Спустя три часа, деревня корпуса перемен.
— Да куда ты меня тащишь? — не унималась Асахина, пробираясь через толпу. Я вёл её за руку и сильно спешил. — Стой же! Зачем так бежать? Хотя если мы направляемся к тебе домой, то можешь ускориться…
Как всегда, эту девушку заносит не в то русло. Её мысли хоть иногда бывают лишены пошлости? Впрочем, это тоже часть её милой стороны. Стараясь не думать о словах Асахины, я выдернул её из толпы в первые ряды столпотворения.
Люди и машины становились полукругом у импровизированной сцены, а четыре мобильные платформы устанавливали рояль. Один из ИИ занял место аккомпаниатора, готовясь исполнить мелодию белого танца, которая не сильно отличается от принятых на земле стандартов. Рядом с роботом стала босая Ивиан. Она чувствовала себя неловко, но, заметив меня, повеселела и спокойно объявила сама себя:
— Я знаю, что у всех вас свои представления о белом танце. Мой друг объяснил, что это для вас значит, но я прошу у вас разрешения… Можно ли мне спеть для вас мою любимую песню?
До этого молчащие гости задорно поняли полные рома бокалы и одобрительно закричали, их голоса слились воедино, поддерживая ту, которой сейчас больше всего нужна поддержка.
Ивиан разогрела горло, распевшись на простой мелодии, и кивнула мобильной платформе. Аккомпаниатор заиграл одну из самых узнаваемых романтических композиций — «Ветер, принёсший твоё имя». В тот же миг, даже не имея микрофона, Ивиан наполнила леса Селестии прекрасным пением. Её слова звучали трогательно и скрывали эмоции, но даже на не знакомом всем нам языке Древних эта песня доносила свою мысль.
Выпивохи расступались, давая молодым парам шанс объединиться в танце. Старики и генералы весело смотрели на это со стороны, а некоторые приглашали своих жён присоединиться. Рядом с нами пронёсся Рюк. Увидев, что мы с Асахиной держимся за руки, он довольно улыбнулся и незаметно для жены выставил большой палец вверх.
— Ты это хотел мне показать? Получается, ты просил Ивиан спеть, — облегчённо вздохнула Асахина.
— Просил-то я её об этом, но тебя сюда привёл по другой причине.
Из всего того, что я знаю о танцах, а это ровным счётом ничего, первый шаг должен делать партнёр мужского пола. Вытянув Асахину из толпы наблюдателей, я повёл танец. Сначала наши движения были скованы, обрывисты и неопытны, но потом мы приноровились и смогли предугадывать не только действия, но даже мысли друг друга.
Сейчас я, кажется, понимаю, почему именно белый танец считается эталоном романтики, ведь в него заложено самое главное для тех, кто хочет показать свои чувства, — близость с человеком и умение говорить без слов. В танце вы являетесь партнёрами на равных, но при этом каждый из вас полностью отдаётся другому. Это и символ доверия тоже, но наиважнейшая вещь в танце — возможность положиться друг на друга и забыть обо всём, что вас окружает.
— Так ты не безнадёжен, — тихо прошипела Асахина мне на ухо, — умеешь всё-таки удивлять. Но всё остальное время ты идиот.
— Ха-х, ты права.
Она точно права, потому что слышу я это далеко не в первый раз. Я — идиот, но кто сказал, что это плохо?
*ЗВУК: ПШУУУУУРХ*
— Смотрите! Салют! — закричал грубый голос из толпы.
Дети взбирались на крыши хижин, чтобы насладиться лучшим видом на сверкающие в ночном небе разноцветные огни. Пение Ивиан продолжалось, переплетаясь со звуками взрывов. Казалось, что они действуют синхронно, помогая друг другу звучать лучше, и, когда прозвучал финальный куплет самой древней песни из всех, что когда-либо слышало человечество, горизонт разорвался настоящими красками — до этого пиротехники сдерживались, чтобы не заглушить певицу. Под звуки аплодисментов и боевых кличей праздник официально переходил в ночной режим. Это не конец, это только начало трёхдневного веселья!
*ЧМОК*
— Это за то, что умеешь быть милым. Хи-хи, когда мы дразним друг друга, мы так похожи. Твоё удивление бесценно.
Отходя от внеочередного поцелуя, я переложил зелёные волосы Асахины за ухо и легонько погладил его. Она так часто говорила о том, что хотела быть более похожей на меня…
— Поэтому ты обрезала уши, чтобы выглядеть как человек?
— Ну… Может быть так, а может и нет.
— Вот дурочка.
— А сам-то! Что мне ещё оставалось делать, если ты меня не воспринимал как девушку даже когда я стояла перед тобой обнажённой!
