За все эти заслуги следует благодарить профессора Элизабет с её программой исследования мехов и интеграторов, Уолтера за его идеи, приведшие к озарению в голове Вергессо, ну и, как ни прискорбно признавать, Роберта Барроумена, погибшего в бомбардировке планеты. Именно Барроумен разработал способ направления энергии интегратора в лазер, чем обеспечил базам без Охотников безопасное будущее. В его честь в «Новом рассвете» установлен памятник прямо у ангаров, ведущих на поверхность. Стоит отметить, что ангары строились уже после завершения строительства города, поэтому они выглядят как пещеры с полем сдерживания атмосферы, ведущие наверх, к выжженной пустыне.
— …мы сталкиваемся с тремя-четырьмя гигантами в месяц. Несколько раз предпринимались попытки найти и уничтожить колоссов, но всё безуспешно. Недавняя тревога в порядке вещей, думаю, звено SFX уже справилось с угрозой вторжения, не подпустив гигантов к турелям. Ну, ещё есть вопросы?
— Да, но я слишком устал, чтобы их задать. Да и… Эти-то, вообще, дрыхнут уже.
Я посмотрел на спокойно дремлющих Эмили и Фрэйзера, Марко пускал слюни по красной обивке дивана. Минди по-быстрому сделала его фотографию и хихикнула, показывая её Уолтеру, а затем сходила в соседнюю комнату и вынесла оставшимся до конца сказки слушателям по колбе сине-фиолетовой жидкости с газами.
— Мы называем это «глотай, а не пробуй». Помогает восстановить силы за пару часов сна, но к нему легко пристраститься. Поэтому только под моим надзором! — слова Минди были обращены не ко мне, а к профессору. Доктор-калека, должно быть, часто перерабатывает из-за своего нездорового интереса к технологиям и инженерии.
Мне передали колбочку чего-то пахнущего жженой резиной. Содержимое мигом очутилось в моём горле, минуя язык, но даже так это было слишком противно. Похоже на «коктейль-вытрезвиловку», которым меня приводили в чувство после дебюта в Чарльстоне.
— Я так понимаю, ты ещё не говорил с управляющим комплексом, да? — спросила профессор, на что я кивнул.
Управляющий — аналог мэра города. Он заведует обороной, распределением пищи и жилых мест, а также регулирует демографию «Нового рассвета», чтобы поддерживать численность населения на одном уровне, который комплекс способен обеспечить.
— Думаю, это подождёт до завтра. Честно говоря, он тебя побаивается, боится, что военная власть в городе мигом перейдёт к Белому Охотнику, и он прав. Уже сейчас солдаты, я уверена, преисполнены надеждой в связи с пробуждением четверых Охотников. Ты готов принять на себя такую ответственность?
— Готов. Я потерял зрение, — мои пальцы коснулись видеокамеры на правом виске. — Потерял целый мир, который так старался защитить. Всё это произошло по моей неосторожности, поэтому я обязан если не исправить, то хотя бы снизить ущерб от своих действий и безалаберности.
— Понятно. Что от тебя ожидалось. Тогда я верю тебе.
Попрощавшись и поблагодарив профессора за объяснения, я по очереди перенёс всех троих друзей в выделенную нам общую комнату, недалеко от изоляторов, где мы очнулись, а затем ещё немного погулял по городу. Из-за освещения казалось, что здесь не бывает ночи, однако огни в окнах нагромождённых домов вскоре начали угасать, давая знать о наступающем на Северную Америку мраке.
Удивительно, что люди сумели приспособиться так быстро. Просто невероятно! «Новый рассвет» был построен рядом с крупными месторождениями металлов, а запасов и восполняемых ресурсов хватает на две с половиной тысячи человек. Это… просто бесподобно.
Став у ограды, я смотрел на прометиевый реактор. Светло-зелёное свечение радиоактивного элемента растекалось по сосудам источника энергии, словно кровь, транспортирующая кислород, передавала жизнь городу. Человек похож на вирус. Когда ему нужно выжить, тот мутирует и приспосабливается, но если в случае с вирусом погибают слабые, то люди же, держась вместе, тянут за собой всех, до кого только могут дотянуться.
