Два часа.
Все в том же зале Цзиньлинского университета.
Хотя присутствовало на одну пятую меньше людей, по сравнению со вчерашним днем, зал был все еще довольно оживленный.
Лу Чжоу стоял на сцене и писал на доске, одновременно объясняя.
Как только заполнялась доска, сотрудник вытаскивал на сцену новую.
Персонал выходил на сцену в общей сложности пять раз, стояло шесть полностью исписанных досок.
Когда Лу Чжоу записал последнюю строку уравнений для общего решения, аудитория встала в волнении.
Громовые аплодисменты распространились, как волна, заполнив аудиторию.
Эдвард Виттен хлопал в ладоши. Он посмотрел на доски на сцене и улыбнулся.
— Как же повезло, что я не уехал, иначе пропустил бы этот исторический момент.
Делинь с теплой улыбкой сказал:
— Возможно, его таланты в других областях математики намного сильнее, чем его способности к алгебраической геометрии.
Фефферман улыбнулся и пошутил:
— Не расстраивайся. Его просто пока не интересует алгебраическая геометрия. Как только он ей заинтересуется, вся область алгебраической геометрии будет потрясена его результатами.
Делинь не смог сдержать смеха.
— Надеюсь, этот день настанет.
Аплодисменты постепенно стихли.
Зрители снова сели, когда Лу Чжоу перестал писать.
Лу Чжоу оглянулся на аудиторию и откашлялся, а потом неспешно заговорил:
— Мы получили общее решение уравнений Янга-Миллса. С математической точки зрения мы получили более глубокое понимание взаимодействия микроскопических частиц и форму их существования и движения. Дальше я попытаюсь объяснить проблему разрыва масс сильного взаимодействия с математической точки зрения.
Услышав удивлённые возгласы из зала, Лу Чжоу продолжил:
— А теперь сессия вопросов и ответов.
………………………...
Решение отличалось от доказательства.
Последнее требовало строгого подхода и не допускало мелких ошибок.
Первое же не требовало какого-либо строгого процесса, и научное сообщество одобряло даже простое предположение о результате.
Точно так же, как когда Эдвард Уоринг написал "Meditationes algebraicae" и предположил, что для каждого натурального n такое число g(n), что любое натуральное число n является суммой не более чем g(n) слагаемых, являющихся n-ми степенями натуральных чисел. Например, он предсказал, что g(2)=4, а g(3)=9, g(4)=19.
При этом он не дал четких доказательств, и все последующие решения были получены потомками в течение следующих полутора веков.
На самом деле, даже если бы Лу Чжоу не предоставил хода решения, все было бы в порядке.
В лучшем случае потомки были бы в ожидании в течении 50-100 лет, ища математический способ решения, чтобы правильность этой гипотезы...
В общем, после того, как сессия вопросов и ответов закончилась, доклад также подошел к концу. Ученые, посетившие Китай, отправились обратно.
Десять часов вечера, международный аэропорт Цзиньлин.
Эдвард Виттен ждал своего рейса в аэропорту. Он собирался почитать журнал, как к нему подбежал журналист.
— Профессор Виттен, что вы думаете об этом докладе?
— Это был отличный доклад. Я хотел бы поблагодарить профессора Лу за то, что он предоставил нам этот доклад, и за гостеприимство Цзиньлинского университета. Я уже скучаю по этой самой… Цзиньлинской жареной утке? Кажется, так она называется на вашем языке, — Виттен с улыбкой попытался сказать пару слов на китайском.
Журналист улыбнулся в ответ, а затем сразу же спросил:
— Тогда что вы думаете о содержании доклада?
Виттен немного подумал, прежде чем ответить:
— Нет никаких сомнений в том, что это важная веха как в математике, так и в физике. Нахождение общего решения уравнений Янга-Миллса означает, что мы можем взглянуть на микроскопический мир с более глубокой математической точки зрения. Это позволит выявить существующие физические явления, которые мы еще не открыли. Глядя на это с точки зрения физика-теоретика и математика, я думаю, что это будет самый выдающийся результат исследований этого года.
— Даже если год только начался?
— Да, я почти уверен в этом, — Виттен посмотрел на часы и увидел, что ему уже пора, поэтому сказал журналисту:
— Если есть еще какие-либо вопросы, скорее спрашивайте. Через пять минут я уже должен идти на посадку.
Если все пойдет хорошо, он еще может успеть поприсутствовать на конференции в ЦЕРНе.
Однако по сравнению с пользой от поездки в Китай, конференция, ожидавшая его в Швейцарии, казалась довольно незначительной.
— Обещаю, это мой последний вопрос, — журналист пролистал блокнот и нашел самый важный вопрос.
— Люди критиковали профессора Лу за то, что он внезапно оставил доклад, и они сказали, что его поступок оскорбил других ученых. Как всемирно известный ученый, что вы думаете об этом?
— Я — не совсем всемирно известный, — Виттен улыбнулся и скромно ответил. — По сравнению с профессором Лу, мне все еще не хватает Нобелевской премии.
Он сделал небольшую паузу.
— Обычно, если что-то не случится, никто не уйдет посреди доклада. В конце концов, доклад влияет на то, признает ли научное сообщество результаты. Однако, если ему действительно необходимо было уйти посреди доклада, то лично я понимаю это.
— Так вы думаете, что обвинения необоснованные?
— Думаю да, по крайней мере, увидев такие отличные результаты второго доклада, я более чем удовлетворен. У меня действительно нет никаких жалоб, — Виттен улыбнулся и расслабленно сказал. — Лично я думаю, что критиковать ученого, который внес выдающийся вклад в область теоретической физики, и считать, что мы будем такими же поверхностными… Я считаю, что это самое большое оскорбление нас.
