Рэндидли коснулся своей груди и чуть поморщился. Купленный в забегаловке Ка Корп бургер вызвал у него изжогу. В это время он просто бродил по улицам Хастама. После сражения с Хелен прошло два часа или около того, но он всё ещё ощущал некую тяжесть в своей груди.
Одной из причин этого было то недолгое время с Азриэль в пустом коридоре. Но кроме этого…
Рэндидли засунул руку под рубашку и достал оттуда небольшой свёрток материи, что висел у него на шее. Внутри свёртка он ощущал крошечные частицы энергии, что у него всегда ассоциировались с растениями. Там лежали семена, которые он по прихоти купил в одном ларьке час назад. Тот ларёк рекламировал, что из этих семян вырастет лучшее зерно во всём мире.
Сейчас Рэндидли хотел узнать, будет ли найденный им ответ достаточным для Пепельного Образа, что столь многое изменил внутри него.
Он посмотрел на свои покрытые пеплом руки и смог лишь горько улыбнуться. Теперь Рэндидли мог выбирать, будут ли растения заполнены смертельным холодом или невыносимой жарой, когда их перестанет касаться его Мана. Холодная Мана не приводила к тому, что растения взрывались огнём и сгорали, как было с горячей, они просто засыхали и превращались в слизистый серый пепел. Оба варианта немногим отличались друг от друга.
Рэндидли также раздумывал над использованием образов для повторения эффекта навыков, но в краткосрочной перспективе это выглядело невозможным. Даже когда Рэндидли попытался использовать только образ Инертного Пепла, Гасящей Бури, то смог воспроизвести лишь крупицу его силы. Вероятно, ему требовалось достичь особого эмоционального состояния, чтобы по-настоящему овладеть такой техникой.
Ещё всё усложнялось тем, что в большей части обычных навыков Рэндидли не было собственного настоящего образа. Если говорить точнее, навык должен обзавестись образом, что описывал простой и понятный эффект, как холод. Но какой может быть образ, когда Рэндидли вливает Ману в растения, чтобы взять их под контроль…?
С подобными умственными упражнениями Рэндидли ранее не сталкивался. Впрочем, это никак не мешало ему разочаровываться в собственных неудачах.
Какая-то часть Рэндидли понимала, что лучший способ найти выход — это отвлечься на что-то другое. Возможно, ему следовало помедитировать или с головой погрузиться в тренировки. Другая часть Рэндидли искала нечто, что не могло быть отыскано в одиночестве в этом ночном городе. Но его ноги нести Рэндидли куда-то вперёд, будто у них была собственная беззаботная жизнь.
На эти мысли он усмехнулся, пусть его настроение и не было особо радостным. Почему-то сейчас в его голове вспылили некоторые воспоминания из того мира перед появлением Системы. Те моменты, когда ему требовалось отправиться в самые разные места, отправиться в неизвестность, когда он искал нечто большее.
Рэндидли хорошо помнил момент, когда он гостил у своей бабушки и дедушки и от одиночества ночью пошёл на пляж. Такое противоречивое чувство, когда он был с родными, но он всё равно решил пойти и даже перелез через забор, чтобы ускользнуть из дома. Тогда он медленно зашёл в океан и просил хоть какого-то знака, имея в компании только звук прибоя.
И, ступая на прохладный песок у кромки воды, он отыскал его. Один шаг, и земля вокруг его ноги засветилась. Это были крошечные точки света, но в тот момент они стали всем для него.
Позже Рэндидли узнал, что это были местные биолюминесцентные водоросли, что светились в ответ на давление. Но в ту ночь ответ не был настолько сложным. Рэндидли нуждался в ответе, и вселенная ответила ему.
Он надеялся, что эта ночь сможет стать настолько же результативной.
— Мистер Гостхаунд? Как необычно встретить вас здесь. Можно вас на пару слов, если у вас есть минутка?
Затылок Рэндидли похолодел. Он медленно повернулся лицом к заговорившему. Мощёная улица вокруг них была пустой.
— А… Если я правильно помню, вас зовут… Эйден Дарк. Вы работаете на Гильдию Гравировщиков, я прав?
— Ваша память впечатляет, — широко улыбнулся Эйден. Сейчас небо было затянуто тучами, поэтому во тьме его зубы сверкнули бледно-жёлтым.
