— А, может, ты боишься?
Луна рассмеялась и спровоцировала Тории-сан.
— Того, что большой пенис Нии-сан войдет в твое тело…
Луна намеренно хвастается Тории-сан своей щелью, которая только что приняла мой пенис.
— Э-это. Потому что это ненормально. Поместить эту штуку внутрь себя.
— Действительно? Но мы запросто сделали это раньше? Луна способна на это, так что он также должен быть в состоянии проникнуть внутрь Онээ-сан!
— Верно, он также вошел внутрь Агнес!
Агнес поглаживает кончик моего члена.
— Пенис папы выглядит мило. Он все еще наполнен энергией.
Она поцеловала его.
— Ах, я тоже.
Луна высунула язык.
Агнес и Луна, две юные красавицы делают двойной минет.
— Ты видела, как я делала это с Данна-сама, не так ли? В этом нет ничего ненормального. Так люди, мужчины и женщины проявляют свою любовь друг к другу. Чтобы создать ребенка. Наши тела созданы таким образом, чтобы мы могли это сделать.
Мисудзу смотрит на Карен-сан, разговаривая с Тории-сан.
— Тории-сан, Карен-сан. Разве вам не становилось все жарче в животе пока вы смотрели? В этой части.
— Кьяа?!
Мисудзу касается промежности Карен-сан.
— Не бойся, я просто буду тебя любить тебя. Уфуфу, как и ожидалось, эта часть Карен-сан становится горячей.
— Н-нет. Мне страшно.
Карен-сан выглядит испуганной, но.
— Все в порядке, сделай глубокий вдох и обопрись на меня.
Мисудзу правой рукой стимулирует промежность Карен-сан, а левой массирует милые груди Карен-сан.
— Видишь? Это приятно, не так ли? Я не сделаю ничего жестокого. Карен — наш драгоценный питомец. Я буду без ума от тебя, пока тебе не исполнится 20, нет, навсегда, если ты этого пожелаешь.
— М-Мисудзу-сама.
— Все хорошо, расслабься. Отныне я буду твоей мамой. О, я помню, как Нагиса-сама сделала это в первый раз.
Верно, Мисудзу.
Изначально она ненавидела мужчин и отдавала предпочтение лесбиянству.
Поэтому ей нравилось быть секс-рабыней Нагисы.
Во время нашей первой встречи Нагиса представила меня не как мужчину, но как её нового владельца это запечатлелось в сердце Мисудзу.
Мисудзу называет меня «Данна-сама», чтобы показать, что она под моим контролем.
Мы начали с отношений хозяина и питомца, потом семьи, а теперь и партнеров.
Поэтому я единственный равный Мисудзу как ее компаньон.
Мисудзу никогда не примет обычного мужчину, который не является ее семьей, ее владельцем.
Подобно тому, как Агнес получила какое-то искаженное образование от Ширасаки Суске, это результат того, что Джии-чан сделал её характер таким, и поэтому это никогда не изменится.
— Уфуфу, я хочу поцеловать Карен, но Данна-сама примет твой первый поцелуй. Поэтому мы можем сделать это позже, а пока я буду ласкать тебя пальцами. Первым объектом, который войдет в Карен, будет пенис Данна-сама.
Мисудзу это нравится.
Мисудзу, мой питомец, просит себе питомца, я могу себе это представить.
Нет, Джии-чан уже предположил это.
Поэтому он использовал Мидзусима Карен-сан в качестве жертвы Мисудзу.
— Аааах~
Карен-сан дрожит от ласк Мисудзу.
Зрение, слух, обоняние и, наконец, тактильные ощущения.
Все возбуждения приходят к ней одно за другим, приводят её в замешательство.
— Карен-сан. Я обязательно запишу твой первый поцелуй и твой первый секс.
Сказала Рюрико, которая любит снимать секс, как свой так и других девушек.
— Верно. Я попрошу об этом Рюрико. Где нам провести дефлорацию Карен? Ванной уже достаточно, не так ли? Как насчет моей спальни? Или, может быть, двор? Может быть, проехаться в машине было бы весело.
— Ах, ах ~ Ууу
Карен-сан плачет от того, что она чувствует.
Она больше не слышит, о чем говорит Мисудзу.
— Эй, ч-что сейчас произойдет?
Тории-сан ошеломлена.
— То, чем мы все сейчас занимаемся, это сообщение Тендо Отомэ-саню
С улыбкой сказала Рюрико.
