Войдя в их с Энни небольшой дом, Дозер обнаружил её качающей ребёнка на руках. Она находилась рядом с двумя, совершенно непохожими друг на друга стенами. Стена слева от неё была украшена свисающими когтями и клыками — смертоносным оружием зверей, побеждённых Дозером. Судя по тому, что среди трофеев был даже тонкий и длинный хвост скорпиона, можно было сказать, что он успешно сражался с самыми разными существами и побеждал их.
На стене справа от Энни висели черепа. В каждом из них была небольшая трещина или дыра — след от наконечника стрелы. Рана, что отобрала их жизнь. Количество черепов было почти вдвое больше, чем число комплектов когтей и клыков.
Взглянув на плиту, Дозер увидел кипящую кастрюлю и сказал:
— Похоже, ты знала, что я вернулся.
Молча кивнув, Энни продолжила играться с носом своего ребёнка. Делила вела себя спокойно, словно не замечала приставаний к себе. Энни удивляло то, насколько легко сгибался и деформировался хрящ носа ребёнка под давлением её пальцев. Она всё ещё не могла поверить, что это существо вышло из неё. И она могла бы с лёгкостью согласиться с тем, что ребёнок был странной и уродливой смесью их двоих.
«Ну, — подумала Энни. — Может быть, некрасивая часть — это и есть половина Дозера».
— Не делай такое лицо. Наш ребёнок не настолько уродлив, — сделал замечание Дозер, сев за стол и придвинув ближе тарелку с едой, которую Энни для него приготовила. Энни бросила раздражённый взгляд на его спину. Эта его сторона была всё более и более проблемной. Дозер слишком хорошо читал её эмоции. Для этого ему порой было достаточно лишь мельком взглянуть на неё.
Это немного пугало её. Ведь такое заставляло её чувствовать себя незащищённой и выбивало из колеи. Но в то же время…
Вот почему они всё ещё были вместе, ведь верно же? Энни любила эту его сторону больше, чем она её пугала. И это было ТЕМ, что действительно пугало её.
— Как ты узнала? — спросил Дозер ещё раз, посмотрев своими тёмными глазами на неё. Рассматривая варианты ответа, Энни поморщилась. Она подумала о том, что в своё время отвлекла бы его сексом, лишь бы он не смотрел так на неё. Потрясла бы задницей или наклонилась бы перед ним. Но сейчас…
За последние две недели, прошедшие со дня рождения ребёнка, она сильно похудела везде, кроме груди. Поэтому она рассчитывала вскоре вернуться в боевую форму, и, что не менее важно, вернуть свои соблазнительные формы. Поэтому теперь в ней была какая-то… неуверенность в себе.
Ей было просто трудно думать о своём теле лишь как об инструменте, особенно после того, как она видела, как из неё появилась на свет Делила, полностью сформированная и совершенная, хотя и немного уродливая. Она была… по-своему удивительна, с чем ни магия, ни чудеса Системы даже рядом не стояли. Это было истинное творение, которым Система пусть и могла управлять, но совершить такое могло лишь человеческое тело.
Она не считала, что признаться ему в этом будет большой проблемой, просто…
Энни знала себя, а также то, что ей всегда «везло» на ревнивых мужчин. Она думала, что с годами это чувство будет легче контролировать. Не то чтобы Дозер когда-либо проявлял что-то вроде ревности, к её большому удивлению, но… она всё ещё чувствовала сильное нежелание рассказывать ему о своих переживаниях. Это слишком интимно. Она просто не смогла бы описать, каково это постоянно чувствовать Гостхаунда, его тонкое влияние на себя и знать, что он может чувствовать то же самое от неё.
— Я почувствовала его.
В итоге, она решила сказать ему правду. Энни перестала качать ребёнка, встала и осторожно пошла к Дозеру, смотря на его спину. Настоящей проблемой было то, что хотя его способность читать её возросла, её способность предсказать его практически исчезла.
Дозер просто молча продолжал есть. Остановившись у него за спиной, Энни молчала, не зная что делать, и чувствовала себя немного глупо.
— Я… — но прежде чем она смогла закончить, Энни резко посмотрела прямо. Откуда взялось это странное чувство облегчения? Разочарование? Волнение? С рождения ребёнка она перестала так отчётливо различать эмоции, как прежде. Они словно смешивались в одну большую кучу. Регина сказала, что однажды это пройдёт, но пока что… это невероятно раздражало её.
— Кажется, у нас гость.