— Прекрасное зрелище, не так ли? Становится загадкой, как человек достиг подобного.
Ко мне сзади подошёл почтенного возраста мужчина. Его густая борода и волосы были полностью седыми, а носил человек коричневый довоенный костюм с рубашкой в клеточку. Пиджак не застёгнут, из-под него выглядывают подтяжки.
— Нас не представили. Я управляющий этим комплексом, Патрик МакГаррет. Рад встречи с живой легендой.
— Взаимно. Многое слышал о вас…
— Все слухи — всё правда. Ха-ха, — усмехнулся нарисовавшийся собеседник.
Патрик стал рядом со мной и тоже многозначительно посмотрел на прометиевый реактор. Он был горд своим детищем. Лично мне этот человек интересен. Хоть мы и не знакомы, но МакГаррет создаёт вокруг себя ауру мудрого учителя, а не политикана, борющегося за власть в мёртвом мире. Что ему от меня нужно?
— Удивительная вещь — эволюция, — прервал тишину управляющий.
— Что вы хотите этим сказать?
— Основной единицей эволюции животных является популяция, однако человек шагнул дальше. Наш вид эволюционирует весь и сразу. Посмотрите, как мы стали коллективным разумом. Каждый человек в «Новом рассвете» — винтик огромного часового механизма. Все они работают на благо общества. Если бы мы сами до этого дошли, а не гиганты загнали бы нас под землю, то я бы посчитал такой город величайшим успехом. А как вы думаете, Митчелл?
— Можно просто Айк. Хм… Город интересен. Вы дали отпор гигантам и даже сумели так сильно развить технологию. Без войны у человечества на это ушли бы сотни, если не тысячи лет, а так мы справились меньше, чем за десятилетие. Оружие…
— Оружие, оружие… — прервал меня МакГаррет. — В вас говорит военная выучка, Айк. Вы проснулись только сегодня от девятилетнего сна и сразу рвётесь в бой. И я рад, что могу сопроводить вас на поверхность, помочь в битве, но гляньте на этот реактор. Разве это заслуга оружия? Ни в коем случае! Наше выживание заслуга лишь народа, как целого единого существа. Человек — вот страшнейшее оружие. Охотники это успешно доказали. Пускай все думают, что Охотникам силу дают интеграторы, но разве каждый человек способен выйти на охоту на сто восьми метрового гиганта? — с лёгкой усмешкой спросил управляющий.
— Нет, я так не считаю. SETI искали кого попало, и это ни к чему хорошему не привело.
— Именно, мой мальчик! Какими бы ни были наши технологии, однако вы — человек, который, как я знаю, может оказаться пришельцем. Вы заступились за человечество, столь ненавидящее всё связанное с вами… Спасибо вам, Айк. От меня и от всего мира. И… От моего сына.
— Вашего сына?
— Он был Охотником, погибшим при освобождении Аргентины. Майк отзывался о вас с величайшим уважением и был искренне счастлив. Я рад за него и хочу сделать хоть что-нибудь для своего погибшего сына. Вам и вашему отряду разрешено использовать любые ресурсы города.
— Вы серьёзно? Просто мне птичка на ухо нашептала, что вы не хотите перехода военной власти в городе в мои руки.
— Военной — нет, но власть над надеждой людей уже у вас в кармане.
Патрик развернулся и, похлопав меня по плечу, спросил:
— Что вы собираетесь делать теперь?
— Все спрашивают меня об этом, но ответ только один — сражаться. Завтра я пойду на поверхность вместе с Охотниками и начну поиски колоссов.
— Похвальная спешка… Тогда, перед вылетом зайдите в изолятор номер восемь. Я хочу вам кое-что показать, но это подождёт до завтра. А пока отдыхайте, Айк. Надеюсь, вы не будете разочарованы армией, которую я приготовил для вас. Кхм, — МакГаррет начал пялиться на камеру, торчащую из моей головы.