— Ч-что?!
Тендо Отомэ поражена, но ее тело не может двигаться, поскольку Цукико удерживает ее.
— Действительно, мы не знаем, какой опыт у тебя был. У меня нет такой силы. Однако мы знаем, что у нас есть кое-что, что мы должны передать тебе.
Говорит Рюрико.
— Секс — веселое занятие, просто так случилось, что первое, что ты увидела, было печальным, катастрофическим, но в этом мире также есть веселый и приятный секс, мы хотим, чтобы ты поняла это.
— Э-это глупо!
Выплюнула Тендо Отомэ.
— Но ты чувствуешь это. Коу-сама, Мисудзу-сама, Агнес-сан и Луна. Ты можешь почувствовать их эмоции во время секса.
Цукико шепчет на ухо Тендо Отомэ.
До сих пор Цукико изливала все эмоции и чувства Мисудзу и девочек прямо на Тендо Отомэ, пока мы занимались сексом.
— До сих пор ты думала, что в сексе мужчина однобоко, жестоко насилует женщину.
Сказала Цукико.
— Ты видела, как твоя мать страдала от этого.
Да, ее сила Мико читает воспоминания Тендо Отомэ.
— В-верно. Мама так ненавидела это, ей было больно, и все же этот старик много раз бил ее, рвал на ней одежду, она умоляла: «Я не хочу этого. Пожалуйста остановись. Мой ребенок смотрит», и все же мужчина…
Говорит Тендо Отомэ.
— Он изнасиловал маму, ухмыляясь! Ему нравилось, что я смотрю, как он даже кончает в маму! Мама все это время плакала, это было хуже всего. Мужчины худшие!
Это травма Тендо Отомэ.
— О, и твой отец тоже смотрел.
Ц-Цукико?!
Похоже, что в воспоминаниях Тендо Отомэ был и ее отец, Тендо Садао.
— В-верно, он ничего не делал, только смотрел. Он молчал до конца!
Ч-Что за черт?
Внутри дома Тендо Отомэ, когда она была маленькой.
— Это связи Якудза, не так ли?
Сказала Цукико.
— Поскольку я дочь храма Такакура, я достаточно хорошо знаю этот мир.
— Э-это…
Тендо Отомэ бормочет, но Цукико продолжает читать воспоминания, которые кипят в ее мыслях.
— Группа, к которой принадлежит твой отец, совершила огромную ошибку.
Тендо Садао, он не мог называть себя Кёкаку, пока ему не исполнилось 42 года.
Это означает, что до этого возраста он был подчиненным организации.
— Кроме того, эта неудача затронула старшего члена, перед которым её отец был в долгу, и поэтому он должен был исправить ошибку любым способом.
— Это не значит, что он должен продать свою жену!
Крикнула Тендо Отомэ.
— Я понимаю. Лидер другой группы сказал ему: «Если ты позволишь мне заняться сексом с твоей женой, я помогу тебе».
Вот почему отец Тендо Отомэ продал свою жену лидеру якудза?
— Мама была красавицей, и поэтому этот парень интересовался ею с давних пор. Он извращенец! На кухне нашего дома, прямо там, где я могла это видеть, он…
Тендо Отомэ дрожит от ярости.
— Он сказал: «Это для группы, для Аники, долг для нашего существования».
— Но ведь он солгал, не так ли?
Сказала Цукико.
— Да! Он насиловал маму до изнеможения, но когда все закончилось, он сказал: «Это было не так здорово, как я ожидал. Она „габаман“ (ガバマン как я понял очень уж просторная культурно говоря). Я думал, что рискую переплыть Тихий океан!» он высмеивать маму.
— Папа, что она имеет в виду?
— Тссс, позже Агнес.
— Хорошо, десуно.
Нет, у меня тот же вопрос.
Я тоже этого не знаю.
— В конце концов, он не спас нашу группу, а его Аники взял на себя ответственность и умер через повешение. Он был хорошим человеком, этот парень не мог с ним сравниться, он был настоящим якудза.
Она не называет отца иначе, как местоимением.
— Затем, еще больше навредив Маме, эта сволочь распустила слухи, что «жена Тендо — Габаман, она была слишком распущенной»,
Это ужасно.
— Однажды, когда я вернулась из школы, ее уже не было. Я не знаю, куда она пошла. Он даже не пытался ее искать. Сказав, что «Показывая такое смущение мужу и дочери, естественно, что она не может больше жить с нами».
