Сейчас наша машина едет по ночному центру города.
Витрины магазинов вдоль дороги отсвечивают множеством цветов.
Магазины одежды, обуви, фаст-фуд, изакайа.
Горят вывески различных магазинов.
Множество людей гуляют по улицам.
— Шоу-нээтян, останови там.
Сказал я.
Шоу-нээтян припарковалась между несколькими машинами у дороги.
В машине темно.
Люди снаружи не видят, что происходит внутри.
Они понимают, что внутри есть люди, но они думают, что мы ждём кого-то или что-то.
У Шоу-нээтян заметная американская машина, но большинство людей заняты своими делами.
— Йомико-сан, Цукико-сан, посмотрите наружу.
Говорю я, трогая грудь Йомико-сан.
Она рпикрыта полотенцем ниже плеч, поэтому люди снаружи не видят, что я лапаю её грудь.
— Снаружи много людей, да?
Студенты.
Парочки.
Рабочие, идущие домой.
Бабушка.
Офисные леди.
Повсюду идут различные люди.
— И что?
Угрюмо спрашивает меня Йомико-сан.
— Так, поглядим, там кофейня, видишь?
Это сетевой магазин, они продают кофе за примерно 250 иен.
Через окно видно, что внутри кофейни.
— Вон там сидит мужчина с телефоном, да?
Я вижу мужчину лет двадцати за столом.
Он в футболке, чёрных очках, джинсах и грязных кроссовках.
Взъерошенные светлые волосы, небритое лицо указывает на его лень.
Я не представляю, что он полноценно работает.
Он студент или временный работник.
Он точно не белый воротничок.
— Что с ним?
Йомико-сан смотрит на этого мужчину.
— Представь, что он трогает твою грудь, как я.
— 3-зачем?
Йомико-сан удивилась.
— Просто сделай это.
Я тереблю соски Йомико-сан.
— Эй, не делай этого.
Йомико-сан протестует, но я не останавливаюсь.
— Представь, что первый встречный трогает твою грудь вот так.
— Я-я не хочу.
Йомико-сан дрожит.
— Тогда посмотри на старика за другим столиком. Ты видишь его?
Это 40-летний офисный работник.
Он вытирает пот со лба и шеи, выпив ледяной кофе.
— Представь. Тот мужчина. Лижет тебя. Вот так.
Я облизываю Йомико-сан за ушком.
— Хяаа!
Спина ЙОмико-сан задрожала.
— Представь. Тот мужчина облизывает обнажённое тело Йомико-сан.
Шепчу я Йомико-сан, а затем облизываю её затылок.
— Н-нет, отвратительно. Я не хочу, чтобы тот мужчина лизал меня.
Хотя Йомико-сан дрожит, она не отводит взгляд оттого офисного работника.
— Видишь старика за ним?
Тощий старик позади предыдущего мужчины.
Морщинистое лицо, короткие седые волосы, под рабочим джемпером белая футболка, синие штаны.
А, он охранник на стройке.
На нём штаны от униформы охранника, он сменил только верхнюю одежду.
— Представь. Тот старик трогает твоё тело. Облизывает голую кожу. Делает то же, что я делал с Мана.
Я расстёгиваю ширинку.
И достаю мой эрегированный член.
— Ч-что ты делаешь?
— Потрогай его.
Я хватаю Йомико-сан за руку.
— Н-нет, я боюсь.
— Всё равно, дотронься, возьми его здесь.
Я заставляю её взять мой член.
— О-он горячий!
Йомико-сан знакомится с мужским членом.
— А теперь посмотри наружу.
Я приказываю её осмотреть людей вокруг, держа рукой мой член.
— У всех мужчин есть такая штука. Он становится твёрдым, потому что Йомико-сан трогает его.
— Уууух.
— Затем эта твёрдая штука войдёт внутрь Йомико-сан. Член будет тереться внутри и затем выпустит сперму. Ты видела это, да? Это был секс.
— Секс.
Йомико-сан сглатывает слюну.
— Йомико-сан, ты сможешь сделать это со стариком? Что если тот мужчина скажет, что он хочет заняться сексом с Йомико-сан во что бы то ни стало?
— Ты будешь голой, как Мана раннее. Твоё тело будем принадлежать ему, он будет смотреть, лизать и вставлять член внутрь.
— Я-я не хочу этого.
— Если не можешь сделать этого со стариком, то как насчёт того толстого офисного работника?
— Тем более. Я не хочу, чтобы этот мужчина прикасался ко мне. Я не хочу даже показывать ему своё тело.
Говорит Йомико-сан с отвращением.
— Как насчёт меня?
Йомико-сан удивлённо смотрит на меня.
— Йомико-сан, ты сможешь заняться сексом со мной?
Она смотрит на меня испуганными глазами.
Я продолжаю играть с её грудью.
Она всё ещё держит мой твёрдый член.
— Я-я боюсь.