— Да не кричи ты так! И вообще, как тебя отец за обрезку ушей не убил?
— Я прятала уши под волосы при нём, но так долго продолжаться не может.
— Ты права. Проблему с твоими родителями нужно решать и срочно.
*ЗВУК: ВЗРЫВЫ САЛЮТОВ*
Хотя музыка давно уже стихла, мы продолжали танцевать, пока не наткнулись на стол, ломившийся от пустых бочек из-под вина. Асахина хитро посмотрела на них, затем на меня и расплылась в улыбке:
— Говоришь, не можешь опьянеть? Я научу тебя!
Под пристальным присмотром доктора я откупорил ещё одну бочку вина, сорвав с неё кран, и разлил всем желающим, коих оказалась более, чем достаточно. Последней подошла к бочонку Асахина. Она наполнила бокал, мгновенно осушила его и спрятала содержимое за щекой, после чего прилипла к моим губам. У меня не было и шанса ускользнуть от этой атаки. Капли вина стекали по нашим подбородкам, но нам было всё равно. Признаю, напиваться таким образом куда приятнее.
*ЗВУК: ОТДЫШКА*
— Ну что, пьянеешь?
— Да, но не уверен, от вина это или из-за тебя.
— Продолжим урок…
1 мая 2018 года, 8:51 вечера, система Селестия, планета Селестис, гостевая хижина.
Невозможно описать, насколько худо я себя чувствую сейчас. В моей голове мелькали образы раскалывающейся планеты Гхорт-3, потому что только это могло кое-как сравниться с болью в висках, ужасным запахом изо рта и сильно пульсирующими венами. Из-за плохого самочувствия некоторые части тела начали непроизвольно регенерировать, особенно печень.
— Уоооо, — поднявшись с измятой кровати, я потянулся к зашторенному окну, но вовремя одумался, чуть не совершив роковую ошибку.
Обстановка вокруг оставляла желать лучшего: в спальне жуткий бардак, порваны простыни, разбит шкаф и табуретка. Шатаясь из стороны в сторону, опираясь на стену, я вышел в главный зал и узнал одну из хижин, специально построенную для приёма гостей во время свадьбы. Герб Синдиката означает, что я в доме Минадзуки Ляо. Так, а где же сам Лорд? Хоть бы его здесь не было, хоть бы не было.
Обследовав хижину, я пришёл к выводу, что это место разрушено до основания. Сломан даже дубовый стол на кухне, а про две пятнадцатилитровые бочки из-под рома и вина упоминать вообще страшно. Проходя мимо зеркала в прихожей, я заметил ещё одну важную вещь и сухо, лениво воскликнул:
— Где мои штаны?!
Чтобы укрыться, я стянул с дивана в большом зале покрывало и вернулся в спальню в надежде найти там свою одежду, но нашёл кое-что более пугающие, чем отсутствие на мне штанов и нижнего белья. С другой стороны кровати, на полу, закутавшись в тонкое одеяло, лежал человек. Были видны только его бледные ноги.
Я упал на колени и впопыхах стал разматывать кокон. По мере того, как слой одеяла тончал, ко мне приходило спокойствие, смешанное с тревогой. Это точно не труп, а кожа такая бледная потому что для Отступников змеиного типа это нормально. Из одеяльной темницы выбралась Асахина.
— Уууухххмммммммм… — стонала она. Видимо, ей тоже несладко.
— Асахина, какого чёрта здесь произошло?!
— Не кричи, — всё ещё с закрытыми глазами отмахивалась она от меня. Крик доставлял проблемы и моему самочувствию, поэтому голос стал более тихим, похожим на шёпот.
Так как Асахина была не в состоянии взобраться на кровать самостоятельно, мне пришлось ей в этом помочь. Девушка села на постель, согнув колени и обмотав себя одеялом, а затем хитро и сонно уставилась на меня.
— Пить ты умеешь, Сатору… — мечтательно сказала она, погружаясь в воспоминания, которые у меня напрочь отсутствуют. Хотя, если призадуматься, кое-что всплывает в памяти… — Я люблю тебя, мой ррррыцарь.
Сказав нечто странное и прорычав, Асахина упала мне на колени и, как котёнок, постаралась уснуть. Пришлось снова будить её:
— Что ты несёшь?
— Уууу, ты же мой спаситель. Когда ты так смело накричал на моего отца и сказал, что разнесёшь его улей вдребезги, если он заберёт меня, я потекла.
Буду надеяться, что она имела в виду слёзы. Ах, кажется, я вспоминаю и это. Боже, нужно будет срочно извиниться перед Кенши, пока тот не начал войну против Профсоюза. Моя память потихоньку восстанавливается…
— Скажи, Асахина, а я ничего не говорил вчера Лорду Ляо?
