— Какого чёрта… — прошипел Рэндидли, смотря на экран над собой. Прямо сейчас там показывали Отца Фостера, что говорила о важности объединения перед лицом текущих невзгод. Было очевидно, что показывали прямую трансляцию. Отец Фостер особо подчёркивала важность своих слов упоминанием о недавней попытке покушения на жизнь президента Ховарда.
Этот день определённо не задался. Рэндидли ранее проверил свою уровень и яростно выругался, когда увидел, что до двадцать пятого уровня осталось каких-то 10%. Получается, за то нападение на базу он получил почти 20% опыта к следующему уровню, что ошеломило Рэндидли.
Сама Система наложила одно жёсткое ограничение на получение опыта: за убийство других людей можно было получить лишь крохи опыта. Это было сделано с той целью, чтобы не давать людям лишнего стимула убивать друг друга в погоне за силой. Поэтому для получения опыта люди должны сражаться против монстров, а не других людей.
Когда он спросил об этом Лукрецию, она выдвинула теорию, что причина этого заключается в разных Эфирных конструкциях, которые используются людьми и монстрами для получения опыта. Она считала, что Эфирная структура монстров специально создана в текущем виде, чтобы заключённый в ней опыт после уничтожения легко поглощался. Очевидно, что людям такое не сделали, что делало их смерть намного менее полезной.
Тогда откуда набралось столько опыта? Пусть для этого было простое объяснение, но…
Убитые им существа не были людьми. Это предположение не было лишено смысла, если принимать во внимание Отца Фостера, что даже сейчас была на всех экранах. Рэндидли предпочитал надеяться, что убей он человека, тот бы сослужил ему добрую службу, оставшись мёртвым после своей смерти. Тогда убитая ранее женщина была каким-то монстром под маскировкой?
Во время просмотра того телевидения обнаружилась ещё одна проблема. Показанная там Отец Фостер… выглядела намного моложе женщины средних лет, которую он убил на той электростанции. Это различие почти не бросалось в глаза, отчего поначалу Рэндидли списал всё на макияж. Однако…
Покачав головой, Рэндидли отошёл от экрана и направился к главному здания того фермерского посёлка в лесу. По пути он задействовал Господство над Растениями, чтобы продолжить расширять и совершенствовать свои подземные проходы под этим местом. Он делал это на случай непредвиденных обстоятельств, к чему всегда нужно быть готовым. К тому же он планировал провести некоторое время в темноте под землёй за плавкой металла и другими делами.
Дающие много опыта враги стали ещё одной головной болью для него. Теперь он не мог так просто убивать их, что принуждало Рэндидли к использованию Акри и Серы в следующих сражениях против таких врагов, чтобы те отбирали весь опыт за их убийство. Больше никакого бездумного использования собственных навыков.
Внезапно у него кольнул затылок, и, обернувшись, Рэндидли заметил шагающую к нему Татьяну, что сейчас выглядела очень решительной. Рэндидли остановился и почесал щёку. Вероятно, он плохо поступил с ней, когда намеренно не думал о поцелуе этой женщины и его значении. Также он почувствовал некоторую вину за то, что вынудил Невэа признаться своей невесте, что она самозванка.
Ведь сейчас сам Рэндидли считался неким самозванцем для этой женщины, что могла испытывать к нему какие-то чувства. Чувствовал ли он сам что-то к ней?
Именно поэтому он не хотел думать о таких вещах. Пока он мог обманывать себя мыслями, что с Татьяной у него были лишь… простые сделки, было необязательно раскрывать свой обман. Но с каких пор происходящее между ними стало чем-то большим обычных сделок? По крайней мере, это продолжалось уже как месяц, если не больше. С их самой первой встречи уже что-то… было.
Но действительно ли было? Подобные вещи с чувствами непросто вспомнить. Во всяком случае, ему нужно… Вернее, он хотел прояснить всю эту ситуацию с ней.
— Следуй за мной, у меня есть к тебе разговор, — первой заговорила Татьяна, когда подошла к нему. После этих слов она развернулась и пошла прочь в направлении леса. Рэндидли поднял глаза к небу. У них оставалось ещё какое-то время до начала патрулирования дронов, ведь не хотелось раскрывать детали этого разговора кому-либо другому. Так что он последовал за ней в сторону деревьев.
В этом решительном настрое Татьяна увела Рэндидли почти на пять километров от этого посёлка. Такое расстояние немного значило для Рэндидли в обычных ситуациях, но сейчас он решил подсчитать прейдённый ними путь, ведь за его предположением в этом могло скрываться что-то особенное. И он не ошибся, ведь они минули одну полосу черничных кустов и прибыли в небольшую пустоту посреди леса.
Здесь над их головами простирались длинные ветви деревьев, что пропускали солнечные лучи к поверхности земли, где находилась созданная из корней стрелка-рука, указывающая на лесной посёлок. Вокруг этой руки пышно цвело множество цветов, размер которых варьировался от нескольких сантиметров до диаметра целого баскетбольного мяча. Именно здесь Рэндидли когда-то помог потерявшейся девочке отыскать путь в этом лесу1.
Часть Рэндидли хотела спросить, знает ли Татьяна о значении этого места для него, но он понимал, что она никак не сможет связать это с ним. Поэтому сейчас его вопрос… может прозвучать неким хвастовством.
Татьяна остановилась и повернулась к Рэндидли. Она открыла рот, но остановилась и сперва осмотрела лицо и тело мужчины перед собой. Прямо сейчас от неё веяло каким-то холодным воздухом, словно она пребывала в плохом настроении. Что-то случилось?
