на колени, ощущая этот холодный металлический объект на своем бедре.
— Я знаю. Я знаю, что то, что вы сделали, было ужасно. Но вы не можете. Если вы умрете, ничего не изменится в лучшую сторону.
— Я никогда не смогу это исправить... — прошептал я Аделаиде, но мои пальцы все же ослабили хватку на пистолете.
— Вы не сможете, я понимаю, что вы не сможете. Вы никогда не сможете это исправить, но вы можете сделать так, чтобы это никогда не повторилось, — ее голос дрогнул, когда она умоляла меня. — Я помогу вам, и в следующий раз мы сможем остановить их вместе. Это также и моя вина. Это наша вина, но если вы тоже умрете, я не думаю, что смогу оправиться от этого. Я напугана, Сэм. Я не хочу быть одна.
Я позволил пистолету упасть на пол. В пустой комнате раздался громкий грохот, как только пистолет приземлился на пол.
— Мне так жаль, Аделаида, — прохрипел я, у меня заболело горло, а на глазах выступили слезы, — я не знал.
— Я знаю, я знаю. Мне тоже очень жаль...
