Су Юань Бай все же напомнил:
— Дуду, если ты сейчас вырежешь столицу царства Янь, то этим скорее вызовешь гнев Мэн Шань Мина, и тогда он будет мстить нам внутри царства Сун!
Луо Чжао схватил его за запястье и с силой сказал:
— На поле боевых сражений нельзя уступать! Старейшина Су, нам нельзя отступать. Даже если мы не вырежем столицу, то как минимум столица окажется у нас в заложниках. С заложниками мы сможем вести переговоры! Если имперский двор призовет меня, то тогда мне нужно будет переправиться через реку. А Мэн Шань Мин может перекрыть мне путь через реку Дун Ю. И что мне тогда делать? Как долго я смогу протянуть без провианта? Неважно что будет в итоге, я должен иметь козырь на руках при докладе имперскому двору! А имперский двор будет только нас подгонять. Господа старейшины, прошу вас оказать мне помощь! — он говорил решительно, да и следы крови на его губах добавляли ему убедительности.
Ему сейчас нужна была поддержка трех сект. И он может легко ее получить, конечно благодаря тому, что взял в жены ученицу дворца Вознесения.
Трое старейшин переглянулись между собой и тоже считали мнение Луо Чжао разумным.
— Хахаххаа..... — стоящий недалеко от стана войск царства Сун Шан Чао Цзун посмотрел в небо и рассмеялся. Он читал доклад Мэн Шань Мина.
Двухмиллионное войско царства Сун было разбито за такое короткое время. Теперь у царства Янь появилась надежда. Семейное дело династии Шан еще можно спасти. Как ему не радоваться после этого?
Он, указывая на воинов царства Сун, сказал:
— Луо Чжао сейчас попал в такое положение, когда отступать и наступать одинаково сложно. Даже если он вернется обратно живым, то попадет в тупик. Сейчас ему действительно придется сложно!
Стоящий рядом глава Хуан Ли тоже был рад:
— Полководец Мэн — действительно полководец Мэн. Он лично разбил два миллиона воинов и еще держит 600 тысяч пленных в руках. Можно сказать, что опасность для столицы миновала. — сказав это, он облегченно вздохнул.
От исхода битв зависит выгода и будущее Южной области, а также горы Дачан. Как ему не радоваться такому повороту событий?
Услышав о 600 тысяч пленных, Шан Чао Цзун посмотрел на доклад в своих руках и схолодной усмешкой сказал:
— Луо Чжао дерзок, посмел отправить белого коня, как драгоценный подарок. Теперь полководец Мэн ответит ему своим подарком, тем более что он уже в дороге. Не знаю, как сильно обрадуется Луо Чжао этому подарку.
Вспомнив об ответном подарке, лицо Хуан Ли дрогнуло: «Мэн Шань Мин действительно опасен и грозен, что потрясает всех! От этой жестокости действительно кровь стынет!»
Мэн Шань Мин приказал воинам не оставлять ни одного военнопленного в живых, упаковать их в гробы и отправить лично Луо Чжао. Они уже в пути!
Если это дело придадут огласке, то подарок Мэн Шань Мина покажет всей поднебесной насколько опасно царство Янь!
Столица царства Янь.
В гареме царил хаос и суматоха. Некоторые вести не скроешь. Новости о том, что войска царства Сун на подходе к столице, начали распространяться. Поэтому все собирали вещи и готовились покинуть столицу. Высокопоставленные чиновники также собирали вещи тайком, опасаясь, что тем самым вызовут гнев его величества.
— Госпожа! Каждый двор собирает вещи. Что нам собрать? — горничная Сяо Хун вернулась в опустошенный двор и заметила, как Чжоу Цин подстригала цветы.
Чжоу Цин остановилась на мгновение и скорбно ответила: — А что нам собирать?
Две служанки переглянулись между собой и молча опустили головы. Все имущество, которое можно было использовать для подкупа, они уже использовали. Сейчас у них, кроме наборов одежды, ничего не осталось.