— Ох, ты назвал его «чётким галактическим китайцем с понятиями», а затем вы вместе с ним и Малышом подняли в воздух фрегат и устроили третий салют из протонных торпед.
— Т-третий?
— Про второй не спрашивай, всё равно не вспомню, — Асахина перевернулась на другой бок, прикрывая лицо одеялом от проникающего через не до конца зашторенное окно лучика солнца.
«Пусть бы это был сон! Пусть бы это был сон!» — не уставал я повторять про себя, но новые воспоминания волнами нахлынули на проспиртованный мозг. Мне вспомнились запах озера и драка.
— А я не ходил купаться?
— Ходил-ходил. Я обиделась на тебя, за то, что ты меня бросил одну, и ты пытался искупить вину, позвав меня плавать голышом. Идея было твоя.
— Ох ёёёёё… А что за драка?
— Драк не было. Ты даже пьяный мыслишь здраво. Относительно здраво… — Асахина улыбнулась, снова повернувшись на моих коленях. На этот раз она легла на спину и смотрела на моё опухшее лицо и взъерошенные волосы. — Хотя… Может быть за драку ты принял нас. Ты был немного груб.
— В-в каком смысле?
— После того, как мы поплескались в озере, ты сказал, что не доверяешь моему отцу, и согласился на мой план.
— Какой план?
— Тот, что с большой дружной семьёй… Детьми…
Вот теперь я окончательно вспоминаю этот момент, а вспомнить там есть что, уж поверьте. В памяти всплыли и порванные простыни, и шкаф, и дубовый стол…
— Прости меня.
— За что ты извиняешься? Всё было просто здорово. А ещё ты сделал мне предложение.
— Врёшь! Я такого не помню!
— Хи-хи, вру. Попытка не пытка.
Уууух, набедокурил я, наверное, за эти несколько часов. Хорошо хоть запал во мне быстро кончается, правда не знаю, можно ли этим гордиться. Что ж, всё вроде бы обошлось, так что ничто не мешает мне остаться в этом доме ещё ненадолго.
*ТУК ТУК ТУК*
— Хммм… Кто это там в дверь стучится?
— Не знаю, сейчас посмотрю.
Аккуратно переложив голову Асахины, я обмотался покрывалом и пошёл открывать дверь, уже думая, как буду извиняться. На той стороне кто-то настойчиво стучал, повторяя моё имя:
— Сатору, ты здесь?
*ЗВУК: РАСПАХНУЛ ДВЕРЬ*
— О, а мы уже обыскались тебя. Где ты шлялся целый день? — спросил Рюк, стараясь заглянуть мне через плечо. Свет солнца ударил в лицо, заставляя меня хмуриться. Погодите-ка, сколько?!
— Д-день?!
— Ну да, свадьба закончилась вчера, а вы с Асахиной куда-то пропали. Уже даже больше дня прошло. Кстати, она не здесь?
— Понятия не имею, где она!
Я захлопнул дверь прямо перед носом Рюка и в трансе вернулся в спальню. Свернувшись в клубочек, как греющаяся на тёплом камне змея, Асахина дремала с мирной улыбкой, но, услышав мои шаги, подняла голову:
— Кто это был?
— Рюк. Говорит, нас с тобой не было день. Что мы всё это время делали?
— То одно, то другое… Я не могу называть такие вещи трезвой…
*ЗВУК: СГЛОТНУЛ*
— Не будь ты таким зажатым, лучше иди сюда.
Впрочем, ничего страшного же не произошло, наверное. Ну подумаешь, немного покуролесили, но ведь все так делают иногда. К тому же рано или поздно это всё равно бы произошло. Убедив себя, что всё в порядке, я забрался на кровать и приобнял Асахину, нежащуюся на единственном лучике солнца.
— И долго мы будем валяться?
— Пока я в себя не приду. Сколько женщин у тебя было до меня?
— Как бы… Ни одной.
— Оу… Тогда мне повезло. Ты, кстати, тоже у меня первый.
— Я помню… Постой, неужели за всю твою жизнь у тебя никого не было?
Асахина обидчиво посмотрела на меня и с долей укора спросила:
— Сколько, ты думаешь, мне лет?
— Ну, ты говорила, что носишь оружие с тридцати, это уже вдвое больше, чем мне… Пятьдесят?
— Грубиян! Мне тридцать!
— Постой! Но ты же говорила, что хорошо обращаешься с оружием, когда мы собирались на штурм «Мерцателя».
— Упс… Кажется, меня раскрыли. Но я ведь и не соврала.