— Не волнуйтесь, это не помешает мне сражаться.
— Уверен, что так. Жаль ваше зрение… Если честно, я очень религиозен. Для меня потеря вашего зрения была символом свыше. Это будто говорило мне: «Белый Охотник отвернулся от нас, его глаза устали смотреть на жалких детей». Я рад, что это не так.
Мне нечего было сказать. После ухода Патрика МакГаррета, управляющего комплексом «Новый рассвет», я окинул город последним на сегодня взглядом, а затем выключил камеру, щёлкнув переключателем за ухом. Весь мир погрузился во мрак… Только звуки наковальни и слесарных работ не давали мне ощутить себя внутри небытия. Моё зрение не смогла вернуть даже Эмили, а это значит, что земные врачи и подавно ничего не смогут. Я останусь слеп до конца жизни… Ну и плевать! Мне не нужны глаза, чтобы ясно видеть свой путь.
То же время, склеп из тел мегалитов на Северном полюсе.
В тёмном помещении на огромном ледяном троне восседал колосс. Стоя на коленях, перед ним склонили головы пятеро его собратьев гигантов тех же размеров. Колосс многозначительно посмотрел на ледяной свод пещеры. Потолок покрыт частями тел его мёртвых собратьев, не сумевших регенерировать после боя с последними очагами сопротивления этого жалкого народа-ошибки. Где-то внутри своего разума стальной гигант ненавидел клочок грязи, зовущийся Землёй, просто за то, что она оказалась не в том месте не в то время. Мегалит ожидал, что её жители будут благосклонны и разумны, ведь их общие корни многое значат, но это не так. Грозно стукнув кулаком по подлокотнику ледяного трона, властелин железным рёвом обратился к последователям:
*ЗВУК: ГОВОРЯТ НА ЯЗЫКЕ АТЛАНТИДЫ*
— Поле колеблется — кто-то приходит.
— Да, мой господин, мы тоже это чувствуем. Найти предателя не составит труда. Он заплатит за то, что отвернулся от нас! Мы уже уничтожили его проекцию и свергли всех Основателей, так что малец не станет проблемой.
*ГРРРРРР*
Почёсывая металлический подбородок, колосс-властелин откинулся на спинку ледяного стула, и та с треском сломалась, рассыпавшись тысячами крупных ледяных осколков. Гигант поднялся, встал в полный рост, стряхнув с себя намёрзший лёд. Суставы стального чудища хаотично задвигались, разрабатываясь.
— Грейфия, найди последнего отпрыска Адриана и убей. Тогда мы станем на шаг ближе к возвращению величия Лантии.
— Да, властелин Асмодеус. Я не подведу вас!
Ближайший к колоссу-повелителю гигант тоже поднялась в полный рост. Столпы пламени ударили в пол ледяной пещеры, вознося титана к потолку. С ужасным грохотом мегалит-колосс пробила дыру на поверхность, из которой сразу же хлынула кипящая вода, а затем устремилась на поиски злейшего врага погибшего народа…
Оставшийся в ледяной пещере колосс-правитель только и мог, что думать: «Один этот предатель ничего не сможет, но, если их будет уже двое… Тогда всё может повернуться плачевно». Асмодеусу оставалось только смотреть на свет, исходящий из-подо льда в конце огромного прохода…15 марта 2027 года, 10:53 утра, Северная Америка, бывшая территория США, подземный город «Новый рассвет», бараки Охотников.
*ЗВУК: ЗАСТЕГНУЛ МОЛНИЮ*
— Выглядит стильно! — Марко радовался, как дитя малое, глядя на серую униформу Охотников. На неё должен крепиться экзоскелет, конструктор лезвий и маневровые двигатели сапог.
Одежда представляла собой плотно облегающий фигуру комбинезон, изготавливаемый под индивидуальные параметры каждого Охотника. Две пуговицы-запонки золотистого цвета, висевшие на воротнике, на самом деле были датчиками нейроконтроля, а для эстетики на сердце белым написана кличка носящего Охотника. У Марко это была надпись: «Пироман». За его нездоровую любовь к поджогам, парня ассоциировали со средневековыми мародёрами-поджигателями городов. Вдоль ног и рук шли две параллельные черные полосы, смыкающиеся на воротнике. Они служили для метки креплений экзоскелета.