— Именно такую память я ожидал от того, кто занимается запрещённой деятельностью гравировщика Маной.
Рэндидли несколько секунд молча смотрел на Эйден Дарка. Его прежнее настроение бесследно утекло, как вода сквозь распахнутый шлюз плотины. Маловероятно, что эта встреча случайна. Этот мужчина намеренно решил встретиться с ним? Это явно плохой знак. Рэндидли не знал точных деталей, но во время Северного Регионального Турнира Дарк говорил о некотором возмездии, когда Рэндидли выбудет из турнира.
(п.п. Ранее такого не было прямо сказано, а была просто встреча).
Конечно, в то время Рэндидли пришлось бежать от проекции мастера сразу же после полуфинального сражения. И эти воспоминания заставили Рэндидли осознать, что он только что выбыл из другого турнира.
— Вы пришли поговорить со мной, да? — медленно выдохнул Рэндидли, заставив себя расслабиться. — Не нужно ходить вокруг да около. Я не из тех, кто ходит окольными путями.
— Вы правы, ведь вы — дурак, — подмигнул Дарк. — Я достаточно хорошо понимаю ваши возможности. В сегодняшней дуэли вы показали себя превосходно, ведь вам удалось коснуться царства Понтифика. И всё же вы бросили турнир. Мне не перестаёт казаться, словно вы считаете себя слишком хорошим для турнира до двадцать пятого уровня. И мне жаль говорить вам такие плохие новости, но, по правде, вы… так себе.
Рэндидли молча смотрел на странного мужчину перед собой. Он был из того меньшинства жителей Теллуса, что имели третий глаз, который во время этого разговора зашевелился.
— Вы действительно такой… вы, — засмеялся Эйден Дарк. — Упорствующий дурак. Как бы там ни было, у вас есть долг перед Гильдией Гравировщиков, и вас больше не защищает власть Школы Копейщика. Поэтому позвольте проводить вас в штаб-квартиру Гильдии Гравировщиков, чтобы мы смогли немного поболтать.
Эйден Дарк протянул руку. Рэндидли не принял её. Вместо этого на его тело взобралась Сера, что заняла своё место. Мелочь, но Рэндидли ощущал удовлетворение Серы после предыдущего сражения, когда он получил изрядное количество ударов. Перспектива ещё большего насилия лишь радовала его живое растение-броню.
В это же время Акри покинул своё место на талии и скользнул к его руке. Рэндидли сжал тёплое растение и ощутил закипание чего-то внутри себя. Он не отыскал ответа, но получил прекрасную возможность избавиться от ноющей беспомощности, что поселилась в его сердце. Какая-то его часть шептала, что вызывать Эйден Дарка на бой было плохой идеей. Рэндидли понимал, что эту организацию не связывало то правило о двадцать пятом уровне, которому номинально следовало большинство его предыдущих противников на турнирах. Этот бой превзойдёт всё то, с чем он сталкивался до этого.
Но эта борьба манила его к себе.
— Знаете, что раздражает меня больше всего? Сейчас я не говорю о вашей вечной потребности ощущать превосходство, — неторопливо говорил Дарк. — Знаете, у меня есть коллега, что специализируется на допросах и сборе информации. Она могла бы с лёгкостью вытянуть информацию, где именно вы обрели знания гравировок. Но во время наблюдения за вашим сражением я узнал победителя ещё задолго до конца поединка. И я отослал её прочь, ведь ожидал, что вы ещё несколько недель будете находиться под защитой того неторопливого чудища, которым представляется этот турнир…
Эйден Дарк сжал руки в кулаки. На этой тусклой улице его глаза ярко горели подобно красным углям.
— Но вы, мистер Гостхаунд, как всегда, выставляете меня дураком. За это… я вынужден настаивать, чтобы этим вечером мы отыскали некоторое время, чтобы научить вас манерам.
Рэндидли улыбнулся, но у его инстинктов были другие планы. Над его головой материализовалась корона, а его тело наполнилось пламенным жаром и безжизненным холодом пепла. И всё же сейчас он ощущал лишь страх.
— Идеально, — засмеялся Дарк, смех которого напомнил громовой раскат в эту безлунную ночь. — Тогда давайте начнём.