— Значит не можешь?
— Я-я не знаю, я боюсь.
Её рука на моём члене сжимается.
— Хорошо. Можешь отпустить.
Сказал я.
Я отпускаю грудь Йомико-сан.
Йомико-сан в шоке.
— Тебе больше не обязательно держать его.
— Что?
— Но если хочешь вечно держать его так, я не против.
После этих слов Йомико-сан отпустила мой член.
-Ауууу!
Йомико-сан потеет от нервов.
— Йомико-сан, слушай. Если ты станешь проституткой, ты не сможешь выбирать партнёра для секса.
Сказал я, глядя Йомико-сан в глаза.
— Я не могу выбирать? Что это значит?
Йомико-сан серьёзно смотрит на меня.
— Работа проститутки — заниматься сексом с мужчинами. Значит ты будешь голой, тебя будут лапать, вставлять в тебя твёрдый член и кончать в твою матку спермой. Так будут делать все мужчины, с которыми Йомико-сан займётся сексом.
На самом деле Минахо-нээсан будет проверять клиентов.
Куромори — это роскошный бордель для шишек из мира политики и бизнеса.
Минахо-нээсан откажет тем, кто не может заплатить и не имеет статуса.
Поэтому случайный мужчина не будет играться с телом Йомико-сан.
Однако, что касается работы проститутки.
Я должен дать Йомико-сан понять, что это означает.
— Видишь того мужчину в красной рубашке? Толстый офисный работник среднего возраста. Или тот тощий старик? Да любой мужчина, который проходит мимо машины, может заняться сексом с Йомико-сан. Любой, у кого есть член.
— Почему так?
— Работа проститутки — заниматься сексом с мужчинами, которые этого хотят.
Конечно же, они платят за это.
Но я специально не говорю об этом.
— Кстати, Йомико-сан целовалась с мужчиной?
Спросил я.
— Никогда.
Очевидно.
— Тогда представь это. Ты целуешь каждого мужчину, который находится рядом с машиной.
Она чувствует отвращение.
— Смотри, там трое мужчин. Йомико-сан, выйди наружу и поцелуй их.
— Яне могу сделать этого.
— Если ты не можешь поцеловать их, то не сможешь заняться с ними сексом. В таком случае ты не сможешь стать проституткой.
Сурово говорю я.
— Йомико-сан, ты обещала Дедуле, что станешь проституткой, не так ли?
Она отплатит долг своим телом, как проститутка.
— Обещала.
— Тогда потренируйся с кем-нибудь, чтобы стать проституткой. Иди и займись сексом с каким-нибудь мужчиной на улице. Мужчина, который разговаривает по телефону. Старик, молодой парень, толстый парень, худой или высокий, ты должна заняться сексом с разными мужчинами.
Йомико-сан вздрогнула.
— Хмм, как насчёт десятка мужчин за ночь. А может сразу 20? В любом случае, я должен отчитаться Дедуле завтра.
Сказал я.
— Выйди из машины, Йомико-сан. Затем громко крикни: «Кто хочет заняться сексом со мной, вставайте в очередь!» А затем займись сексом со всеми.
Лицо Йомико-сан побледнело.
— Н-нееет! Йоми не может сделать этого!
— Серьёзно? Ты не можешь?
Говорю я глубоким голосом.
— Тогда ты не сможешь стать проституткой. Ты уверена?
Йомико-сан сомневается.
Затем.
— Куромори-сама, пожалуйста, дай мне этот тест.
Говорит Цукико-сан.
— Сначала потрогать мою грудь, да? Пожалуйста, потрогай.
Она обнажает свою грудь, скрытую за полотенцем.
— А затем я должна взять… штуку Куромори-сама, да?
Она берёт мой член дрожащей рукой.
Так и знал, она нервничает.
— Тогда я тебя потрогаю.
Я трогаю грудь Цукико-сан. Он вся в поту. Но её соски твёрдые.
— Теперь представить, да? Сначала тот мужчина из магазина.
Вместо ответа я лапаю грудь Цукико-сан.
Я щипаю её соски.
— Афуу!
Цукико-сан крепко сжимает мой член.
— Тот мужчина в красной рубашке. Трогает моё голое тело. Облизывает меня. Затем вставляет твёрдую штуку в моё тело.
Цукико-сан не торопясь воображает.
— Это невозможно. Я не могу. Я боюсь.
Затем.
— Тот большой мужчина в костюме. Трогает. Лижет. Затем секс. Ох, нет. Я так и знала. Я не могу. Это невозможно для меня. Говорит Цукико-сан с серьёзным взглядом.
— Тот старик сзади. Раздеться перед ним. Трогает мою кожу. Облизывает меня зыком. Затем секс. Я не могу, не могу.
— Цукико?
Младшая сестра поражённо смотрит на свою старшую.
— Тогда, Куромори-сама.
Большие и красивые глаза Цукико-сан смотрят на меня.