— Не могу не согласиться. Чувство стиля у них выдержано лучше, чем у тебя, Айк, — в слегка необычной манере поддержал Пиромана Фрэйзер, чья кличка — Лучник — здорово смотрелась на груди.
Один только я не могу нормально справиться с носками! Как бы глупо это ни звучало, но они крепятся с помощью магнитной молнии, чтобы не стеснять движения ног и не слазить во время бега. Моим врагом стала… застёжка… Мне ужасно стыдно, настолько, что я буквально краснею.
*ЗУУУУУУМ*
— Братан, мы пойдём осмотрим арсенал, а ты пока можешь зайти к своему Патрику. Ох, имя какое-то гомосексуальное…
— А Марко — гетеро?
— Заткнись, грёбаный стреломёт! Тебя, вообще, можно незамерзайкой назвать [1]!!!
— Ладно-ладно, просто пошли.
Фрэйзер и Марко, как всегда ссорясь, вышли из нашей общей комнаты и направились к ангарам, где должны располагаться прототипы всех новых технологий Охотников. В общем, сегодня ночью я почти не смог уснуть, потому что учил наизусть чертежи всех механизмов. Мне всегда казалось, что знание устройства добавляет слаженности работы… Ура, замок поддался! Я радостно притопнул и хлопнул в ладоши, будто танцую чечётку, но затем сразу замер — за моей спиной раздался лёгкий смешок:
— Хи-хи-хи. У тебя хорошее настроение. Справился с носком? — хихикала Эмили.
— Угу… Это был злейший враг человечества…
— Хи-хи-хи. Пошли уже… Ах, ты же ещё куда-то должен забежать по пути?
— Да, управляющий хотел мне что-то показать здесь, неподалёку.
— Ну, хорошо.
Невольно, я подвис, потому что костюм идеально облегает фигуру любого человека, носящего его. Девушек это тоже касается! Создаётся впечатление, что у Эмили просто серая кожа, но… Кхм! Нельзя думать об этом, нельзя! Сколько себя не успокаивай, а взрослая Эмили сильно отличается от своей молодой версии…
— Пошла-ка я отсюда, пока ты меня взглядом не прожёг… — Эмили с наигранной опаской двинулась в сторону двери и исчезла.
*ЗВУК: ВЗДОХНУЛ*
Я бросил взгляд на свою голову, отражённую в зеркале. Только сегодня ночью меня заволновал вопрос: как надеть шлем вместе с этой камерой? Ответ оказался куда более простым, чем мне думалось. Элизабет всё предусмотрела. Она как знала, что я сразу рванусь на поверхность, поэтому изготовила следующую схему связи мозг-видеодатчик: каждый шлем экзоскелета обладает видеокамерой, которая позволяет Охотникам обмениваться видеообразами, и именно к этому датчику на время выхода на поверхность меня и подключат. По идее, картинка должна даже лучше стать, поскольку в шлеме используется технология дополненного сканирования, то есть изображение улучшается за счёт обработки его микропроцессором.
Покинув общую комнату, я поднялся по небольшой ржавой лестнице на второй уровень изоляторов. Здесь, как и внизу, четыре двери. Эти изоляторы чётко строились под количество детей, которых здесь собирались содержать и изучать. Думая об этом, я не мог не чувствовать злобы на утерянные девять лет детства.
— Кхм.
Поскольку из четверых дверей приоткрытой была лишь одна, я подошёл к ней. На двери есть небольшая панель с кнопками для регулирования забора крови, кнопка сигнализации на случай побега и номер изолятора — «08».