В этот момент снаружи послышался шум. Он исходил отовсюду, словно множество людей бежали во все стороны. Также были слышны звуки доспехов.
Чжоу Цин прислушалась, а Сяо Хун развернулась и собиралась пойти посмотреть, что там происходит. Но как только она дошла до дверей, ей преградили путь несколько евнухов.
Дворцовый евнух, стоящий во главе, оттолкнул Сяо Хун. Тот евнух держал поднос, на котором лежала белая шелковая простыня и стоял спиртной кувшин. Будучи жителями дворца, все поняли, что этот поднос означает.
Сяо Хун в страхе отошла назад и гневно крикнула: — Вы что задумали?
Дворцовый евнух, который стоял во главе, не обращал на нее внимания и с подносом прямиком подошел к Чжоу Цин.
— Государева жена второго класса, приветствую вас! — приветствовал тот евнух вежливо Чжоу Цин.
Увидев содержимое подноса, Чжоу Цин испугалась.
Тот евнух продолжил:
— Госпожа, я не буду много говорить. Госпожа сама может выбрать что лучше. Чжоу Цин сжала губы:
— Кто приказал? Императрица?
Евнух ответил:
— Приказ главного евнуха. Я сам вынужден повиноваться приказу. Госпожа, если я вам грубил в прошлом, прошу простить меня. Надеюсь, что госпожа не будет держать на меня обиды.
Чжоу Цин горько улыбнулась. Она хорошо понимала, что хоть Тян Ю обладал властью во дворце, но он не посмел бы поднимать на нее руку. Все же она женщина императора.
Поэтому она поняла, чей действительно это был приказ. Она горестно улыбаясь сказала:
— Я скоро отправлюсь на тот свет. У меня только одно желание — снова увидеть его Величество. Может ли его Величество увидеть меня?
Евнух покачал головой: — Не получится! Все дороги во дворце закрыты. Никому нельзя передвигаться. Госпоже тоже.
У Чжоу Цин выступили слезы:
— Яхочу знать почему? И этого нельзя узнать? Пусть прояснит, почему он так поступает?
Евнух задумался немного и потом вздыхая сказал:
— Должно быть госпожа слышала, что войска царства Сун скоро нападут на столицу. Сейчас невозможно увести с собой много людей. Главный евнух тоже долго думал, как поступить. В гареме наложниц — как облаков, и если всех брать, то понадобится большое сопровождение войск. А это будет бросаться в глаза и вызовет гнев простого народа, и также повлияет на боевой дух. А если столицу прорвут неприятельские войска, то страшно представить какому осквернению подвергнутся наложницы. Главный евнух для вас же лучше делает, не стоит вам сетовать на него. И вы не одни отправитесь в этот путь, другие жены тоже сопроводят вас!
Оказывается вот оно что! Чжоу Цин расплакалась и, качая головой, сказала:
— Его величество безжалостен. Сколько ласк я ему дарила, и он ничего этого не ПОМНИТ.
И теперь ей оставалось только выбрать способ смерти. Она жалела, что отец так рано умер. Если бы Чжоу Шоу Сян был здесь, то император не посмел бы так обходиться с ней.
— Госпожа, пораньше отправляйтесь в путь. — евнух во главе сказал.
Чжоу Цин медленно протянула руку и взяла белую простынь, затем медленно повернулась и пошла в дом. Она шла неуверенно и чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
— ГОСПОЖА! — две служанки горько плакали и хотели остановить ее, но их сдерживали евнухи.
Чжоу Цин шла неторопливо, а когда зашла в дом, медленно подняла голову наверх. Она посмотрела на балку и не двигалась. Тот евнух не выдержал и, махая рукой, сказал:
— Нам еще нужно будет сходить в другой двор. Время не терпит. Помогите госпоже отправиться в путь! Один евнух вырвал белую простынь с рук Чжоу Цин, приставил табурет и встал на него. Он перекинул один конец простыни через балку и завязал два конца в узел.
