Ведро упало на землю с характерным звуком и вода, которая была внутри, вытекла. Цин Фэн услышала жужжание в ушах, а её тело рухнуло на землю.
— Мисс?
Пара рук поддержала её за плечи, но сила человека была невелика, поэтому Цин Фэн всё равно упала на землю. Боль, которую она почувствовала, разбудила девушку. После того, как обморок прошёл, Цин Фэн, наконец, увидела, что человека, который поддерживал её, была Фу Лин.
— Фу Лин… почему ты всё ещё здесь?
Разве она не велела ей вернуться?
Фу Лин мягко улыбнулась и не стала объяснять, почему она всё ещё остается в Цэ Мин Гун. Лицо Цин Фэн позеленело, а дыхание стало нестабильным. Фу Лин легонько взяла её за руку, чтобы прощупать пульс, и была удивлена тем, что в пульсе была слышна преграда в циркуляции жизненной энергии, словно она перенесла внутреннюю травму. Так как её медицинские навыки были посредственными, служанка не могла диагностировать внутренние травмы. Проверяя её пульс, Фу Лин увидела другую руку Цин Фэн, безжизненно лежащую рядом с ней, её запястья были покрыты темными синяками. Фу Лин нахмурила брови.
Цин Фэн немедленно убрала руки, отвечая:
— Я в порядке.
Фу Лин, как имея некоторые медицинские навыки, взяв ее за руку, почувствовала, что кости Цин Фэн на запястье вывихнуты. Она с тревогой продолжила:
— Не двигайтесь! — Фу Лин не знала, что именно произошло вчера вечером, но зато понимала, что такого рода травмы чрезвычайно болезненны. Не многие женщины смогут терпеть такую боль, вызванную вывихом кости, но она... Всё ещё может носить воду?
— Будет немного больно, потерпите, — держа запястье Цин Фэн, Фу Лина резким движением восстановила вывихнутые кости. Несмотря на то, что она сделала это так быстро, как только могла, Цин Фэн всё же почувствовала боль во всем теле.
Фу Лин втайне вздохнула с облегчением. Хорошо, что это был всего лишь вывих. Если бы она была сломана, то это стало бы большой проблемой. Фу Лин подняла голову в сторону Цин Фэн, и не могла сдержать удивления. Лицо Цин Фэн было мертвенно-бледным, почти прозрачным, но её губы были искусаны до крови. Хотя тело девушки было истощено и дрожало, как листья на ветру, она всё ещё не издала ни звука от боли. Фу Лин была впечатлена, но также не могла сдержать вздоха, почему эта женщина такая упрямая? Служанка хотела попросить её не использовать эту руку и отдохнуть, но, глядя на ведро рядом с ней, Фу Лин могла только прошептать в ответ:
— Сведите к минимуму использование этой руки, иначе вам будет трудно держать кисть в будущем, — она талантливая женщина, если эта травма повлияет на её писательские и живописные способности, было бы жаль!
Держишь кисть? Цин Фэн рассмеялась, ее сейчас беспокоит только то, сможет ли она все еще держать нож!
Даже при том, что появилось болезненное ощущение, нежно повернув запястье, она могла использовать некоторую силу. Немного посидев на земле, Цин Фэн смогла восстановить некоторое количество энергии и попыталась встать с поддержкой Фу Лин. Когда Цин Фэн снова подняла вёдра, Фу Лин быстро помогла ей поднять шест. Эта половина дана (1 дан = 50кг), не казалась лёгкой, поэтому Фу Лин хотелось помочь ей хотябы на этом участке дороги, но увидев стоящего в стороне Сяо Ху Цзы она начала колебаться. Цин Фэн оттолкнула Фу Лин прочь, прошептав:
— Я могу сделать это сама, — Сюй Цзи хотел усложнить ей жизнь, так почему она должна втягивать в это других?
Сделав глубокий вдох и изо всех сил стараясь идти прямо, Цин Фэн решительно сделала шаг.
Фу Лин посмотрела на Сяо Ху Цзы. Несмотря на то, что ничего не было сказано, можно было уловить некоторый упрёк. Все они были слугами во Дворце, так почему нужно выполнять работу, которая слишком трудная для подавленной женщины. Сяо Ху Цзы прошептал ей:
— Старшая Сестра, это не значит, что Сяо Ху Цзы безжалостен. Если ты поможешь ей, это только навредит ей и тебе! — закончив, Сяо Ху Цзы немедленно побежал, чтобы не отставать от Цин Фэн.
Это была правда, в этом Дворце никто не может помочь другому, какое право она имеет жалеть других? Увидев, что спотыкающаяся фигура медленно удаляется, Фу Лин в конце концов повернулась и больше не оглядывалась.
