— Какая же трагедия, что я трачу впустую свои таланты учителя на ученика подобного тебе… — печально покачал головой Даррун. Изначально он был весьма робким человеком, но после похвалы Рэндидли всё перевернулось с ног на голову. Он без боязни принял свою роль гениального учителя, пусть даже и не обладал ни единой чертой такой личности. Но такая наглость Дарруна хотя бы впечатляла Рэндидли.
— Может возьмёшь перерыв? Ну там поспишь или что? Я могу даже почитать тебе сказку на ночь и позволить пососать мою грудь. Хм, но я же не детей воспитываю, девочка. Я обучаю тебя искусству войны. Соберись и расти.
— Да пошёл… ты… — прохрипела Хелен. Она прищуривалась, но теперь смотрела только на Рэндидли. В её взгляде была не злость, а… возбуждение. Гнев уступал место другой эмоции. Он становился радостью. Радостью борьбы с более сильным противником. Желанием учиться сражаться, бороться и побеждать. Такое возбуждение едва ли не принимало сексуальный характер.
«Получается, ярость не исчезла, — задумался Рэндидли, пока Хелен приходила в себя. — Она просто… разделила центральное место с более позитивной эмоцией».
Подняв голову к небу, Рэндидли понял, как долго они тренировались. Прошло уже почти двенадцать часов. По правде, использование настоящего тела больше увлекало его, чем атаки аватарами.
— Давай на этом закончим, — он неохотно опустил копьё.
— Я способна продолжать, — прохрипела Хелен. Рэндидли посмотрел на неё. Он ощутил, как сильно она вцепилась в их Эфирную Связь, чтобы ускорить исцеление своих ран, которыми были несколько сломанных рёбер и костей плеча. Но даже в таком состоянии её глаза горели боевым духом. Она действительно могла продолжать, но этого не требовалось.
— Ты можешь продолжать и должна, но на сегодня мы закончили, — покачал головой Рэндидли и закрыл глаза. — У тебя была возможность атаковать Дарруна, и ты провалилась. Если ты не оставила эту затею, то подумай над своими ошибками. Увидимся завтра.
Кроме избиения Хелен у него было несколько других планов на сегодня. Не последним из них было посещение своего Навыка Души, который он не проверял пару дней. К тому же он хотел проверить, насколько сложно создать собственный навык типа Область. Ему думалось, что тренировки станут ещё более эффективными, если он создаст свою Область, что будет противостоять Области Хелен. Но, скорее всего, сейчас это только несбыточная мечта.
Не стоит подходить к созданию Области спустя рукава.
Вопреки своему нежеланию Хелен не могла опровергнуть слова Рэндидли. Она опустила копьё и позволила Рэндидли и Дарруну пройти мимо себя. Конечно же, она не сводила изничтожающего взгляда с Дарруна, но она ничего не сказала и не сделала.
Вероятно, Даррун ощутил непостоянство Хелен, поэтому когда он покинул тренировочную площадку, то быстро притих. Он решился заговорить лишь когда они отошли достаточно далеко, чтобы их услышали.
— Милорд Гостхаунд… мне очень интересно, могу ли я… ах, будет ли нормальным, что я продолжу быть независимым от вас, если учитывать наши близкие учительские отношения. Может мне стать вашим спутником копья…
— Нет, — перебил его Рэндидли, а потом криво улыбнулся. — Если ты только не считаешь, что сможешь напрямую сражаться с Хелен без моей помощи?
— А? Какая… дикость! — Даррун моргнул настолько сильно, что брызнули слёзы. — Я же уважаемый учитель! Как я могу запачкать свои руки насилием над моими учениками…
— Хорошо, тогда отношения останутся такими же. Иди, можешь исследовать город. Встретимся здесь завтра утром.
После Рэндидли использовал Полушаг Белого Фантома на какой-то цели вдали, чтобы оторваться от Дарруна. Чем меньше времени он проведёт с этим мужчиной, тем лучше. А теперь он найдёт какой-то тихий холм за пределами Хастама для медитации…
***
— ДА ЧТО Б ТВОЙ ЧЛЕН СЛОМАЛСЯ, ПЕРДУН! — взревела Хелен. — ПОСОСАТЬ ТВОЮ ГРУДЬ? Я УБЬЮ ТЕБЯ И ВСЮ ТВОЮ СЕМЬЮ!
— Если смотреть на статистику, — предположила Азриэль, — то из-за войны с Упырями его семья уже должна была погибнуть.
На миг Хелен застыла. После она сердито посмотрела на Азриэль, но причиной эмоций в её взгляде были не слова этой женщины.
— Ну, я просто пытаюсь быть честной, — пожала плечами Азриэль.
— А как же, умеешь ты портить настроение, — скривилась Хелен, но после вздохнула. — К слову, как у тебя с тренировками? Присоединись к нам. Так я хотя бы смогу передохнуть, если они будут тренировать и тебя.
— Сомневаюсь… что должна, — тихо сказала она.
Хелен было открыла рот для ответа, но в последний миг остановилась. Она повернулась к Азриэль. Как правило, Азриэль говорила оторванные от реальности вещи, и её слова о семье Дарруна оказались особенно хороши. Вероятно, в другое время Хелен бы не заметила этого, но сейчас она обратила внимание на особенное напряжение на худом лице Азриэль. Сейчас Азриэль казалась… по-настоящему измученной. Настолько, что под её глазами проявились глубокие мешки.