А я разрешил ей участвовать в миссии! Чтобы ещё хоть раз поверил этой змее — ни в жизнь! Уф, но она и правда не соврала, что носит оружие с тридцати лет. Теперь, кажется, я припоминаю, что её отец тоже говорил что-то про возраст Асахины, которая сейчас не может перестать улыбаться, как ребёнок, получивший на Рождество то, что просил.
— Нужно будет как-нибудь повторить.
— Я пить больше не буду!
— А я не про это, — змеиные глаза сверкнули, а длинный язык начал шипеть. — Прости, иногда я не контролирую свою змеиную часть.
— Ничего, это даже выглядит мило. И, раз уж у нас всё равно много свободного времени, может…
— Сатору, дрянной мальчишка, проявляешь инициативу? Так ты скоро и половой зрелости достигнешь.
— Придётся тебе доказать, что я её уже достиг.
Ну а что, не пропадать же выходному зазря? Тем более что секс — неплохое средство от похмелья. А ещё хватит искать себе оправдания, нужно просто начать.
Змеиный язык проник мне в рот…
2 мая 2018 года, 6:17 вечера, Бета-квадрант галактики Млечный путь, система Селюка, планета Селюка-24, недалеко от деревни Шинобучи.
Я шёл к роще триоциссов, разросшейся у карьера-верфи кораблей-носителей, в сопровождении своей новой жены и охраны из восьми мобильных платформ, чтобы совершить паломничество к месту, которое было очень дорого моему старому другу, перед которым мне всегда хотелось извиниться за всё, что я сделал.
Джиэкинта сопровождала меня по собственной воле. Она сказала, что, раз уж мы теперь женаты, то общими у нас должны быть не только радости, но и грехи. К тому же я не смог бы её отговорить в любом случае.
— Далеко ещё?
— Нет, судя по её рассказам, это место здесь. Да, вот!
Я углубился в ягодные заросли и раскопал вырубленный в стволе триоцисса проход и вагонетку, прикрученную к верёвке. Конструкция, несмотря на возраст, выглядит надёжной.
— Если ты не против, дальше я пойду один.
— Хорошо, я подожду здесь и соберу немного ягод.
Сев в вагонетку, я стал крутить рукоять — механизм поднимал меня вверх по истлевшему стволу дерева, раньше источающего приятный аромат и сладкий сок. Теперь же триоцисс мёртв, никто больше не придёт к нему поиграть и посмотреть на запуск нового материнского судна.
Верхушка дерева оказалась полой комнатой, в которой осталось много детских вещей, в том числе и игрушек. На одной из стен выжжена надпись: «Обещаю сделать Дайске своим первым помощником! Савана».
В конце миниатюрной игровой была «обзорная палуба». Огромное дупло размером с человека было огорожено ржавым металлическим заборчиком, сделанным из корпуса меха. Подойдя к нему, я вгляделся в даль: куда ни смотри, везде материнский корабль в недостроенном виде. Понимаю, почему Савана любила это место.
— Ох, а это что?
Моя рука коснулась старых нашивок сержанта армии Империи Создателей. Они обе зацепились за острый кусочек забора и трепыхались на ветру, как флаг вечной памяти.
— Понятно, значит ты ждёшь её… Наверное, мне не стоило сюда приходить. Я причинил Саване столько боли, но мне хочется верить, что тот, о ком она нам столько рассказывала, сейчас там, в мире духов, и он может сказать ей от моего имени: «Этот ублюдок просит прощения, но не надеется его получить».
Подул прохладный ветер — моё сообщение было услышано. Я сунул руку во внутренний карман и достал оттуда выведенную на бумагу фотографию с гулянки, которую устроила капитан Савана в день моего прибытия на «Стремительный». Уже тогда я знал, чем закончится полёт этого корабля, но ставил свои мечты превыше всего. Будь у меня второй шанс, я поступил бы так же, однако это вовсе не значит, что я не раскаиваюсь.
— Ты спасла меня дважды, подарила мне жену и ребёнка. Без тебя этого бы не было. Савана Ривз, — я отдал честь имперским жестом, — ты навечно останешься капитаном самого стремительного корабля во вселенной.
Когда я уходил, неугомонный ветер стих. Это позволило мне в последний раз посмотреть на фото нашего экипажа до битвы с «Меняющим». Всегда энергичная и бойкая Савана искала свободы среди звёзд, а нашла лишь моё предательство. Но те моменты, когда мы вместе смеялись, навсегда останутся частью меня.
— Покойся с миром, капитан Савана Ривз. Я верю, ты сможешь достигнуть звёзд.
__________________
Примечание: Ивиан в разговоре называет планету Селестисом, в то время как все остальные продолжают называть её Селестией. В будущем стоит различать Селестию, как планету, Селестию, как звёздную систему, и Селестис.
