— Ну, не то чтобы нас волновали обстоятельства Марико-сан.
Мисудзу говорит с улыбкой.
Затем она взяла меня за руки.
— Для нас Данна-сама драгоценен. Рядом с нами Данна-сама, и благодаря этому наши разум и тело стабильны. У нас нет стресса.
— Я тоже не беспокоюсь, потому что занимаюсь сексом с Онии-сама. Онии-сама слушает, когда я рассказываю ему свою историю, и я могу жить своей обычной жизнью. Кроме того, когда мы чувствуем, что сбиваемся с пути, мы зовем Онии-сама и он нас обнимает.
Рюрико.
— Агнес тоже! Когда я занимаюсь сексом с папой, моя кожа становится такой гладкой! Я становлюсь красивее после этого. Все одинаковы.
Она посмотрела на Хайджи.
— Хайджи-чан намного красивее, чем вчера! Это потому, что она занималась сексом с папой.
— Ах, э-э, да.
Хайджи покраснела.
— Но, гм, это правда, что мои заботы ушли. Такое ощущение, что мои беспокойства до вчерашнего дня были просто ложью.
— Беспокойства? У тебя?
Тории-сан с любопытством смотрит на Хайджи.
— Хайджи, ты беспокоилась? Почему ты не поговорила со мной, с твоим Мастером?
Это…
— Это потому, что она не может рассказать свою историю никому, кроме своей семьи, независимо от того, насколько вы близки.
Сказал я.
Это не та история, которую она может рассказать своему близкому другу.
Это то, что она может рассказать только своей семье.
— Я — Мастер Хайджи. Ее работа — оберегать меня каждый день. И несмотря на все это…
Как обычно, отношение Тории-сан ко мне такое, потому что я не из знати.
— В отношениях хозяин-слуга есть вещи, о которых нельзя говорить. Даже если оставить это в стороне, Марико-сан ничего не сможет с этим поделать, даже если с тобой поговорят.
Мисудзу говорит резко.
Однако, Тории-сан:
— Что с этим?! Ты только однажды занималась с ним сексом, и все же ты настолько ему доверяешь?! Это человек, которого ты только вчера встретила! Ты не сможешь выйти за него замуж! У него есть Мисудзу-сама!
Она снимает все напряжение, которое она получила от Мисудзу, напав на Хайдзи.
— Это было не один раз! Я сделала это дважды!
Хайджи возражает с покрасневшим лицом.
— Я сделала это один раз прошлой ночью и еще раз сегодня утром.
Затем она касается своего живота.
— Верно. Разве ты не смотрела вместе со мной, Марико-сан?
Мисудзу смеется.
Затем.
— Хайджи-чан навсегда останется с нами. С папой, с Агнес, со всеми.
Агнес улыбается.
— Те, кто занимается сексом с папой, это семья! Верно?
Агнес обнимает Хайджи.
— Агнес-сан.
Хайджи нежно обнимает Агнес.
— Прошлой ночью у меня появилась драгоценная старшая сестра — Эди-онээсама. Сегодня Агнес-сан стала моей драгоценной младшей сестренкой. Я счастлива.
Она чувствует, что у неё теперь есть семья. Она смакует это чувство.
— Боже, папа тоже здесь.
— Ах, да, конечно. Я встретила человека, которому буду служить всю жизнь.
Затем Хайджи говорит с Тории-сан.
— Мне не нужно жениться. Я думала, что у кого-то с моими обстоятельствами никогда не будет счастливого брака. Но я нашла эту семью. Я хочу ладить со всеми в семье, и родить ребенка.
— Конечно. Это то, что мы собираемся сделать. А также, Хайджи-сан, обязательно роди здорового ребенка.
— Агнес тоже родит папе ребенка. Все будут растить ребенка вместе.
Увидев, как это говорят Хайджи, Мисудзу и Агнес.
— Это просто странно! Это глупо!
Тории-сан начинает шуметь.
— Ой? В этом нет ничего странного. Есть много стран, которые принимают многоженство.
— Мисудзу-сама! Мы в Японии! Здесь моногамия!
— Если посмотреть на гражданское и уголовное право, то станет ясно, что двоеженством считается официальная регистрация нескольких браков. Короче говоря, это вопрос семейного реестра. Нет никакого преступления, если полигамию происходит без использования фактического брака и семейного реестра.