Дозер кивнул, встал и наполнил едой ещё одну тарелку. Скривившись на мгновение, Энни направилась к двери. Открыв дверь, она увидела стоящего снаружи Гостхаунда с серьёзным выражением лица.
— Мистер Рэндидли, — поприветствовала она гостя, заставив себя назвать его по имени, и сделала небольшой реверанс.
Не стоило говорить ему, что, как и все остальные в Доннитауне, она испытывала глубокое чувство почтения к нему, что другие проявляли, именуя его Гостхаундом и никак иначе. Но в её случае она была благодарна ему не столько как человеку, а скорее как силе, которая передавала ей ту тёплую энергию, что помогала ей так быстро совершенствоваться, даже до того, как она получила класс.
— Привет, — улыбнулся Гостхаунд после секундного молчания.
— Просто я почувствовал… — он замолчал и просто прошёл в дом мимо неё. Она с любопытством отодвинулась в сторону.
Когда Гостхаунд вошёл в комнату, Дозер встал, коротко его приветствуя, но снова сел, когда Гостхаунд кивком ответил ему. Но внимание Гостхаунда было обращено совсем в другое место…
Он смотрел на… Делилу.
— Ты тоже чувствуешь это, да? — тихо спросила Энни. Она заметила, что Дозер внимательно смотрит на них, широко раскрыв глаза.
Гостхаунд кивнул и на удивление нежно коснулся маленького ребёнка, крепко спящего на подушке.
— Можешь взять её на руки, это её не разбудит, — вставил Дозер, продолжая трапезу. Гостхаунд поднял голову и посмотрел в глаза Дозера. Смотря на них, Энни казалось, что между ними происходит какой-то молчаливый диалог, понять который она не могла. Затем они отвернулись друг от друга. Но сделали это одновременно, что только усилило догадку Энни.
Но в то же время это немного разозлило её, особенно потому, что Гостхаунд не удосужился ответить на её вопрос. В этот момент она поняла, что Дозер смотрит на неё, что лишь сильнее злило её, потому что он ТОЧНО знал, о чём она сейчас думает.
И как, чёрт возьми, он это делает?!
— Да… я чувствую это… — ответил ей Гостхаунд, осторожно беря ребёнка на руки. Затем он правой рукой коснулся носа ребёнка. Странно, но это было то же самое, что Энни делала ранее. Но если тогда речь шла лишь о том, насколько мягким был нос ребёнка с точки зрения физики, то теперь Энни почувствовала странную рябь энергии, проходящей через её связь к Делиле, и обратно к ней…
…а затем к Гостхаунду. Рассматривая ребёнка, Гостхаунд хмурился и что-то бормотал. С такой же преувеличенной осторожностью он положил Делилу обратно на подушку и сделал шаг назад. Осмотревшись, он подошёл к столу и сел рядом с Дозером. Мужчины ничего не сказали, а просто сосредоточились на еде.
— Весьма вкусно, — пробормотал Гостхаунд.
— Оставшись дома, она занялась прокачкой Готовки, — хмыкнул Дозер.
— Мои маленькие радости, — сказала Энни с явным сарказмом, присоединяясь к двум мужчинам за столом. Но сейчас находиться здесь ей было тяжело. Её мужчина был раза в два больше обычного человека из мира до прихода Системы, а его мышцы были крепче стали. С другой стороны, у Гостхаунда была на удивление спортивная грация в каждом движении, и ей казалось, что он куда больше в размерах, чем есть на самом деле. Кроме того, он был довольно высоким.
Сидя с ними за одним столом, Энни чувствовала себя подавленно, стараясь изо всех сил НЕ думать о том, как беременность изменила её тело, сделав его более неловким. В то время как она была вынуждена держаться подальше от любых опасностей, эти идиоты продолжали тренироваться и становиться сильнее. И хотя она уже решила, что никогда не подвергнет Делилу опасности, но…
Она хотела быть такой же. Она трепетала перед силой Системы, она полюбила её силу, но…
Она повернулась к правой стене, покрытой черепами, поражёнными её стрелами. Эти мысли, мягко говоря, были… волнующими. Особенно сейчас…
Пока Энни сидела в задумчивости, оба мужчины закончили есть. Затем Гостхаунд начал тихо постукивать пальцем по столу, явно о чём-то задумавшись. Вскоре он медленно заговорил:
— Она… очень красивая. Как её зовут?
К радости Энни, даже Дозер фыркнул, когда Делилу назвали красивой. Хоть это на самом деле не имело большого значения. У женщины было много более важных вещей, чем просто быть красивой. Энни вновь посмотрела на черепа на стене.
— Её зовут Делила.
