Ах Мяу выздоравливала довольно хорошо, поэтому после визита к доктору, гипс был заменен более свободными повязками; это позволило ей ходить, хотя и с некоторыми трудностями.
Тем не менее, были еще некоторые части, которые болели, когда она двигалась, поэтому она чувствовала себя наиболее комфортно, только в положение лежа. Когда они вернулись домой, Ах Мяу все еще не могла полностью встать, и через некоторое время поползав, она в конечном итоге взобралась и рухнула на пушистый диван.
Позже вечером Ганс вернулся домой пьяный и сразу же направился к дивану, как только вошел через парадную дверь.
Увидев это, Ли Ду воскликнул:
— Ах Мяу, там!
— Я ... — Ганс икнул. — я вижу это. Ты думаешь, что ... — он снова икнул. — я пьян?
Ганс засмеялся, а потом рыгнул и сел.
С руками, выставленными вперед, он подвинул Ах Мяу в сторону.
После этого Ах Мяу вскоре почувствовала запах алкоголя и сразу же спрыгнула с дивана. Она начала чихать и заковыляла к Ли Ду на ногах, которые еще не полностью восстановились.
И вот так, движимая вонью от пьяного Ганса, Ах Мяу снова научилась ходить.
Ханна, которая недавно перешла работать в дневные смены, вскоре пришла с работы и увидев пьяного Ганса, пожаловалась:
— Ганс, ты можешь не пить так много?
Услышав это, Ганс, который только что мирно храпел, тут же проснулся и запротестовал:
— Черт! Я не просто пью. Я так работаю! Я пытался получить информацию о других аукционах!
— Да, у Ганса большой талант в этой работе. Хотя я думал, что ты спишь. — сказал Ли Ду, входя внутрь.
— К черту, сон! Здесь есть пиво! Свежее пиво! — проворчал Ганс, указывая на сумку, которую принесла Ханна.
При этих словах Ханна могла только закатить глаза; конечно же, Ханна принесла два ящика пива. Но они предназначались для нее и Ли Ду.
Вскоре они начали есть ужин, который состоял из жареной рыбы, жареной курицы, салата из черники с дыней и домашней пиццы. Пока Ли Ду и Ханна наслаждались несколькими бутылками пива, Ганс мог есть только йогурт.
— Ты должен следить за своей печенью и желудком. Я не хочу видеть тот день, когда ты умрешь от отравления алкоголем. — упрекнула Ханна, снова останавливая Ганса от кражи бутылки с пивом.
— Нет смысла в жизни без алкоголя! — простонал Ганс, откинувшись на спинку стула.
— Что ты сегодня слышал? — спросил его Ли Ду, поедая фруктовый салат.
— Двадцать второго февраля в Хавасу состоится аукцион. — сказал Ганс. — Я думаю, что там должно быть что-то хорошее, на чем мы можем заработать.
— Сколько единиц хранения? Поскольку он двадцать второго, мы должны начать готовить прямо сейчас.
— На этот раз будет в общей сложности одиннадцать единиц. Когда придет время, будет хорошо, если на аукцион будут выставлены семь или восемь единиц. Почти всегда находятся люди, которые продлевают свою аренду в последнюю минуту.
Это происходило довольно часто перед аукционами хранения.
К западу и северо-западу от Флагстаффа находился всемирно известный Гранд-Каньон. В то время как "Большой Каньон" был названием, которое относилось к местоположению в целом, ущелье было усеяно множеством небольших каньонов.
Одним из них был Каньон Хавасу, который также был тезкой города Хавасу, расположенного рядом с ним.
— Каньон Хавасу весьма очаровательный. Между скалами течет глубокий голубой поток воды и есть ряд элегантных водопадов. Летом он становится самым большим местом для купания. — говорил Ганс, пока они ехали.
— Около каньона в общей сложности четыре водопада, с небольшими деревнями и тропами, соединяющими их. Это действительно картина идеального места отдыха, привлекающего десятки тысяч туристов каждый год.
— В результате на этих аукционах хранения часто можно найти много туристических принадлежностей и инструментов. Если нам повезет, мы сможем даже найти горный велосипед или квадроцикл, поскольку эти транспортные средства часто являются необходимостью для пересечения местности около каньона.
— Почему они не забирают их домой? — озадаченно спросил Ли Ду.