Рюрико отвечает.
— Однако это проблема этики.
Видя, как Тории-сан в ярости опровергает… Рюрико:
— Чью мораль мы используем?
Мораль отличается от страны и культуры.
— К сожалению, я думала, что Марико-сан немного более гибкая в своих мыслях.
Мисудзу принимает эстафету у Рюрико.
— Никто, кроме нашей семьи, не знает об этой группе… Кроме тебя. Тебе не кажется, что нет никаких проблем с тем, как мы живем в нашей семье, если мы храним это в тайне?
— Э-э-э, а как насчет Кудзуки Какка?
Спрашивает Тории-сан.
— Дедушка все знает. Кроме того, он член этой семьи. Ну нет у меня секса с дедушкой. Единственный мужчина в моей жизни — Данна-сама. Роль дедушки — быть дедушкой для всех
— Агнес не очень его любит, но Оджи-чан хороший парень. Поэтому я стараюсь не проявлять к нему неуважения и внимательно слушаю его рассказы! Мао-чан делает то же самое!
В настоящее время Мао-чан завтракает с Джии-чан.
Агнес регулярно напоминает Мао-чан, чтобы она не разговаривала невежливо с Джи-чан?
Нет, я думаю, что все наоборот.
Нагиса говорит Мао-чан «вести себя прилично» перед Джии-чан.
Затем Мао-чан говорит об этом Агнес.
Мао-чан лучше понимает настроение, чем Агнес.
— Кудзуки-сама принимает это?
— Разве это не очевидно? Ты действительно думаешь, что мы можем делать все, что захотим в особняке Кудзуки без его ведома?
— Он принимает Онии-сама, и он показал это вчера на вечеринке.
Вчерашняя вечеринка была собранием, чтобы объявить, что я жених Мисудзу, для молодых леди из знати.
Более того, Джии-чан специально появился вместе со мной на вечеринке, показывая, что принимает меня.
— Для нас эта семейная система — лучшая. Данна-сама единственный мужчина, и все ладят друг с другом и получают его любовь.
— И из-за личности Онии-сама, ссор не бывает. Все ладят, любят друг друга, живут жизнью, в которой мы сотрудничаем друг с другом
— Я люблю всех! Они все хорошие девочки!
— Мы собрали девушек разного возраста и опыта. Старшие присматривают за младшими, и если возникают проблемы, каждый открыто высказывает свое мнение, и окончательное решение принимает Данна-сама.
Нет, Мисудзу, перестань ставить меня в это странное положение.
Минахо-нээсан — мать этой семьи.
Катсуко-нээ, Нагиса и Марго-сан, старшие сестры, и Сё-нээчан, профессионал, удерживают мать от опрометчивых поступков.
Потом, что касается отца. Это Кёко-сан.
Конечно, Джии-чан — дедушка.
В нашей семье есть несколько систем безопасности.
— И секс превыше всего. Я не смогу делать это ни с кем, кроме Онии-сама. Я не могу думать о сексе с кем-либо, кроме Онии-сама.
— Агнес тоже!
— Мы всего лишь люди, женщины. Иметь мужчину, с которым я могу спокойно отдыхать, пока мы занимаемся сексом, как Данна-сама, очень ценно.
Тории-сан ошеломлена.
— Н-но, к-конечно, сейчас ты в порядке, но когда-нибудь…
Когда-нибудь?
— Как только Мисудзу-сама и Рюрико-сама родят ребенка Куромори-сама, будущее дома Кудзуки…
Мисудзу.
— Тебе не о чем беспокоиться!
— Да, мы легко справимся с этим.
Добавил Рюрико.
— На бумаге кто-то будет законной женой Данна-сама, но…
— Возможна адаптация будущего ребенка.
— Когда я рожу, Рюрико поедет со мной в иностранный госпиталь.
— А когда я рожу, Мисудзу-сама будет со мной, никто не узнает, чей ребенок чей.
— Ребенок — наше благословение, и поэтому мы не знаем, кто родит первым, Рюрико или я? Будет ли это мальчик или девочка?
— И когда это время придет, мы с этим разберемся.
— Но если мы с Рюрико поддержим друг друга таким образом, никто больше не сможет разрушить дом Кудзуки.
— Да, Мисудзу-онээсама и я никогда не покинем Онии-сама.
