56-ой цикл под памятным именем «Сатору», 15 октября 2017 года, 4:08 ночи, Гамма-квадрант галактики Млечный путь, система Гленгарри, парэклипторик «Земля».
*ЗВУК: ВЗРЫВЫ*
— Максимальный реверс! Огонь по эсминцам противника!
Нейтронные торпеды покинули пусковые установки, устремившись к щитам эсминцев Империи. Десятки кораблей выходили из гиперпространства, сопровождая военный конвой. Все они прибыли сюда с одной целью — уничтожить «Землю [1]».
В ответ на залп парэклипторика суда Империи перебросили энергию на фронтовые щиты. Они окружали наш корабль, заключая «Землю» в сферу, не давая сработать нашему моментальному двигателю.
Орудия «Земли» безустанно пытались отстреливаться. Они уничтожали корабль, но на смену одному приходило два новых. Казалось, Империя не имеет лимита техники. Не только эсминцы вели атаку, испуская сотни протонных торпед, красными лучами прорезавших плотнейшие щиты корабля, в бой также вступали суда поменьше: фрегаты и корветы виляли между гондол «Земли», пытаясь уничтожить двигатели. Одна за одной в холодном вакууме разгорались вспышки взрывающихся боевых судов, но атакующих это не останавливало.
Мы попали в ловушку, причём сами же знали, куда летим. Миссия «Земли» заключалась в том, чтобы захватить конвой Империи Создателей и привести его на Селестию для постройки новых кораблей и вооружения добровольцев, однако, прибыв на место, мы встретили небывалое до этого момента сопротивление. Империя будто знала, что мы собираемся её обворовать.
*ЗВУК: ИСКРИТСЯ*
После очередного попадания протонной торпеды «Земля» взвыла, а мостик начали осыпать, словно дождём, волны искр. Повсюду плавилась проводка, взрывались панели управления. Экипаж реагировал как мог: тушил, чинил и помогал раненым, при этом не забывая маневрировать между эсминцами и вести ответный огонь.
«Земля» прошла вплотную к одному из эсминцев. По правому борту легко можно было различить огромную надпись — название корабля. «Кабаякама» активировал гравитационный луч, пытаясь уцепиться за наши гондолы, но в тот же момент в его щите открылся просвет — белоснежный след сорвался с тарелки парэклипторика и прорезал броню эсминца, будто бы та сделана из подтаявшего сливочного масла. Из пробоины вылетало оборудование, куски внутренних конструкций и экипаж… Тела людей, попадая в вакуум, сморщивались и расползались, а затем, не выдерживая внутреннего давления, разрывались. Это было похоже на лопающиеся виноградинки — кости, кожа и органы замороженными кусочками разметались по системе, обгорая в огне протонных взрывов.
— «Кабаякама» критически повреждён! — рапортовал наш новый пилот Лайт. После гибели предыдущего рулевого он занял его место, так как давно хотел попасть из группы высадки на мостик, чтобы быть ближе к командному составу и иметь возможность наблюдать за боем собственными глазами.
— Добей его! — крикнула в ответ Джиэкинта, пытающаяся потушить горящую панель управления. Начальник службы безопасности из величайшего дома Отступников использовала нулевое поле — мягкое зелёное свечение потушило пламя и заставило дым рассеяться.
В то же время «Земля» совершила петлю, возвращаясь на курс к «Кабаякаме». Наш корабль двигался по касательному вектору, готовясь нанести сокрушающий удар судну Империи, когда мне в голову пришла идея, как выбраться из окружения:
— Лайт, курс на таран. Зарядить все нейтронные торпеды, сосредоточить орудия там, где плотность конструкции эсминца меньше всего. Перевести всю энергию на фронтовой щит.
*ЗВУК: ТРЯХНУЛО*
— По нам ведут огонь со всех сторон, без щитов на заднице мы не продержимся долго.
— Я смогу, попытайся пробиться по нужному курсу.
— Понял. Джи, будь добра, почини наводку.
— Я солдат, а не инженер! Чего ты от меня ждёшь? — устало возмутилась начальник службы безопасности.
— Чуда! Я жду от тебя чуда!
Оставив маневрирование на Лайта, я откинулся в капитанском нейрокресле и полностью отказался от управления в пользу пилота. Обычно «Земля» подчиняется только капитану, использующему средство нейроконтроля для управления кораблём, но есть также и функция временной передачи контроля на вторичные терминалы.