— Может быть, это потому, что их трудно перевозить, или, возможно, это природа богатых: покупать что-то исключительно для времени, которое они проводят в Хавасу.
— Это довольно глупо. — прокомментировал Ли Ду.
Расточительные привычки американцев часто лишали Ли Ду дара речи. Эти люди действительно знали, как прожить свою жизнь в полной мере; не только богатые, но и бедные.
Через некоторое время Ганс продолжил:
— Тебе нужно подготовиться. У здешних людей довольно скверный характер. Каждый раз, когда я сюда приезжаю, я ввязываюсь в драку.
Говоря это, он показал ему военный нож, спрятанный на поясе.
— Черт возьми, почему у тебя повсюду враги? — спросил Ли Ду, закатывая глаза.
Когда неровная горная и ухабистая дорога закончилась, вскоре они увидели причудливый город.
Там было около четырехсот или пятисот семей, и большинство из них зарабатывали на жизнь туристической индустрией: небольшие гостиницы, рестораны, кафе и бары.
Вскоре они прибыли в гостиницу под названием "Папа Смит". Однако как только они остановились, мимо проехал мотоцикл и байкер плюнул на землю, ругаясь:
— Желтый ублюдок, убирайся с нашей территории!
Хотя это было явно формой дискриминации, Ли Ду все же спросил:
— Черт возьми, он проклинал меня?
— Хотя я часто лежу на солнце, я все еще очень белый человек. — чуть ухмыльнулся Ганс. — так что, да, он ясно сказал это в твой адрес.
Поскольку мотоцикл уже уехал, Ли Ду мог только плюнуть на землю, ругаясь:
— Бастард! С такой культурой, неудивительно, что они все еще такие бедные!
— Теперь ты понимаешь, почему я всегда ввязываюсь в драки здесь? — рассмеялся Ганс.
На этот раз Ли Ду неверно оценил Ганса, потому что у Ганса действительно не было врагов здесь, в Хавасу.
— Я не буду ввязываться в драки, но собираюсь унести все ценные вещи из этих хранилищ! — поклялся Ли Ду.
При этих словах Ганс лучезарно улыбнулся.
Компания, ответственная за аукцион на этот раз, называлась "Общественная Складская Компания Большого Западного Каньона." Когда они добрались до места, одиннадцать единиц уже были сокращены до десяти, и все они были мини-размера.
Для американских складских фирм блоки выпускались в пяти размерах: очень большие, большие, средние, малые и мини.
На первом аукционе, который посетил Ли Ду, были представлены средние складские помещения площадью более 300 квадратных футов. Последний аукцион, на котором они присутствовали, содержал небольшие единицы площадью около 150 квадратных футов. На этот раз блоки хранения были еще меньше; единица с 60 квадратными футами пространства считалась довольно хорошей.
Это сделало Ли Ду очень разочарованным, так как материал внутри единиц был очень грязным. Там были велосипеды, ботинки, пальто и другие подобные вещи; большинство из них можно было считать мусором, и поэтому они были бесполезны.
Он записал номера 56 и 75; у первого было два сегвея и ноутбук, а у второго, резиновая лодка и очень хорошо сделанный набор рыболовных снастей.
Утром двадцать второго они проснулись рано, как обычно, чтобы проверить своих конкурентов.
Однако чего они не ожидали, так это того, что в этом маленьком городке все тоже просыпались довольно рано; хотя было только семь тридцать, перед аукционной компанией уже ждало более двадцати человек.
После того, как Ли Ду и Ганс получили свои номера, они вошли на аукционную площадь в приподнятом настроении. В это время темнокожий парень в свитере остановил их и спросил:
— Эй, вы тоже пришли сюда на аукцион?
— Да. — улыбнулся Ли Ду.
На это темнокожий парень ухмыльнулся.
— Чинг-чонг, обезьяна, на самом деле пытается заниматься бизнесом. (1)
Когда насмешливый смех послышался со всех сторон, улыбка Ли Ду медленно исчезла.
— -
Чинг-чонг — это оскорбительное название азиатов, в особенности китайцев. Люди, говорящие так, передразнивают речевые особенности китайцев. Для китайцев 'Чинг-чонг' — такое же оскорбление, как для афроамериканцев слово 'нигер'.