Но потом Рэндидли посчитал её настроение лучшим возможным вариантом для себя. Если бы сейчас она начала говорить в своей привычной шутливой и любезной манере, было бы гораздо сложнее разрушить иллюзию о том, кем был на самом деле Рэндидли. Также он ощущал… некую вину или даже сожаление, что после его раскрытия Татьяна может больше не быть прежней собой рядом с ним. Вот так холодное выражение лица женщины охладило те тёплые воспоминания между ними, что позволило Рэндидли предпринять действие, что могло разрушить такое приятное прошлое.
— Пока ты не начала… я хочу рассказать кое-что, — негромким голосом заговорил он.
Татьяна поджала губы и, сложив руки на груди, кивнула.
Рэндидли также кивнул больше для себя, чем девушки, и продолжил:
— Буду кратким. Я… моё имя на самом деле не Балу Эриксон. Ты могла уже догадаться об этом. Не сомневаюсь, что ты уже пыталась навести какие-то справки о том, где я мог отбывать военную обязанность. Но правда в том, что я прибыл из Зоны 32. Я пришёл сюда сразу же после открытия границ Зоны, и некоторые навыки позволяют скрывать мою настоящую внешность.
Глаза Татьяны блеснули золотым, когда она смотрела на него. Рэндидли остановился и осмотрел её лицо, но не смог отыскать там хоть какую-то реакцию на свои слова. Лишь казалось, будто эта женщина надёжно спрятала свои чувства за некой толстой дверью. Поэтому сейчас она слушала Рэндидли с пустым и неоднозначным лицом. Рэндидли вновь продолжил:
— Мне следовало рассказать об этом сразу же после твоего соглашения присоединиться ко мне, но я думал, что смогу побыть этим человеком хоть ещё какое-то время. Вероятно… я был дураком, когда верил в возможность этого. Поэтому… я хочу прояснить тебе происходящее. Особенно когда мы…
Рэндидли вновь умолк и засомневался, чем может окончиться его предложение. Однако теперь он смог получше ощутить реакцию Татьяны по лицу. Она была в гневе.
— И это всё? — прокашлялась она. — Тебе есть ещё что сказать?
— Ты о маскировке и моих причинах для этого? — с удивлением моргнул Рэндидли. — Я думал, что никак не смогу получить чертежи дронов, если узнают, что я из другой Зоны. Поэтому лучшим решением стала маскировка, ведь сейчас постоянно в Зону прибывает множество беженцев из приграничных территорий. И это сработало на отлично…
— Я говорю не о деталях твоего плана, — сквозь зубы процедила Татьяна. — Может ты захочешь сказать что-то ещё, когда обдумаешь ещё раз свои действия.
Рэндидли ненадолго задумался.
— Если честно… — начал он. — Было глупо делать мою фальшивую внешность ниже моего настоящего роста. Очень неудобно и неприятно, когда люди постоянно смотрят в мой рот…
— ИДИОТ! — взорвалась Татьяна. — Просто извинись.
В этот миг её эмоции вырвались потоком наружу, когда Татьяна стиснула руки в кулаки и начала сверлить взглядом Рэндидли. Но Рэндидли на это лишь немного нахмурился.
— Да, ты права. Моя ошибка. Прости. Но всё это было необходимостью. Надеюсь, ты поймёшь это.
После такого извинения большая часть печали исчезла из лица Татьяны, оставив после себя лишь гнев.
— Ты мог считать это необходимым, но это не отменяет твоего вранья, Балу, или как там к чёрту я должна называть тебя. Ты предал доверие людей вокруг себя.
— Я понимаю, что ты чувствуешь… — начал он, но Татьяна перебила его.
— Нет, это я понимаю, что сейчас ты считаешь себя правым. Или пусть даже ты ошибся в этом, но для тебя это такая мелочь, от которой ты можешь запросто отмахнуться бессмысленными утешениями. Но всё не так. Довериться кому-то можно лишь раз. Доверие очень хрупкое. Это не романтический… фильм. Это реальная жизнь. Для исправления ошибок потребуется очень много времени.
Теперь уже Рэндидли начал выходить из себя. После каждого его извинения Татьяна ещё больше нападала на него. Вероятно, вместо извинения нужно так же атаковать её. Эта ситуация показалась очень ироничной, ведь он слышал эти слова от женщины, что работала экскортницей, пусть даже и высококлассной. И она читала ему нравоучения о доверии…
Но стоило появиться этим мыслям, как гнев Рэндидли сошёл на нет. Несправедливо… упоминать такое сейчас. Несправедливо так же, как и некоторые рассуждения Татьяны, когда она характеризовала некоторые вещи. Поэтому вместо злобных замечаний, которые так хотелось произнести под влиянием гнева, Рэндидли расслабился и посмотрел на девушку перед собой.
— Татьяна… чего ты боишься?
Эти слова мгновенно остановили женщину, что внезапно показалась уставшей. Уголки её рта приподнялись в изогнутую улыбку, и она невесело засмеялась.
— Тот мальчик Натан только что улучшил мой класс. Не знаю, как он сделал это, ведь тогда я заснула, а когда проснулась… всё уже закончилось. Всё… всё после встречи с тобой ускорилось. Я приняла это легко, и сейчас мне лишь интересно, во что такое я ввязалась. Происходящее вокруг тебя… находится на грани возможного.
Рэндидли рассмеялся, и Татьяна беспомощно покачала головой.
