Прошло два дня с тех пор, как Лу Чжоу в дар передал свои рукописи библиотеке Файрстоуна.
Лу Чжоу связался с местной клининговой компанией и очистил весь свой дом.
На третий день он послал приглашение своему руководителю из Принстона, друзьям и профессорам на вечеринку у себя во дворе.
Одним из поводов стало прощание с Принстоном.
Другим — поздравить своих студентов с успешным окончанием учебы.
Кроме профессора Делиня, ректора Годдарда, Феффермана и Эдварда Виттена, на этой вечеринке присутствовала почти половина штатных физиков и математиков Принстона.
Поскольку Лу Чжоу — довольно общительный, у него сложились хорошие отношения с большинством людей, с которыми он общался.
Из-за этого, узнав, что он собирается уехать, многие люди пытались убедить его остаться.
— Я до сих пор помню, как двадцать лет назад, когда услышал, что Фальтингс возвращается в Германию, я чуть не расхохотался посреди своей лекции. Но, мой друг, когда я услышал, что ты уезжаешь, мне стало грустно, — Питер Сарнак поднял тост за Лу Чжоу, и его слова переполняла жалость.
Он — бывший главный редактор журнала "Математический ежегодник", а также известный специалист в области теории чисел. Когда Лу Чжоу еще учился на математическом факультете, он стал одним из рецензентов его статьи о гипотезе Гольдбаха.
Сравнивая его с Фальтингсом, профессор Сарнак больше всего уважал скромность Лу Чжоу.
Хотя у Сарнака довольно хорошие отношения с Фальтингсом, это не оправдывало высокомерия того.
Несмотря на то, что не было никакой возможности доказать это лично, но Лу Чжоу считал, что есть причина, стоящая за знаменитой фразой: "Ты — отличный шахматист, но я — лучший математик".
Делинь спросил:
— Ты собираешься вернуться?
— Да.
В отличие от других людей, Делинь не пытался убедить Лу Чжоу остаться. Он помолчал немного и просто сказал:
— Мой руководитель... письмо, которое передал тебе Гротендик, оно все еще у тебя?
— Конечно, оно у меня.
Делинь кивнул:
- Не потеряй его. Если оно тебе не нужно, верни его мне.
Лу Чжоу мягко кашлянул:
— Как я могу потерять его...
Самое печальное, что, хотя Лу Чжоу занимался многими разделами математики, он не добился никаких серьезных результатов исследований в самой важной отрасли — алгебраической геометрии.
Может быть, однажды, когда Лу Чжоу понадобиться мудрость Гротендика, он отправится во Францию.
Но сейчас — не время.
Делинь некоторое время смотрел на Лу Чжоу и сказал:
— Я обучил многих студентов, некоторые из них — талантливы, некоторые — чрезвычайно талантливы. Если бы мне пришлось оценивать, ты — самый талантливый математик, которого я когда-либо видел, но также самый трудный для понимания... Как бы то ни было, надеюсь, что ты не растратишь свой талант впустую. Независимо от того, какие исследования или работы проводишь, надеюсь, что сможешь продолжать идти по пути математики.
Лу Чжоу радостно кивнул.
— Обязательно.
…………………….
Всему хорошему должен прийти конец.
Когда солнце начало садиться, прощальная вечеринка подошла к концу.
В течение следующих двух дней студенты Лу Чжоу успешно получили свои дипломы. Прежде чем вернуться в Китай, Лу Чжоу выделил время, чтобы помочь им подготовиться к их дальнейшему пути в образовании или будущей работе.
На самом деле, ему даже не нужно помогать им, поскольку все его ученики превосходны.
Как он сказал, независимо от того, какой математический исследовательский институт или университет они выберут, на земле не найдется места, которое отвергло бы их резюме.
Наконец, по совету Лу Чжоу, Вэй Вэнь решил написать докторскую диссертацию под руководством Эдварда Виттена. Виттен с радостью принял этого перспективного студента. Несмотря на то, что репутация этого руководителя давила на Вэй Вэня очень сильно, он все же принял этот вызов.
Что касается Джерика, то он не остался в Принстоне. Материаловедение — не сильнейшая специальность Принстона, из-за чего здесь ему очень трудно поднять свое вычислительное материаловедение на следующий уровень. Поэтому, по совету Лу Чжоу, для получения докторской степени он решил пойти в Массачусетский технологический институт.