Мать Тендо Отомэ сбежала из дома. Одна.
— Она не взяла свою дочь, потому что не уверена в своих средствах к существованию.
Сказала Цукико.
— Я думала также. Но мама чувствует боль из-за того, что я это видела. Я уверена в этом.
— Ты не должна так себя винить.
Тендо Отоме нежно похлопывает возбужденную Тендо Отомэ.
— Поэтому в этот раз.
Что в этот раз?
— Он сказал мне умереть. Когда большие шишки собрались на встречу и спросили: «Кто-нибудь может прислать свою дочь в качестве сообщения?» он поднял руку.
И именно поэтому ее отправили в дом Кудзуки как шпионку.
— Это полная ерунда! Они знают, что я его дочь, и поэтому они специально задали этот вопрос!
Тендо Отомэ дико кричит.
— Я знаю! Я не могла убежать от него! Мир якудза использует моего отца как игрушку! Вот почему я тоже застряла в этом мире. Я отчаянно пыталась научиться боевым искусствам, когда была ребенком… Беззаботно кусать кого-то, оставлять полумертвым, вот за что меня прозвали бешеной собакой. Если бы я этого не сделала, они увидят во мне слабую и изнасилуют меня, как они сделали с мамой!
Травма, когда она наблюдала за изнасилованием своей матери, создала эту агрессивную личность?
— Я ненавижу всех мужчин. Они все должны умереть. Вот во что я верю.
Сказала она.
— Он сказал мне: «Это ради средств к существованию нашей группы, прошу прощения, но иди и умри в Токио».
Это ей сказал ее отец Тендо Садао.
— Да, я поняла. Если ты этого хочешь, я покажу славную смерть. Благодаря этому я наконец смогу сбежать от него и якудза. Я пришла сюда с этой мыслью.
Я понимаю. Думая об этом сейчас…
Все, что делала Тендо Отомэ во время сегодняшней вечеринки, было отчаянным поступком.
Одинокий старшеклассник из якудза не может сражаться с домом Кудзуки.
— Хорошо, теперь у меня есть конкретный взгляд на ситуацию.
Сказала Сё-нээчан.
— Как и ожидалось, она была просто жертвенной пешкой. Они используют эту девушку, чтобы создать шум в особняке, и отдельно движется другая группа.
Она выходит из ванны.
— Мисудзу-сама, я вернусь в команду СБ Кудзуки. Рейка, оставайся с ними до конца.
— Конечно, Сё-онээсама
Ответила Рей-чан. Тогда Сё-нээчан идет к нам.
— Теперь вам не о чем беспокоиться. Мы рассредоточили наши силы с учетом этого предположения, я пришла сюда за неопровержимыми доказательствами.
Сё-нээчан была здесь для расследования.
— До скорого.
Сказала она и быстрым шагом пошла в раздевалку.
— Черт возьми! Все смеются надо мной! Если ты хочешь убить меня или пытать меня, то сделай это сейчас! Иначе позволь мне убить себя! Ублюдки!
Тендо Отомэ кричит.
— Ты не хочешь умирать, и всё же ты так говоришь, это не нормально.
Сказал я.
— Ч-что?! Сволочь!
— Тихо.
Цукико использует свою силу, чтобы усилить контроль.
— Я думаю, ты должна узнать, что мир больше, чем ты думаешь.
Сказала Цукико.
— Ч-что ты имеешь в виду?
— Раньше я была такой же, как ты. Я думала, что весь мир — это только храм Такакура и мир якудза. Глядя на это сейчас, это маленький мир, и все же для меня он был невероятно огромным. Я думала, что мы никогда не выйдем из-под контроля этого мира.
Правильно, Цукико, когда она приехала в Токио из храма Такакура.
Она была такой же, как Тендо Отомэ, в отчаянии, она отказалась от всего.
— Но я был неправа. Этот маленький мир — это еще не все. Мы смогли убежать от него.
— О-о чем ты говоришь?! Мы, Кансай якудза, все еще нацелены на жриц Такакура. Ты совсем не свободна. Ты всего лишь сменила тюрьму с нашей организации на дом Кудзуки!
Ну, возможно и так.
Даже сейчас Цукико и девушки не свободны.
Они не могут идти, куда хотят, и могут жить так, как хотят.