Рюрико и Мисудзу наложат ограничения на людей, которые хотят жениться на детях Мисудзу и Рюрико, и предотвратят захват дома Кудзуки.
Джии-чан уже принял меня как жениха Мисудзу, поэтому они не могут ей помешать.
Что касается Рюрико, у нее была жизнь, в которой другие люди из дома Кудзуки не могли связаться с ней с тех пор, как Джии-чан превратил ее в идеальную защищенную девушку.
Большую часть времени она в нашем особняке Куромори.
Она никогда не выходит на улицу, если только не идет в школу и на уроки традиционных танцев.
В такие моменты Сё-нээчан или Рей-чан все время с ней.
— Э-э-э, но в доме Кудзуки также есть Йошико-сама?
Спрашивает Тории-сан. Мисудзу:
— И это то тоже не то, о чем ты должна беспокоиться.
— Да, мы не будем пренебрегать Йошико-онээсама.
Йошико-сан — служанка Рюрико.
Они жили вместе, они дорожили друг другом.
— И-извините.
Тории-сан сжалась.
— Кстати, Марико-сан. Ты собираешься рассказать о нашей семье и о нашем секрете Момоко-онээсама?
Верно, Тории-сан.
Она протеже Каан Момоко-нээчан.
Она осталась в особняке, чтобы отчитаться о том, что произошло вчера после вечеринки.
— Я еще не решила.
Тории-сан говорит нерешительно.
— М-Мисудзу-сама, как думаешь, что мне делать?
Она спрашивает у Мисудзу идеи.
— Что я думаю? Я думаю, это тебе решать.
Мисудзу отвечает холодно.
— Если оставить это в стороне, что ты думаешь, глядя на нашу семью?
— Э-это…
Тории-сан смотрит вниз.
— Сестрёнка, ты хочешь сделать это с папой?
Спрашивает Агнес.
— Ты хочешь заняться сексом с папой?
— П-почему… я?
Тории-сан взволнована.
— Хайджи-чан занялась сексом с папой, и она стала красивее, милее. Ты разве не хочешь попробовать?
Агнес не может определить настроение, но она проницательна.
Поэтому она высказалась.
— Хм, это немного больно и немного смущающе, но я счастлива.
Хайджи говорит своей бывшей хозяйке.
— Кроме того, если Куромори-сама займется сексом с Марико-оджосама, никто об этом не узнает.
Официально я жених Мисудзу.
То, что я занимаюсь сексом с Рюрико — это полная тайна.
Никто не подумает, что это происходит в особняке Кудзуки, пока присутсвует Мисудзу…
Никто не сможет представить, что Тории-сан занималась со мной сексом.
— Ты когда-нибудь думала, что тоже хочешь сделать это после просмотра секса Хайджи-чан, Сестрёнка?
Услышав, что сказала Агнес, Тории-сан вздохнула.
Тории-сан переполняет любопытство, она смотрела, как Хайджи занимается со мной сексом.
Она должна быть заинтересована в этом.
— Но тебе нельзя. Нынешняя сестрёнка не может этого сделать. Агнес не позволит!
А, Агнес?
— Сестрёнка, ты прекрасна, но если ты хочешь заняться сексом с папой, тебе нужно больше милоты! Ты должна быть симпатичнее, чем сейчас!
Сказала Агнес. Её слова задели Тории-сан.
— Верно, я тоже так думаю. Нынешняя Марико-сан не подходит, чтобы приветствовать её в нашей семье.
Мисудзу.
— П-подождите, э-э-э, я никогда… с Куромори-сама… сделать это… я ничего не говорила… присоединяюсь к семье Мисудзу-сама.
— Ой? Не хочешь присоединиться, Марико-сан? Если ты присоединишься к нашей семье, ты будешь моей младшей сестрой, младшей сестрой Кудзуки Мисудзу.
— И ты будешь моей старшей сестрой.
Мисудзу 17. Рюрико 15.
Тории Марико в том же возрасте, что и я. 16 лет.
— В настоящее время ты находишься в подвешенном состоянии. Кто-то, у кого есть кровь дворянства, но ты не дворянка. Каан Момоко-онээсама может принять тебя в качестве протеже, но на самом деле ты просто вассал.
Она осталась здесь, потому что Момоко-нээчан приказала ей.
Это означает, что у них не равные отношения.