Что касается трех докторов наук, то все они решили остаться в Принстоне.
Таким образом, все тревоги Лу Чжоу разрешились. Наконец-то он мог спокойно отправиться в обратный путь домой.
Лу Чжоу потратил несколько часов, собирая свои вещи. Затем отнес чемодан вниз и сел в свою машину, припаркованную рядом.
Цинь Юэ сидел за рулем.
Обычно, когда Лу Чжоу отправлялся в аэропорт, именно Джерик отвозил его туда.
Однако на этот раз Цинь Юэ вызвался отвезти, и Лу Чжоу, очевидно, не отказался.
Цинь Юэ поехал в аэропорт.
После того, как они вышли из машины, Цинь Юэ подошел к задней части машины и достал чемодан из багажника.
Лу Чжоу взял чемодан из рук своего бывшего студента и кивнул ему.
— Спасибо.
— Пожалуйста, это меньшее, что я могу сделать.
Лу Чжоу улыбнулся и уже собирался попрощаться со своим учеником.
Однако вдруг кое-что вспомнил. Он сунул руки в карманы и достал связку ключей.
— Ах да, я чуть не забыл кое-что... возьми.
Цинь Юэ посмотрел на ключи, брошенные в его руку, и впал в ступор.
— Что это?
— Ключи от моего дома, — Лу Чжоу улыбнулся. — У меня, вероятно, не будет времени приехать сюда, и я, скорее всего, больше не смогу здесь жить. Ты ведь скоро переедешь из своего студенческого общежития, да? Полагаю, ты еще не нашел себе жилье. Позаботься о моем доме, пожалуйста.
Цинь Юэ некоторое время смотрел на ключи в своей руке и вдруг спросил:
— Можете сказать мне номер вашего банковского счета?
— А?
Цинь Юэ серьезно сказал:
— Чтобы я мог заплатить за аренду.
— Нет нужды, — Лу Чжоу покачал головой. — Мне все равно не нужны эти деньги. Просто помоги мне прибраться в доме. И да, постарайся не трогать мой кабинет и камин. Хотя я и не знаю, когда вернусь, но все же надеюсь, что эти два места останутся прежними.
Цинь Юэ серьезно кивнул и запомнил слова Лу Чжоу.
— Я понял.
Цинь Юэ недолго пробыл в аэропорту. Попрощавшись с Лу Чжоу, он сел в машину и уехал.
Лу Чжоу смотрел, как его машина отъезжает все дальше, и улыбался, махая рукой. Затем повернулся и вошел в аэропорт со своим чемоданом.
Внезапно он услышал рядом знакомый голос.
— Лу Чжоу!
Лу Чжоу услышал, как кто-то окликнул его по имени, и остановился.
Когда обернулся и посмотрел, то был ошеломлен.
Кто-то, кого он никогда не ожидал увидеть, бежал к нему.
Словно только что пробежала марафон, Вера остановилась перед Лу Чжоу и тяжело дышала, опираясь на колени. Капелька пота упала с ее золотистых волос на землю.
Лу Чжоу не ожидал встретить ее здесь, он посмотрел на тяжело дышащую маленькую девушку и спросил:
— Почему... ты здесь? Я имею в виду, как ты сюда попала?
— Я приехала... на поезде, — задыхаясь, пробормотала Вера.
— Тебе не обязательно прощаться со мной в аэропорту.
— Я... я здесь не для того, чтобы попрощаться с тобой. Я просто должна сказать тебе кое-что... очень, очень важное.
Лу Чжоу посмотрел на нее и вздохнул.
— Ты не могла просто сказать мне по телефону или по почте?
Удивительно, но обычно покорная Вера вдруг стала упрямой.
— Нет, не могу!
Вера глубоко вздохнула и выпрямилась, приводя в порядок растрепанные волосы.
Сейчас такой неподходящий момент.
Я должна была надеть платье и нанести косметику, чтобы выглядеть презентабельно.
Но теперь уже слишком поздно.
Я слишком долго этого ждала...
Ее тонкие губы раскрылись, и из них вырвалось одно слово.
— Я...
— Я?
Я не могу колебаться, у меня больше никогда не будет шанса...
Вера глубоко вздохнула и набралась храбрости, после чего закрыла глаза.
Голосом, полным отчаяния, она наконец выкрикнула слова, которые держала глубоко в сердце.
— Я люблю тебя!
