Рик, отец Хэнка и Алана, научил сыновей трём вещам.
Во-первых, извиняться лишь в тех случаях, когда твои извинения искренни. Хэнк усвоил этот урок, когда взял печенье, а затем обвинил в этом своего брата. Когда же его раскрыли, Хэнк начал извиняться.
— Тебе правда жаль? — спросил тогда Рик. Хэнк засомневался, а потом отрицательно помотал головой. В конце концов, он съел печенье, что ему не предназначалось. Честно говоря, в тот момент он очень гордился собой.
— Лучше всего быть честным, — усмехнулся Рик. — Пора убедиться, что ты действительно сказал правду о сегодняшнем вечере.
Сначала Хэнк ожидал, что отец накажет его. Но отец просто продолжал улыбаться и что-то напевать, пока домой не вернулся от друга Алан. Тогда Рик запер Алана в его комнате и оставил без ужина, чтобы Хэнк понял, перед кем он должен искренне извиниться. Это была долгая ночь.
Хэнк никогда не забудет рыдания своего младшего брата, когда он устал стучать в дверь. Во всяком случае, выдержать тишину оказалось намного труднее, чем недавние крики.
Вторым поучением Рика стало то, что величайшим актёром в мире был Клинт Иствуд. Всё нужное, чтобы стать мужчиной, можно узнать после просмотра фильмов с ним. Этот урок мальчики восприняли с куда большей охотой и в детстве пересмотрели все его фильмы у себя на видеокассетах.
(п.п. Реальный человек. Не знаком с его деятельностью.)
Когда после прихода Системы Хэнк получил класс Опытный Стрелок, он почувствовал, словно вернулся в детство. Сначала все были разочарованы, ведь на фоне прошлых успехов он получил столь… примитивный класс.
Но Хэнк снова и снова продолжал побеждать всех монстров и людей, что угрожали новым законам Зоны. Во время своей первой встречи с Призраком Хэнк спросил у него, почему ему дали Третий Ранг, если его класс выглядел одним из наиболее слабых классов во всём мире.
— Только ты так думаешь о своём классе, — со смехом ответила голограмма Призрака. — Хэнк, разве не об этом ты мечтал всю жизнь? Почему же твой класс, твой жизненный путь, не будет сильнее всех тех пустых и новоприобретённых классов других?
И последний урок для Хэнка и Алана от Рика — как и почему любить свою страну.
— Вы не должны думать о своей стране как о географической территории с чёткими границами. Но не это главное, — сказал Рик и махнул рукой. — Вспомните коренных американцев. Они обладают одной из самых важных и знаковых культур даже по сей день, хоть такой образ жизни давно мёртв. Подумайте о греках, о римлянах. Ваша страна — это мечта, которую вы строите для своих детей. Вы прививаете им желание свободы, а также чувство ответственности, что они испытывают, когда сталкиваются с моральными дилеммами.
— Взращивать душу своей страны — значит строить её будущее. Флаг — это карта. Когда народ забывает об этом и своём прошлом, он останавливается в развитии. Существует некое всеобщее презрение к патриотизму, от чего я бы хотел лично предостеречь вас. Ваша страна — это итог ваших поступков. Если вас никак не волнует судьба и жизнь своей страны, тогда ваших действий недостаточно для выполнения обязанностей гражданина, что скрыты в ваших сердцах. Если вам плевать на свою страну, то таким образом вы совсем не беспокоитесь о самом себе и своих будущих поступках.
(п.п. После недавних глав не сомневаюсь, что герои книги жили в США. Некоторое толкования флага этой страны от Дж. Вашингтона: «Звёзды мы взяли с небес, красный цвет — цвет нашей родины, белые полосы, которые его разделяют, означают, что мы отделились от неё; эти белые полосы войдут в историю как символ свободы».)
— Когда разум граждан поглощает густое болото апатии, они перестают как-либо реагировать на любую несправедливость и пытаться её исправить. В итоге сердца людей привыкают к несправедливости и огрубевают к ней, подобно онемевшей коже от укусов бесчисленных клещей и комаров. Эти люди превращаются в лунатиков, сонливость которых способна прервать лишь смерть.
— Может ли вывести таких людей из оцепенения какой-то жестокий диктатор? Возможно ли напугать этих людей геноцидом, когда их сердца уже давно потеряли сочувствие к своим окружающим?
— Нет. Они будут слепо идти вперёд по инерции, позволяя своей стране и настоящему развалиться на части. Вот так, мальчики, и умрёт Америка. Хорошие люди перестанут верить в мечту о нашей нации, и никто не осмелится изменить такой строй вещей. После исчезновения борцов… погибнем все мы.
— Нечто ценное, что вы никогда не сможете описать словами в полной мере… Именно это и называется страной.
— Но разве ты сейчас не описываешь её? — подметил Алан. В то время ему было девять, а Хэнку тринадцать (с этим возрастом ему хватило ума держать язык за зубами).
Рик усмехнулся, и Хэнк расслабился. Похоже, сегодня у отца хорошее настроение.
— Ты прав. Я лишь пытаюсь донести до вас, чтобы во время принятия решений касательно своей страны вы помнили о своих детях и будущем. Даёте клятву — придерживайтесь её. Боритесь за свою клятву. Станьте людьми, что вдохновят других стать героями. В конце концов, разве вы желаете, чтобы ваши дети мечтали о месте, где слова не стоят и воздуха, которым их произносят? Или же вы хотите, чтобы они мечтали об упорстве и ответственности, о неотступной решимости и лучшей судьбе?
