Доктор Мо удовлетворенно заметил, что Хань Ли старательно практиковал напев.
Однако темп культивирования был все еще очень медленным.
За прошедшие годы состояние доктора Мо ухудшилось. Он испытывал каждодневные приступы кашля.
По мере ухудшения его здоровья, казалось, что он все больше был зациклен на успехе Хань Ли. Он регулярно убеждал Ли работать еще усерднее, что заставляло Ли полагать, что доктор слегка обезумел.
Доктор Мо необычайно ценил Хань Ли. Он без колебания договорился о том, чтобы домой Хань Ли посылали все больше и больше денег, и следил за Ли как за заветным сокровищем.
Достигнув третьего уровня культивирования, восприятие Хань Ли улучшилось, и он начал понемногу расстраиваться. Иногда он чувствовал, что за пристальным нежным и заботливым взглядом доктора Мо скрывается нечто вроде ужасающей жадности и тоски.
Это чувство охладило Хань Ли. Таким взглядом смотрят обычно не на человека, а на какой-то предмет.
Это было очень подозрительно. О чем думал доктор Мо?
Конечно, Ли не мог ответить на свой вопрос.
Он очень устал от культивирования, в душе проклиная доктора, и часто испытывал желание сдаться. Однако он не останавливался, поскольку тогда бы он, фактически, предал своего благодетеля.
И все же Хань Ли был настороже. Со временем это чувство усилилось.
На данный момент Хань Ли испытывал небольшие проблемы в обучении. В прошедшие несколько лет у него была поддержка сильных лекарств, но с каждым разом доктор Мо давал все меньше и меньше.
Естественно, поскольку Хань Ли не был гением, как только доктор урезал количество трав и вынудил Ли рассчитывать только на свои силы, его культивирование затянулось.
Однако, если он пойдет и попросит помощи у доктора Мо, это будет означать, что Ли признает свою бесполезность.
Доктор Мо потратил все свои сокровища, чтобы создать оптимальные условия для обучения, но Ли прогрессировал медленно.
Таким образом, у Ли появилась еще одна причина нервничать в присутствии доктора, особенно тогда, когда тот задавал вопросы о его успехах.
И все же это было странно. Даже притом, что доктор был чрезвычайно опытен в боевых искусствах и часто проверял успехи Ли, он не смотрел дальше пулься и общего уровня культивирования. При веем его опыте и знаниях, он, казалось, не замечал затруднительного положения, в котором находился Хань Ли.
В конце концов Ли сдался и самостоятельно признался об этом доктору.
Услышав об этом, цвет лица доктора Мо изменился с болезненно желтого на бледное как смерть. Это было действительно неприятно видеть.
Казалось, что доктор Мо сумел сохранить спокойствие, однако, он даже не сделал Ли выговор. Вместо этого он посоветовал Хань Ли принимать больше лекарств, а на закате пойти на вершину гору, чтобы культивировать. Он убедил его не сдаваться.
Спустя два дня доктор Мо взял сумку и некоторые медицинские принадлежности, покинул секту Семи Тайн, и отправился в путешествие.
После того как он уехал Ли был единственным, кто был в долине Руки Бога.
Прошло два года. Чжан Тай продолжил свое обучение вместе со старшим учеником. Но вскоре после того, как он достиг третьего уровня Стиля Бронированного Слона, он внезапно исчез. Он только оставил записку, мол, до свидания, я уезжаю, чтобы исследовать мир. Эта записка и его отъезд вызвали большой переполох в пределах секты Семи Тайн.
Обнаружив записку, Хань Ли пошел, чтобы спросить доктора Мо о том, что произошло. Он обнаружил, что семья Чжан Тая была цела и чувствовала себя хорошо, но Ли все еще чувствовал, что исчезновение было слишком подозрительным. Некоторое время он был опечален и продолжал расследовать, но так ничего и не обнаружив, вернулся к тренировкам. Хань Ли пришел к выводу, что Чжан Тай разочаровался в Стиле Бронированного Слона и попросту сбежал посреди ночи.
Хань Ли чувствовал, что не делает никаких успехов. Будучи по своей натуре ребенком, вместо того, чтобы тренироваться усерднее, он сделал перерыв и покинул долину Руки Бога, отправившись к горе Красного Облака.
Следуя по горным тропам, Ли обнаружил незнакомую для себя и решил пойти по ней. Оглядываясь по сторонам, Хань Ли чувствовал сильное горе и сожаление.
Последние несколько лет для него были словно заключение. Это было впервые, когда он покинул долину за долгое время.
Он предположил, что, хотя внешний мир остался относительно тем же, все знавшие его ученики, вероятно, полностью забыли его.
По дороге он столкнулся с учеником из патруля. Видя, что Хань Ли носил незнакомую одежду и лицо его также было незнакомым, он задержал ли потребовал подробно объяснить кем тот был.
Чтобы в дальнейшем избежать подобных проблем, Хань Ли стал путешествовать по маленьким козьим тропкам, избегая любых людных мест.
Как и ожидалось, здесь он не встретил ни одного контрольно-пропускного пункта, которые так раздражали, и мог свободно путешествовать.
Пейзаж снаружи долины было действительно красив. Разница с внутренней частью была как черное и белое. Слыша пение всех видов птиц, он ненадолго отбросил все свои заботы.
Внезапно звук сталкивающегося оружия ворвался в эту идиллию. Также были слышны звуки приветствий и крики.
Это был очень отдаленный район! Откуда здесь столько конфликтующих людей?
Это возбудило интерес Хань Ли, и тот на мгновение забыл о своем решении избегать других людей. Он помчался на звук и вышел к краю утеса.
Что здесь происходит?! Он был даже немного напуган.
Ниже утес был полностью покрыт деревьями, и там было около сотни человек, некоторые стояли, а некоторые сидели на ветвях деревьев, наблюдая сверху.
В пределах этого окружения было две группы людей, наполненных враждебностью.
По левую сторону было одиннадцать-двенадцать человек, а справа, возможно, около шесть-семь.
Ли заметил, что все люди были примерно одного возраста. Им всем было примерно по десять лет.
Лицо Хань Ли расплылось в улыбке. Какое совпадение!
В толпе он увидел несколько знакомых лиц.
Хань Ли сел на ветку дерева, наблюдая за происходящим, а также по одному подзывая знакомых. «Ван Дзинбао, Чжан Далу, Ма Юн, Сун Лисонг… Вах! Ван Дэпенг раньше был толстым, а теперь стал еще толще! Даже без домашней еды!» Он изумленно щелкнул языком: «Лю Тэтоу раньше был неприметным темноволосым ребенком, но посмотри на него теперь! Он стал неожиданно красив.»