СБ Кудзуки будет наблюдать за ними и защищать их, что бы они ни делали.
— Ой? Это не дом Кудзуки. Коу-сама — человек, который очаровал нас.
Сказала Цукико с улыбкой.
— И в чем разница?
Тендо Отомэ посмотрела на Цукико.
— Во всем. Сейчас мы наслаждаемся жизнью, мы счастливы. Нас любят, и мы тоже дарим свою любовь ему.
— Я-я не понимаю, что ты пытаешься донести.
Возражает Тендо Отомэ.
— Смотри внимательно. Разве мы все не выглядим счастливыми?
Сказала Цукико.
— Когда Коу-сама занимался сексом с Мисудзу-сама, Агнес-сан и Луной, разве это не полностью отличалось от того, что ты думала?
Наш секс.
— Коу-сама, мужчина, он проявлял насилие? Нет. Женщина ненавидела это? Нет, женщина сама просит об этом. Они хотят любви Коу-сама.
— Э-это…
— Я передала что было внутри сердец Мисудзу-сама и других. Все они доверяют Коу-сама, а Ко-сама всегда верит, что никогда не причинит вреда их разуму и телу. Поэтому секс — это не что иное, как развлечение. Разве это не так?
— Можно и так сказать, но всё же.
Тендо Отомэ посмотрела на меня.
— В этом мире тоже есть такие люди. Открытый мужчина, который никогда не лжет, чтобы одурачить женщин. Коу-сама занимался с нами сексом, потому что чувствует вожделение, а не потому, что хочет завладеть нашей силой, и не потому, что хочет присвоить состояние дома Кудзуки, у него нет таких амбиций
Ц-Цукико.
— Ага. Агнес любит, когда папа смотрит на Агнес похотливыми глазами!
Хм?
— Когда папа смотрит на обнаженную Агнес, занимается сексом с Агнес и выпускает внутрь Агнес, это все, о чем думает папа. Что он хочет Агнес. И поэтому я люблю говорить «не стесняйся, папа».
— Я тоже люблю, когда Сенсей смотрит на мою грудь!
Й-Йоми?
— Раньше мне не нравилось, что моя грудь слишком велика по сравнению с грудью моих одногодок. Даже сейчас мне все еще не нравится, когда другие мужчины бросают взгляды на мою грудь. Но когда Сэнсэй бросает взгляд на мою грудь, он думает: «Я хочу потрогать их, я хочу обнажить их и лизнуть, но если я сделаю это внезапно, она может разозлиться», это так мило.
Погоди? Мои мысли настолько очевидны?
— Хм, я не возражаю, если ты хочешь лизнуть или прикоснуться к ним в любое время. Я хочу сказать это, так как у меня есть возможность.
Говорит Йоми, покачивая своей огромной грудью.
— Ты делаешь вид, будто я все время думаю о сексе.
Это неловко.
— Все в порядке.
Сказала Эди.
— Да, когда я с Нии-сан, это только наши разум и тело. Он забывает о людях вокруг нас, даже о доме Кудзуки. Я могу служить ему только своим телом. Это моё удовольствие.
Рюрико.
— Вот почему мы можем вот так собираться в ванной.
Сказала Эди.
— Тендо Отомэ, смотри. Мы все голые. Естественно, у каждого были свои связи в жизни до сих пор. Но Дорогого это совершенно не волнует.
— Да, Онии-сама не интересует ничего, кроме наших обнаженных тел, поэтому мы можем снять все и быть голыми.
Сказала Рюрико.
— И прямо сейчас ты тоже голая.
Эди улыбнулась Тендо Отомэ.
— Все твои прежние связи не имеют значения. Я имею в виду, ты голая. И мы тоже.
— Однако есть двое не голых.
Мичи смотрит на Тории-сан и Адельхейд-сан в прозрачном белом бикини.
Адельхейд-сан лежит в умывальной, пьет холодную воду из бутылки, прикладывает её к затылку и лбу, глядя на нашу ситуацию.
Похоже, ее сознание не повреждено.
— Ну, оставь их в покое. Кроме этого…
Сказала Эди.
— Мы собираемся еще раз показать тебе, как мы занимаемся любовью. Рюрико.
— Да!
Приходит Рюрико.
— Онии-сама, я заставила вас ждать. Пожалуйста, эякулируйте побольше.
Она улыбнулась.
— Я не против завести ребенка.