Освободив себя от лишних забот, я сосредоточился на регенерации брони «Земли». Эта функция не встроена в корабль Древними, она является сугубо моей заслугой. Ещё во время первого проецирования я заметил, что способен менять структуру вещества и таким образом создавать практически любые вещи из имеющихся материалов. Поэтому, имея запас металла для обшивки, можно восстанавливать броню практически вечно. Проблема в том, что её могут срывать быстрее, чем та регенерирует. Из-за этого Лайт и не в восторге от отключения щитов и перенаправления энергии.
— Знаю, мы не верим в Богов, но я бы помолился! — закричал пилот, содрогаясь в конвульсиях над системой навигации.
— Согласна! Боже, молю: заткни этого идиота! — ответила ему Джиэкинта и навела орудия на ангары эсминца — полые отсеки, в которых концентрация вещества на метр кубический наименьшая.
«Земля» ускорилась, выжимая максимальную субсветовую скорость, основные излучатели, вторичные турели и торпедная палуба синхронно открыли огонь по секциям ангаров, игнорируя щиты противника. Водоворот раскалённого металла, плазмы и свободных нейтронов сталкивался в завихрениях, выбрасывая невообразимые дозы продуктов радиоактивного распада в космос.
— Фиксирую гиперскачок!
— Они не устали присылать корабли? Сколько же планет Империя раздробила, чтобы собрать материалы на постройку флота.
— Имея нулевой луч, это просто сделать. Ну же, быстрее двигайся, тупое древнее корыто, — заклинал Лайт гондолы «Земли».
И тупое древнее корыто откликнулось на его просьбу. Двигатели начали перегреваться, но выдали скорость сверх нормы. Между тем из огромной воронки энергии выныривало материнское судно, корабль, способный нести не одну флотилию. Обычно такими судами сражались не в качестве разменных монет, а как молотом, способным крушить планетарные системы обороны. На панели навигации появилось огромное пятно — «Пополион».
— Материнское судно тоже ведёт огонь!
— Какая неожиданность! А ты думал они посмотреть прилетели? — вся на нервах ворчала Джиэкинта, время от времени бросая на меня взгляд.
Я чувствовал биение атомов металла друг о друга, соприкосновение свободных электронов, бегущих по металлической структурной решётке. Напряжение, гибкость, утомляемость — физические свойств материала, из которого сделан корпус, менялись каждое мгновение. Словно жидкость, он заполнял пробоины обшивки, замещал повреждённые секции, волнами обрушивался на места, куда вот-вот должны угодить торпеды, наращивая слой брони и лишая корабль симметрии. С каждой секундой выстрелов противника становилось всё больше, а моих сил — всё меньше. Некоторые импульсы уже начинали просачиваться сквозь обшивку, вызывая пожары на верхних палубах и повреждая гондолы, когда «Пополион» сконцентрировал огонь на наших двигателях. Не в силах выдержать такой напор, я потерял с ними связь.
— Левую гондолу оторвало! Потеряем правую — покойники. Ну же, ещё немного…
— Лайт, я не выдержу. Их слишком много. Уходим в варп сейчас же! — заорал я, пытаясь сдерживать торпеды Империи.
— Мы столкнёмся на сверхсветовой с другим кораблём. Никакие щиты не выдержат такого!
— Выдержат! Давай!
— К чёрту! Набираю варп-скорость!
Пространство вокруг корабля растянулось, звёзды, скрытые за пламенем битвы, сверкнули — «Земля» обогнала свет, набрав скорость варп 1.0. Следующим шагом стало преодоление скорости распространения гравитации — варп 2.0…
— Варп 2.8… Варп 4.6… Варп 7.1… Варп 9.5… 9.92… 9.98… 9.994!!!
Космос озарила ярчайшая вспышка — сквозь «Кабаякаму» прошёл поток разрозненных частиц, коим сейчас и является наш парэклипторик. Отверстие в ангарах эсминца стало разрастаться, как круги от брошенного в воду камня. Все конструкции плавились и сливались в одну большую волну, крушащую все соседние корабли на своём пути. В конце концов «Кабаякама» лопнул, как воздушный шарик, а ударная волна разнесла в дребезги близлежащий флот Империи.
— Мы всё ещё живы? — ощупывал Лайт себя, глядя на дымящуюся контрольную панель, показывающую скорость в варп 9.995 единиц.
— Самой не верится. Прокладываю курс к Селестии.
От перенапряжения я скатился с капитанского кресла и лёг на полу, разглядывая искрящийся потолок. Мы еле вырвались из этой западни, так что в следующий раз стоит быть более внимательными.