Тело Чжоу Цин было нежным, ароматным и легким. Она заметила, как ее обхватил другой евнух и поставил на табурет вместе севнухом, завязавшим узел. Затем ей накинули на шею белый узел. После этого они отпустили ее. Один сошел с табуретки, другой выбил табуретку из-под ног Чжоу Цин. Отчего она стала барахтаться изо всех сил.
— ГОСПОЖА! — две служанки горестно кричали изо всех сил.
В этот момент несколько евнухов повернулись, а два евнуха подошли к служанкам и раскрыли их рты.
Евнух, который был во главе, сказал холодным тоном:
— Боюсь, что госпоже одной будет скучно. Вы отправляйтесь с ней и хорошо заботьтесь о ней.
Две служанки испугались, а евнух, не обращая внимания на них, разлил в стаканы отравленное вино и влил его им в рот. Другие евнухи закрывали их рты, не позволяя им выплюнуть вино.
Две девушки сопротивлялись. Чжоу Цин уже перестала шевелиться, а по лицу ее стекали слезы. В глазах у нее так и застыла потерянная надежда. Она словно вспоминала прежние дни, полные ласки и любви к императору. В те дни даже императрица с уважением относилась к ней и теперь все это осталось, как во сне!
Главный евнух повернул голову и, глядя на мертвую госпожу, сказал:
— Два человека остаются здесь. Проследите за ними. Остальные за мной к следующему двору. — сказав это, он поспешно ушел.
Не прошло много времени, как во дворах гарема наступила тишина. На балках домов висели трупы или же на земле лежали красавицы с почерневшими лицами.
В одном прекрасном дворце стоял с закрытыми глазами глава горы Духовных мечей Мэн Сюан. Он слышал, как жалобно просили девушки пощады, и прекрасно понимал, что происходит. Только он не вмешивался в это дело.
Недалеко от него появилась императрица с группой красавиц. Все они были озадачены и встревожены, ведь они слышали крики других наложниц.
Кроме четырех служанок императрицы, все наложницы смогли взять с собой только по две служанки. Остальных же отправили на тот свет и убивали прямо на глазах их хозяек. Можно догадаться, какой ужас сейчас они испытывали.
Группы евнухов собирались со всех сторон в одном дворе. Они докладывали об исполнении приказа.
Когда все евнухи собрались, их окружили воины, а сверхних этажей в них начали стрелять лучники. Снова раздались крики, и лужи крови потекли по земле. Среди этих евнухов были и те, кто проводил Чжоу Цин в мир иной.
После этого к павшим евнухам подходили воины с мечами, чтобы не оставить ни одного евнуха в живых…
В главном зале императорского дворца Шан Цзянь Сюн сидел за троном. Главный евнух дворца Тян Ю подошел к нему сбоку и прошептал тихо:
— Госпожей отправили в путь, а тех, кто приложил к этому руку, наказали. Ваше величество, время позднее. Можно издавать указ об отправке.
Лицевые мышцы Шан Цзянь Сюна дернулись. Он встал и начал спускаться с трона, а Тян Ю последовал за ним.
Как только два человека собрались к выходу, то услышали громкий возглас: — Весть о победе! Весть о победе! Ваше величество, весть о победе!
Можно было увидеть, как советник по военным делам Шан Юн Чжун вбежал сюда. Он поднялся к трону и, не обращая внимания ни на что, довольно и радостно кричал:
— Ваше величество, приграничные войска царства Сун — 2 миллиона воинов полностью пали!
Он конечно был рад. Ведь император велел ему возглавить сотню тысяч воинов, чтобы пойти остановить войска царства Сун. И он не мог отказать в этом. Ведь никого более подходящего для такой миссии не было. Он же был советником по военным делам.