Э-это…
— Идите сюда, Мичи и Йоми-чан. Давай послужим, Онии-сама, вместе.
Рюрико позвала двоих.
— Хм? Но я…
Йоми удивлена.
— Йоми-чан, телохранитель Тории-сан теперь лежит.
Да, было бы нехорошо, если бы она продолжала доставлять сексуальное удовольствие Адельхейд-сан.
Ее бедра уже отказали.
— Да, иди сюда. Йоми
Я позвал Йоми.
— Я хочу ощутить твою грудь.
— Л-ладно, иду!
Йоми с радостью подходит.
— Мичи, иди сюда.
Мичи бросает взгляд на Эди и Рей-чан.
— Все в порядке, я предпочитаю нападать на Дорогого.
Эди смеется.
—Действительно, не обращайте на нас внимания, онээ-сан присмотрит за всем.
Ясно, следить за тем, чтобы Тендо Отомэ не пыталась сбежать, потому что мы все слишком сосредоточены на сексе.
Эди и Рей-чан наблюдают за ней.
Сё-нээчан только что вернулась к своей работе.
— Однако не используйте Шингетсу. Если ты это сделаешь, мы ослабнем.
Да, если бы она использовала Шингетсу и оно дошло до Эди и Рей-чан, они бы были парализованы на мгновение.
— Тогда позвольте мне принять это предложение, извините.
Мичи тоже идет на надувной коврик.
— Цукико-онээсама, прости.
Йоми сказала Цукико.
Цукико единственная, кто не может заниматься со мной сексом, так как ее работа состоит в том, чтобы мысленно сдерживать Тендо Отомэ.
— Все в порядке. Я предпочитаю делать это на кровати, так как у меня всегда есть решимость забеременеть, когда я занимаюсь сексом с Коу-сама.
Да, Цукико не любит заниматься сексом на улице или что-то в этом роде.
Она предпочитает стандартный метод — делать это на кровати.
— Я хочу сказать своей дочери в будущем, что она была создана, от занятия любовью на кровати.
Да, верно.
— Было бы трудно сказать ей, если бы это было в ванной, на надувном коврике.
Цукико из тех девушек, которые воображают такое.
— Что касается меня, я хочу сказать своей дочери: «Ты родилась из-за занятия любовью в этом кусте!»
Эди, ты.
— Или, может быть, в собачьей конуре.
Эмм.
— Я кладу обе руки в собачью конуру, и только моя похотливая задница выставлена наружу, затем Хозяин насилует меня, как собаку, которой я являюсь.
— Звучит весело.
Мисудзу, ты тоже?
— Уфуфу, интересно, как мы должны обставить лишение девственности?
— Ааа, М-Мисудзу-сама.
Мисудзу продолжает обнимать Карен-сан и ласкать ее.
— Тогда, раз уж мы заговорили об этом, как насчет того, чтобы мы втроем встали в позу собачки, а Онии-сама сделал это сзади?
Рюрико делает предложение.
— Ээм, Йоми не возражает.
— Я приветствую это!
Сказали Йоми и Мичи.
— Видишь? Они все наслаждаются этим. Такой мир тоже существует.
Цукико шепчет Тендо Отомэ.
— И, возможно, ты сможешь присоединиться к этому миру.
Тендо Отомэ наблюдает, как три красотки качают передо мной своими задницами, стоя на четвереньках.
Они улыбаются, жаждут.
Эти молодые девушки хотят заняться со мной сексом.
— Н-нет, Кудзуки Рюрико-сама делает это вместе с телохранителями?
Адельхейд-сан удивлена.
— П-почему?
До сих пор они видели, как я занимаюсь сексом только с Мисудзу и девушками по отдельности.
Агнес также представлена как юная леди, связанная с домом Кудзуки.
Это было один на один с Луной.
Я не из знати, поэтому они думают, что я секс-раб, который будет заниматься сексом с кем угодно, когда его попросят.
Но сейчас.
Барышня из дома Кудзуки, дворянка среди дворян, Рюрико.
Она с Мичи и Йоми, которые должны быть телохранителями.
Трое из них размахивают своими задницами передо мной.
— Как было сказано ранее, перед Онии-сама это не имеет значения.
Рюрико улыбается.
— Я голая как Мичи и Йоми-чан, я просто девушка, которую любит Онии-сама.
Затем.
— Э-это прекрасно!
Тории-сан впечатлена действиями и словами Рюрико?!