— Азриэль, что с тобой? — спросила Хелен. Чёрное пламя начало сердиться, что её беспокоило подобное, но Хелен просто заткнула этот голос.
— Я поговорила с Учителем, — пожала плечами Азриэль. — О своей роли. О том, что мне нужно сделать. Для меня мой Учитель… это всё. И всё же он много просит от меня.
Азриэль положила руки на плечи Хелен и посмотрела прямо ей в лицо.
— Нужна целая жизнь, чтобы его приняли другие копейщики. Чтобы доказать, что он обладает теми же способностями. Считаю, что мне по силах сделать это. Но мой Учитель… сомневается. Он предположил, что если всё так продолжится, как сейчас… если ты продолжишь усиливаться… то я могу не пройти дальше финала. А этого нельзя допустить.
— Неужели турнир настолько важен для твоего Учителя? — сморщила нос Хелен. Получается, тот хрустальный скорпион заменял собою что-то вроде матери Азриэль? Если речь шла об ожиданиях, то Хелен вполне могла понять, насколько это утомительно.
— Нет, не совсем. Важен не турнир. Важна победа, — чуть улыбнулась Азриэль. — Копьё — это средство достижения славы. Неважно происхождение победы, важна сама победа. Ведь только так я смогу осуществить мечту моего Учителя…
Спустя несколько мгновений Хелен понимающе кивнула.
— Удачи тебе, — протянула она руку.
Азриэль посмотрела на руку и усмехнулась.
— Побереги удачу для себя. Тебе она понадобится больше, чем мне. Скарч… что ж. Кто бы из вашего сражения ни выйдет победителем в финал, это будет славная битва.
На этих словах две девушки обнялись. Во время объятий их крепкие руки на плечах друг друга побелели от силы захвата, когда они боролись со своими собственными внутренними демонами.
***
Шал стоял неподвижно и ровно, словно вместо его хребта был железный стержень, и смотрел на пару людей перед собой.
— Сило, почему ты здесь? — спросила Румера с дёрганым лицом. — Разве ты не должен готовиться к сражению? Я очень хочу посмотреть на него…
— А ты не встретилась со мной, хоть была в городе?
Лицо Сило было бледным и болезненным, но её тёмные глаза удивительно блестели. Шал не двигался с места, стоя в шаге за спиной Румеры. Это не его сражение, разве что в случае необходимости он бы сдвинулся с места.
Пусть он и не ожидал сейчас каких-то неприятностей, но… от брата Румери исходили ощущения гнева и смерти.
Как по сигналу, взгляд Сило скользнул к Шалу, и его глаза прищурились. Но брат ничего не сказал. Вместо этого он вновь посмотрел на Румеру.
— Ты же знаешь, что такой ты не нравишься мне, — ровным голосом сказала Румера, прикусив губу. — После турнира…
— Речь не о турнире, — прорычал Сило. — Мы не просто… семья. Мы гораздо больше какой-то семьи. Почему ты прячешься от меня? Чего ты боишься? Наш мир стоит на насилии, Руми. Прекрати свои попытки отрицать это. Что плохого в принятии того, кто мы есть? В наслаждении собственной силой? И хуже всего, что из всех людей, к которым можно убежать, ты выбрала его.
— В его руках то же копьё, что и у меня, — Сило указал на Шала и в его голосе прозвучала насмешка. — Насилие поселилось в самом его сердце. Его руки заляпаны кровью. И всё же ты, похоже, считаешь его кем-то другим, чем я? Ты предпочла чужого вместо собственного брата. Узнай об этом старейшины, тебе не избежать наказания.
— Мы не чужие, мы связаны, — громыхнул Шал.
— А мы тогда нет? — взгляд Сило был готов уничтожать всё перед собой.
Не успел Шал ответить, как его перебила Румера.
— Ваши копья очень разные. Пусть ты сам и не видишь этого, но ты… изменился намного сильнее, чем я способна принять. Разве не ты говорил, какими благородными и героическими могут быть наши лидеры? Почему ты сам потерял эти качества? Мне жаль тебя, Сило. Я люблю тебя, но…
— Говоришь такое? Тогда я докажу тебе, что героизм, за которым мы гнались, существует лишь в историях.
Сило размял свои исхудалые конечности и достал копьё. Оно было безжалостным оружием из зазубренного наконечника, что крепился к металлическому древку. Такое строение делало копьё тяжёлым и неповоротливым, что скорее использовалось для ломания костей, а не разрезания плоти.
— Будешь судить меня? Твой симпатичный паренёк такой же жестокий, как и я. И он слабее.
Шал вскинул бровь. Его не только какой-то глупый мальчишка назвал симпатичным пареньком… но и назвал его слабым.
Шал с вопросом посмотрел на Румеру.
— Выхода нет, — поджала она губы. — Будь… мягким с ним. Но иногда… ему нужно напоминать, кто он такой.
— Я многое сделаю, чтобы защитить честь моей женщины, — произнёс Шал с натянутой улыбкой.