— Наша семья другая. В конце концов, Данна-сама наш главный приоритет.
— Да, Рюрико всё-таки рабыня Онии-сама.
— Данна-сама относится ко всем нам справедливо, и в наших отношениях нет никого выше или ниже. Мы любим друг друга как сестры.
— Агнес любит Мисудзу-чан и Рюрико-чан. Я люблю Луну. Я люблю Хайджи-чан. Я люблю Юкино-чан. Я люблю всех!
Сказала Агнес.
— Мы знаем, что не сможем сделать Данну-сама счастливым в одиночку. Я не могу сделать это сама. Мне нужно всеобщее сотрудничество.
— Онии-сама убедил дедушку сделать Мисудзу-онээсама счастливой и принести мир в дом Кудзуки. Он и меня спас. Чтобы достичь счастья, мы должны сделать счастливыми окружающих нас людей.
— С этим процессом количество женщин, которых любит Данна-сама, и женщин, которые любят Данна-сама, увеличилось на одну, а затем еще на одну. Я видела это. Поэтому я никогда не завидую другим девушкам. Я не хочу оставлять Данна-сама для себя.
— Мы семья, и поэтому мы сами строим наше счастье.
— Агнес любит всех! И все девушки, которых любит папа, хорошие.
Затем.
— Но сестрёнка нехорошая девочка.
Молодая девушка отрицает Тории-сан.
— Я…
— Так что, поторопись и стань хорошей девочкой!
Хайджи подходит к Тории-сан спереди.
— Марико-оджосама, тебе нужно совсем немного измениться.
— Хайджи?
— Если ты хоть немного изменишься, ты тоже достигнешь счастья, как и я.
Она ласково улыбается своей бывшей хозяйке.
— Я не очень хорошо понимаю. Честно говоря, если это просто игра, я попробую, я бы хотела заняться сексом с Куромори-сама.
Хм?
— В конце концов, он не такой страшный, хоть и мужчина. Я также видела, как Хайджи так счастливо занимается сексом.
Она честно говорит со своей бывшей телохранителем.
— Но так не пойдет. Секс — это не игра.
Сказала Хайджи.
— П-Правильно, я так и подумала.
— Марико-оджосама, я…
— Хм?
— Я хотел дружить с Оджо-сама. Я хотела получить сестринские отношения.
— Понимаю.
— Но мы не можем уйти от отношений мастер-телохранитель.
— Да, в самом деле…
Тории-сан.
— Это моя вина. Я понимаю это сейчас. Услышав историю Мисудзу-сама. Я была властной, поэтому ты отказалась от меня.
— Это не так.
— Но Хайджи больше не моя. Теперь ты принадлежишь дому Кудзуки, Мисудзу-сама.
— Она не моя. Она принадлежит Данна-сама.
Заметила Мисудзу.
— Я тоже принадлежу Данна-сама.
— Это не имеет значения!
Тории-сан.
— Арх, я забыла об этом. Когда я впервые встретила Хайджи в Европе.
Она смотрит на Хайджи заплаканными глазами.
— Я подумала: «Она такая милая девочка», и «Я хочу, чтобы эта красотка была моей младшей сестрой».
— Марико-оджосама.
— Вот почему я попросила отца об одолжении, привезти Хайджи из Европы, и все же… я…
Горестно говорит Тории-сан.
— Я относилась к Хайджи как к слуге! Я хотела дружить с Хайджи. Я хотела любить Хайджи как свою младшую сестру. И все же я…
Ее гордость как полудворянки.
Эта неуверенность в том, что она дочь благородных кровей.
Она взяла Хайджи, человека, у которого не было родственников, из Европы, чтобы она стала ее телохранителем.
Затем она создала между ними толстую стену.
— УУууу, я так расстроена. Так жалко. Хайджи у меня забрали… Хайджи ушла от меня, потому что…
Она крепко держит руки и плачет.
— Хайджи.
Я позвал Хайджи.
— Да.
Хайджи обняла плачущую Тории-сан.
— Еще не поздно, Марико-оджосама.
— Но, Хайджи…
— Даже сейчас я все еще хочу дружить с Марико-оджосама. Я хочу быть младшей сестрой Марико-оджосама.
— Но ты уже…
Потом Агнес…
— Вот почему сестренка должна стать хорошей девочкой! Стань хорошей девочкой и займись сексом с папой!!!