— Джиэкинта, есть потери?
— Среди людей нет. Было трудно, но сработали мы на ура, как и всегда.
Вздохнув с облегчением, я посмотрел на наручные часы. Каждый раз, когда происходит проецирование моего тела в храм на Селестии, я обнуляю счётчик. Он отсчитывает время, которое я провёл в космосе, чтобы была возможность отслеживать сколько часов я провожу в коме на Земле. И на этот раз счётчик уже зашкаливает.
— Оу, был рад с вами выкарабкаться из очередной передряги, друзья, но мне уже пора, — вскочив с пола, я подошёл к Лайту и сказал: — Не разбей «Землю». И не женись на Шарли до моего возвращения. Я хочу видеть это.
— Хорошо, капитан. Только вы поскорее тогда возвращайтесь.
— Это как повезёт.Кулон с голубы камнем на моей шее прекратил светиться — проекция распалась на атомы, выделяя огромное количество горючего газа водорода…
В то же время, система Гленгарри, корабль-носитель «Пополион», мостик.
— Прошу прощения, Основатель Вероника, но «Земля» ушла. Мы не знаем, как они это сделали. Такой скорости не бывает, — распластался в ногах у меня рулевой.
— Меня беспокоят ваши отговорки. Я привела с собой целый флот, а вы не смогли уничтожить один единственный корабль.
— Но, госпожа, это же «Земля»! Их капитан слишком…
— И слышать не желаю! Я понимаю, что это трудно, но всё же задача выполнима. А теперь сгинь с глаз моих и найдите этот корабль, пока Райан не проник в Альфа-квадрант, если он уже не там…
Покинув мостик, я проследовала в покои Основателя и упала на кровать. Бархатные покрывала были настолько мягкими, что из них буквально можно было выскользнуть. Каюту освещали фосфорные свечи, не выделяющие диоксида углерода, отчего комната была наполнена приятным голубовато-розовым свечением, а за огромным окном, по ту сторону обшивки, догорала большая часть моего флота.
— Да уж, это не так просто, как я думала.
В порыве ностальгии я достала из-под кровати маленький каменный ящичек, испещрённый узорами. Это замок ордена серебряной розы. Чтобы его открыть, нужно поочерёдно испытывать необходимые для этого эмоции, в моём случае: тревогу, грусть, воодушевление, ностальгию и любовь.
*ЩЁЛК*
Коробочка медленно раскрылась, испуская облако пыли, отчего я на мгновение закашлялась. Внутри находилось круглое зеркальце и старое, но всё ещё не потерявшее блеска кольцо.
— Я по вам скучаю, — слетело с моего языка. — Уже совсем скоро я верну вас.
Одев серебристое кольцо, я снова упала на кровать, представляя момент, когда снова увижу своего мужа и свою дочь. Мне нужно убить капитана Айка до того, как Райан проникнет в Альфа-квадрант и разрушит Терру. Тогда у него просто отпадёт надобность лететь туда и искать базу корпуса перемен. Надеюсь, этого будет достаточно.
Я так и уснула погружённой в мысли о долгой разлуке…
15 октября 2017 года, 6:08 утра, Альфа-квадрант галактики Млечный путь, Земля, США, штат Мэн, город Франклин, дом Айка.
— Уаааах! — из моего горла вырвался крик, когда я отошёл от ночного кошмара.
Первым же делом я бросил взгляд в зеркало на тумбочке у своей кровати и увидел там лохматого небритого беловолосого идиота. Прошло уже пять месяцев с тех пор, как мы с Эмили обрели свободу, но я до сих пор не знаю, что происходит со мной по ту сторону кулона. Это названо проецированием, значит где-то среди звёзд, пока я сплю, гуляет другой человек и делает то, что я не могу запомнить. Это так раздражает, но необходимо.
*ЗВУК: ВБЕЖАЛА*
— Айк! Ты проснулся! — Эмили бросилась мне на шею и крепко обняла. — Это первый раз, когда ты проснулся так рано в воскресенье. Обычно ты всегда такой соня. Хи-хи.
— И как это понимать?
— Да как хочешь. Ты голоден?
— Лошадь бы съел вместе с копытами, но сначала пойду душ приму. Я вроде как собирался сегодня с Лесли погулять.
— Вот почему ты так рано проснулся… Ну, тогда я разогрею завтрак!