*ЖЖЖРРРРРР*
Дверь с ржавым скрипом поддалась мне. Помещение внутри было абсолютно идентично всем остальным изоляторам, за одним исключением — стены обиты белой мягкой подкладкой, как и кровать, на которой сидит, обхватив свои колени, мужчина. Его угольные волосы, засаленные от времени, скрывают лицо, а руки дрожат. Мужчина слегка покачивается, бормоча под нос странные слова, похожие на детскую сказку:
— Рик и Дикки шли навстречу вечной мерзлоте. В сердце Дикки нет ни света, ни тепла, а Рик лишь тень предыдущего себя. Рик и Дикки шли навстречу чучелу из тьмы. Рик и Дикки были слепы, Рик и Дикки давно мертвы…
Этот человек не здоров в психическом плане. Его белая одежда говорит сама за себя, как и нетронутый паёк и несколько разноцветных таблеток. В основном это были витаминные добавки, незаменимые минералы, которые под землёй человеческому организму получить не так-то уж и просто. Если Патрик МакГаррет хотел показать мне этого человека, то у него были веские причины на это. И зачем оставлять дверь приоткрытой?
Я подошёл к тумбочке рядом с кроватью. На ней было огромное количество фото, и на всех лица людей грубо вырезаны, однако каждая фотография, аккуратно спрятанная в рамочку, имеет на себе надписи, сделанные лаком или какой-то эмалью. Красные, синие и зелёные буквы образуют бессмысленные предложения. Единственное, что имеет скрытый подтекст, это чья-то цитата на центральном, самом крупном фото: «Слова одни скрывают часто слова другие». На этом самом фото был молодой парень с женой. На руках мужчина держал новорожденного ребёнка, закутанного в пелёнки. Всё это происходило на фоне родильного дома — несколько медсестёр держат шарики и поздравления, а человек, снимавший это, засветил в кадре большой букет красных роз.
— Это твоя семья? — спросил я у больного, на что тот ответил несуразицу:
— Рик и Дикки идут не вместе, Дикки мёртв, а Рик — воскрес. Рик и Дикки не слышат теста, кактус строг на их позор. Рик влюбился в запах смерти, Дикки тихо спал в могиле.
— Исчерпывающий ответ…
Создаётся такое впечатление, что человек, сидящий на кровати, хотел напрочь забыть обо всём, что связывало его с этими людьми, его семьёй и друзьями. Единственное, что не тронуто на фото, это ребёнок, но у него и лица-то не видно. Даже не понятно, девочка это или мальчик. Хоть бы ленточку повесили не золотую, а розовую или голубую — под цвет половой принадлежности.
Я поставил фото на место и взял другое. Здесь молодая девушка в школьной форме позирует на фоне фонтана в каком-то парке. Это происходит осенью или даже ранней зимой. Такое чувство, что фото сделано на мобильный телефон — оно вертикальное и вытянутое.
*ЖЖЖРРРРРРР*
— Ох, вы раньше, чем я ожидал, — в изолятор вошёл управляющий «Новым рассветом». За ним хотела войти медсестра, но Патрик жестом руки сказал ей подождать снаружи, захлопнув плотно дверь.
— Здравствуйте. Вы звали меня взглянуть на это?
Управляющий нёс небольшую миску воды. Он поставил её на тумбочку, рядом с фотографиями, и присел на стул в углу комнаты, обитый мягкими подкладками так же, как и стены, выдохнув от усталости.
— Да, простите, что отвлекаю вас от первого похода на поверхность, но об этом стоит упомянуть. Человек, сидящий на кровати, был хорошим другом моего сына… Как другом… Мой сын восхищался им и его способностями, — на лице МакГаррета появилась скупая улыбка.
— Это Охотник? Но я думал, что в городе, кроме нас, нет других Охотников.
— Нет-нет, что вы. Ментальная сила Охотников, отобранных вами, была безупречна. Ни разу ни один из них не лишался рассудка.
— Тогда как этот человек связан с Корпусом и вашим сыном?
— Он предсказывал будущее. Его зовут Кайл Ридли.
____________________
1) …можно незамерзайкой назвать… — игра слов на английском. Имя Фрэйзера созвучно с глаголами «заморозить» — «freeze», поэтому Марко сравнивает его с обратным эффектом, как бы принижая значение имени.