Тогда мальчики пристально посмотрели на отца и постарались запомнить каждое его слово.
Рик считал себя кем-то вроде поэта. Вероятно, поэтому он взял заряженный револьвер, прижал дуло к виску и медленно нажал на курок. Хэнк нашёл его тело за три недели до своего восемнадцатилетия. В тот момент перед ним стояло трудное решение: сообщить о смерти отца сейчас или подождать три недели, чтобы ему разрешили позаботиться об Алане, который всё ещё был несовершеннолетним?
Задумавшись о настоящем, Хэнк протянул руку и провёл пальцем по холодному металлу револьвера, оставленного ему отцом в наскоро составленном завещании. Хэнк до сих пор использовал этот револьвер не из сентиментальности, а потому, что он знал это оружие больше каких-либо других. Ещё в детстве, когда жизнь отца не оборвалась нажатием на спусковой крючок и Хэнк не принял на себя всю тяжесть жизни, его очаровывал вес, плавный механизм и движения этого револьвера.
Хотя Хэнк и отверг просьбу своего избалованного младшего брата помочь ему с третьей экспедицией, он не мог так просто пренебречь приказом президента. Хоть они не ладили друг с другом, Хэнк понимал… что им обоим нужно мириться с этим. Хэнк просто не мог позволить своим чувствам помешать ему исполнить долг перед своей крошечной, замкнутой в пределах Зоны, нацией.
Ведь Хэнк усвоил уроки добродетели, когда смотрел на профиль Иствуда, что стоял на фоне заката. Мужчина защитит, чего бы это ему не стоило.
(п.п. Возможно, он говорит о фильме Непрощённый 1992 года. Цитату «a man protects, at any cost» не удалось найти.)
Хэнк не мог отрицать, что надвигалась угроза. Поэтому он молча принял досье из рук Алана и сел на поезд из Восточного Провиденса в Западный, чтобы встретиться там с остальной… группой.
Как Алан и обещал, третья экспедиция была относительно небольшой. Восточный Провиденс должен отправить в эту группу двух человек, второго из которых ещё не выбрали, поскольку приказ утвердили совсем недавно. Западный Провиденс представлял Иезекииль, за которым Хэнк и направлялся в Центр Содержания.
Нахмурившись, Хэнк задумался над вопросом, стоит ли ему пустить в этого человека несколько грамм свинца, когда встретит его. По своей сути Центр Содержания был местом, где содержались чересчур сильные классеры, которых не могли использовать в сражениях против монстров, но они не имели за собой поистине ужасных преступлений. Зачастую когда туда помещали таких классеров, это приносило больше вреда, чем пользы. Причиной этому было то, что с такими мрачными перспективами на будущее заключённые становились очень вспыльчивыми.
Хэнк мог лишь надеяться, что Иезекииль не успел там отупеть. По данным досье на него Иезекииль был разносторонним человеком, что специализировался на скрытности и навыках дальнего боя. Прочитав это, Хэнк присвистнул.
В мире до появления Системы навыки дальнего боя обычно классифицировались как «заклинания». По примеру существования Призрака становилось ясно, что в Системе возможно всё. Призрак утверждал, что самую большую эффективность Мана показывает во время навыка Выброс Маны, что использовался людьми для подпитки плазменного оружия.
Результаты говорили сами за себя. Удар Маны десятого уровня мог привлечь внимание монстра, но не наносил особых повреждений даже с повышением уровня. Но в это же время если кто-то только получивший навык Выброс Маны выстрелит плазменным снарядом, то этим он начисто испарит голову монстра.
С уровнями этот навык ещё больше усилялся, но со временем темп усиления падал, особенно после пятидесятого уровня. Хоть во время этого потребление Маны сокращалось, но его полную силу больше не могло выдержать обычное плазменное оружие. Большинство населения просто не могло получить доступ к оружию, что обладало способностью более эффективно использовать высокие уровни навыка Выброс Маны. Причина этого заключалась в сложности технологии массового производства. Требовалось достичь хотя бы статуса гражданина Третьего Ранга, чтобы человека посчитали полезным и выдали ему прототип такого оружия. Даже у Хэнка был лишь один такой плазменный пистолет.
По причине убывающей эффективности на высоких уровнях не стоило сосредотачиваться только на улучшении Выброса Маны. Остальные использующие Ману навыки Хэнка уже давно перегнали по уровню Выброс Маны, и теперь он был счастлив просто использовать свои старые металлические пули для убийства монстров.
Как-то раз Хэнк видел, как человек создал дыру в земле размером с дом, что поглотила около двадцати монстров за раз. А затем земля снова сомкнулась, и крики монстров оборвались влажным хрустом.
— Настоящий маг, да… — бормотал про себя Хэнк, пролистывая два других досье. Мордекай Хит был крепким мужчиной с мозгом чихуахуа. В прошлом у них было две стычки и оба раза Хэнк побеждал этого мужчину. Но это было до того, как Хэнк впал в немилость. Теперь же у Хита был ультрасовременный экзокостюм, в котором он выглядел как десептикон.
(п.п. Десептиконы — антагонисты вымышленной вселенной трансформеров.)
Последним участником группы был член Храма на Холме, при мысли о котором Хэнк нахмурился ещё сильнее. Не то чтобы он возражал против людей, что поклялись в верности Чемпиону Зоны… скорее наоборот. Обычно они были невероятно компетентными, поэтому Хэнк не мог не относиться к ним серьёзно.
Вздохнув, Хэнк огляделся по сторонам. К сожалению, вокруг себя в поезде он не увидел проводниц, что могли принести ему выпивку.