На мгновение мне показалось, что Эмили чем-то расстроена, но её сияющая улыбка развеяла это чувство. На улице уже вовсю сияет утреннее солнце, за окном стучит по стеклу скворец, а на небе ни тучки — прекрасный денёк, чтобы провести его в парке. Можно будет попробовать наконец-то завести Лесли на молотобой — самый страшный аттракцион во всём Франклине. Не могу дождаться, чтобы устроить наконец-то тот сюрприз…
После душа я позавтракал, захватил свои вещи, пару наушников и выбежал на улицу, затыкая уши музыкой. Казалось, ничто не сможет испортить этот дивный денёк. А ещё это будет мировой рекорд по ожиданию девушки, поскольку мы с Лесли договорились встретиться в полдень, а сейчас ещё восьми нет. Но даже так это время должно пролететь незаметно.
Спокойствие в моей груди временами сменялось на беспочвенное чувство тревоги, будто что-то прямо сейчас может рухнуть мне на голову. Не это ли по телевизору называют шестым чувством? Но меня утешала мысль о том, что, пока я проецирую своё тело как можно чаще, Земля в безопасности. Возможно, здесь я никто, но мой предшественник предупреждал, что проекция имеет огромную силу. Поэтому тот я, который сражается среди звёзд, обязан победить во что бы то ни стало.
Идя по улице рано в воскресенье, я понимал, что других таких идиотов нет. Людей встретить было так же трудно, как и Бигфута [2]. Все нормальные в это время нежатся в кроватях наслаждаясь уикендом. Хах, это лишний раз доказывает, что я полностью ненормальный.
Я брёл около получаса, пока не дошёл до района, в котором высотные здания сменялись частными секторами. Единственный человек, встретившийся мне по дороге, был почтальоном, он ворчал из-за того, что работает в воскресенье. Хотя… Мой взгляд пересёк улицу и упал на вывеску «Открыто» на небольшом магазинчике «Папа Роу». Можно было бы купить попить, ждать-то долго. Отличная идея!
Зайдя внутрь, я прошёл к стойке с холодными напитками и стал выбирать что-то слабогазированное и не слишком сладкое, но внезапно моя рука столкнулась с чьей-то ещё. В наушниках я не заметил, как кто-то подошёл сбоку.
— Извините, — раздался звонкий голос девушки.
— Ниче… го…
Мой плеер выпал из рук, вырвав наушники, когда я повернулся: передо мной стояла высокая рыжеволосая девушка, чьи карие глаза были слегка сонными. Лесли была одета в старую майку и домашние шорты, отчего, узнав меня, попыталась сбежать, пятясь назад.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Я покупатель, это магазин. По-моему, всё логично. А ты почему так рано проснулась?
— Ну… Не твоего ума дело! Я пошла, а ты смотри, не опоздай!
Лесли ворчливо отвернулась и, забыв про напиток, направилась к кассе. На меня напала довольная ухмылка. Взяв баночку дынного сока, я расплатился и вышел на улице, думая, где провести оставшиеся четыре часа.
*ЧМОК*
Что-то напало на меня сзади и, легонько поцеловав в щёку, убежало домой. Наверное, я лыбился как идиот ещё около часа…
В то же время, система Терра, корабль-носитель «Люстиция», отсек криогенной заморозки экипажа.
*ПШШШУУУУРХ*
Я открыла глаза, очнувшись от криосна, и поднялась из капсулы заморозки, оглядываясь по сторонам и разминая шею. Механический голос ИИ объявил:
— Гиперскачок в систему Терра через ретранслятор системы Гхорт успешно завершён. Отклонение от курса составило 0%. С прибытием, капитан Савана.
— Спасибо, — буркнула я под нос, а затем постучала по соседним капсулам. Те ожили и тоже выпустили спящих в них людей — мой экипаж. — Вставай, Малкольм, давай уже за работу. Нам новый корабль отрабатывать сто лет придётся.
— Да-да, только отойду от заморозки.
Перевернувшись на бок, Малкольм снова уснул. Как безответственно, хотя его можно понять. После гибели «Стремительного» нам приходится работать на имперском корабле-носителе. Надеюсь, после этой миссии мы сможем отомстить тому сукиному сыну, который уничтожил мой корабль, а ещё заработаем денег на новое корыто, хотя бы небольшое. В конце концов, я вырвалась с Селюки не для того, чтобы кому-то подчиняться.
— Протонные бомбы подготовлены и загружены в бомбардировочные отсеки, — огласил статус миссии корабельный ИИ.