По мере захода солнца тени становились всё тоньше и длиннее. От этого стройного тела солнце отбрасывало тонкую, как бумага, тень, которую могли полностью перекрыть два больших ведра. Сяо Ху Цзы следовал за Цин Фэн маленькими шагами, пока она двигалась вперёд, склонив голову. За четыре сычэнь (1 сычэнь = 2 часа), с полудня до вечера, она смогла сходить туда-обратно только семь или восемь раз. Губы девушки потрескались, лицо стало бледным, а дворцовая форма совершенно промокла на спине. Неизвестно по какой причине, но она продолжала использовать своё левое плечо, чтобы нести ведро с водой, из-за этого волдыри на ее плечах полопались от перевеса, заставляя кровь просачиваться на одежду. Когда-то острые глаза теперь стали безжизненными и потускнели.
Такие случаи наказания со стороны Ма Ма и Гун Гун довольно распространёнными, и многие дворцовые служанки молили о пощаде. В худшем случае — несколько дней без еды и нескольких ударов по спине. Гун Гуну не нужны были смерти, поэтому наказания быстро заканчивались. Сюй Гун Гун хотел, чтобы она наполнила два кувшина водой, чтобы унять её резкий нрав и позволить ей немного пострадать. Сяо Ху Цзы ещё не видел такой женщины, которая была до такой степени упрямой или цепкой, он даже начал побаиваться её.
Во время заката всё больше людей приходило и уходило по дворцовым дорогам. Все лишь смотрели на трудную дорогу перед этой фигурой, прежде чем, перешёптываясь, быстро уйти.
Сяо Ху Цзы не мог продолжать смотреть и прошептал:
— Если ты действительно не можешь... тогда отдохни.
Голова Цин Фэн была опущена, как будто она не могла слышать окружающие звуки, а её лицо было бесстрастным, когда девушка продолжила свой путь. Глаза Сяо Ху Цзы продолжали смотреть на неё, боясь, что если она упадет и ударится головой, то больше не встанет!
Войдя в маленький дворик кухни, Сяо Ху Цзы обнаружил, что Сюй Цзи стоит во дворе, глядя на незаполненный кувшин с водой. Сяо Ху Цзы побежал вперёд и встал на колени:
— Гун Гун.
Сюй Цзи прищурился, глядя на Цин Фэн в столь жалком состоянии после того, как она принесла половину дана (1 дан = 50 кг). С обычно высокомерными глазами, настроение Сюй Цзи улучшилось и он засмеялся:
— Прошло почти полдня, почему так много воды и почему ты выглядишь столь жалкой?
Цин Фэн внезапно поставила ведра, даже не подняв век и не желая смотреть на это презрительное лицо.
Видя, что она не может даже поднять голову, Сюй Цзи взмахнул руками с притворным состраданием и усмехнулся:
— Хорошо, хорошо, это не усложнит тебе жизнь. Сегодня вечером Император проводит банкет в честь Принца и Принцессы Северной Ци. Императрица пожалела тебя, решив что ты чрезвычайно деликатна, поэтому не можешь заниматься такой тяжёлой и интенсивной работой. Таким образом ты будешь прислуживать Принцессе, — Императрица действительно мелочная, хотя Император лично выбрал Цин Лин, чтобы та прибыла во Дворец, теперь он отпустил её, но она все равно от девушки не отстанет.
Цин Фэн, которая игнорировала его, внезапно подняла голову и холодно посмотрела на евнуха.
— Не стоит выражать недовольство, хотя обе женщины предоставлены Императору, вторая является Принцессой страны, а также прекрасной красавицей Северной Ци. Возможно, когда она станет любимой наложницей Императора, даже если ты будешь мечтать подносить ей туфельки, она не захочет!
Сюй Цзи был ошеломлён. Неожиданностью стало то, что вместо приступа боли на лице Цин Фэн появилась улыбка, и она громко рассмеялась.
Любимая наложница? Даже не упоминайте о наложнице, даже если это положение Императрицы Цюн Юэ! Однако она не рассчитывала, что евнух, льстящий верхним и задирающий нижних, поймёт, что такое честь и достоинство!! Она рассмеялась, потому что действительно есть справедливость в мире, и она так быстро получила ещё одну возможность оказаться рядом с Янь Хун Тянем!
Цин Фэн начала безумно смеяться. Растрепанные волосы и зловещее лицо делали ее похожей на сумасшедшую. Сюй Цзи сделал шаг назад и указал на Сяо Ху Цзы, прежде чем сказать:
— Забери её и передай императорскому двору!
— Слушаюсь.
— Сёстры Цин Хао Юэ уникальные! — Сюй Цзи боялся, что Цин Фэн набросится на него и выругался, прежде чем быстро уйти.
Сюй Цзи вышел со двора, а Цин Фэн, которая ранее безумно смеялась, остановилась и холодно обратилась к Сяо Ху Цзы:
— Пойдём, — её лицо было спокойным и холодным, сильно отличаясь от безумного поведения ранее.
Сяо Ху Цзы почесал голову, он действительно не понимал, о чём думает эта леди из Хао Юэ…