Я крепче сжимаю её грудь.
Рука Цукико-сан, держащая мой член, дрожит.
— Я думаю, что могу сделать это с Куромори-сама.
Цукико-сан?
— Я могу сделать это. Я займусь сексом с Куромори-сама.
О, я чувствую, как сильно бьётся сердце Цукико-сан.
Её кожа в поту.
— Затем со всеми мужчинами вокруг машины, да?
Цукико-сан оглядывается вокруг.
— Я правда не могу. Я воспитывалась в школе для девочек вместе с Йомико-сама, я не знаю, как общаться с мужчинами.
Затем она снова взглянула на меня.
— Но мы обещали Кудзуки-сама. Хотя бы одна из нас должна стать проституткой. Это невозможно для Йомико-сама, значит я должна стать проституткой, несмотря ни на что.
— Вы можете отказаться.
Сказал я.
— Нет, мы дали обещание Кудзуки-сама.
У неё есть гордость.
— Поэтому, Куромори-сама, пожалуйста, научи меня сексу. Я буду стараться из всех сил. Я запомню это. Я заставлю тело привыкнуть оголяться перед мужчинами. Сначала, научусь у Куромори-сама, затем попробую с другими мужчинами. С каждым: молодым, старым, худым, толстым, высоким, маленьким; я сделаю всё по порядку.
Храбро говорит она.
Лицо Цукико-сан бледное, её тело дрожит.
Она вся потеет, но всё ещё держит мой член.
— Если Цукико сделает это, то Йоми тоже! Йоми тоже сделает это!
Говорит Йомико-сан, но.
— Нет, Йомико-сама, пожалуйста, не заставляй себя.
— Цукико тоже! Не делай невозможное!
— Я старшая.
Цукико-сан через силу улыбается Йомико-сан.
Но это не похоже на улыбку.
— Цукико.
— Дом Такакура в кризисе. Отец и мать мертвы, долг старшей дочери — защитить семью.
— Но Цукико. Я наследница дома Такакура!
Цукико-сан хочет защитить своих сестёр, потому что является старшей среди них.
Йомико-сан считает себя преемницей служительницы храма, так как в ней течёт кровь отца-священника.
Обе хотят пожертвовать собой, чтобы спасти сестёр.
Теперь их эмоции проявились.
Первый этап окончен.
— Хорошо, Цукико-сан. Нет, Цукико. Теперь ты моя ученица, поэтому я буду называть тебя Цукико. Хорошо?
Говорю я, перебивая Йомико-сан.
— Да, спасибо, Куромори-сама.
— П-подождите, я-я тоже.
Говорит Йомико-сан в панике.
— Я-я тоже сделаю это. Пожалуйста, научи меня. Научи Йоми сексу!
— Йомико-сама, пожалуйста, не заставляй себя.
— Заткнись, Цукико.
Я затыкаю Цукико.
— Йомико говорит, что хочет научиться сексу. Я не знаю, сможешь ли ты стать проституткой, но сначала я покажу тебе, как заниматься со мной сексом.
— Но.
— Говорю вам заранее, вы не сможете стать проститутками только изучая, что такое секс. Я уже говорил вам, вы не станете проститутками, если не сможете заниматься сексом с разными мужчинами.
Я провожу черту.
— Но сначала вы займётесь сексом со мной. Я проверю, подходите ли вы для проституции. Может быть одна из вас станет проституткой, может никто. Мы не узнаем это, пока не займёмся сексом.
Сказал я.
Йомико:
— Да, Сенсей, пожалуйста, позаботься о нас.
Она назвала меня «сенсей».
— Куромори-сама, благодарю вас. Пожалуйста, пусть я первая получу этот урок.
А, Цукико хочет по возможности оттянуть изнасилование Йомико.
Да.
Я должен отчитаться Дедуле завтра.
Если я отложу сексуальный урок Цукико, то на Йомико не хватит времени.
Но я этого не допущу.
— Яне буду решать это сейчас.
— Пожалуйста, обдумайте это, Куромори-сама.
Похоже Цукико не хочет называть меня «сенсей».
Ну, я моложе, так что ничего не поделать.
— Кстати, можешь отпустить.
Говорю я Цукико.
-Да?
— Можешь больше не держать член.
— А!
Цукико быстро отпускает мой член.
— Шоу-нээтян, поехали.
Говорю я, убирая член в штаны.
— Конечно.
Шоу-нээтян заводит движок.
Мы приехали сюда, чтобы узнать решимость Цукико и Йомико.
Если они не решатся сами, то я бессилен.
В итоге они обе готовы.
Этого достаточно.
— Едем.
Наша машина снова едет по дороге.
ООО
— Поедем как планировали?
Спрашивает меня Шоу-нэтян.
— Да, как ситуация?
Спросил я.
— Всё как и ожидалось, но скоро могут возникнуть проблемы.
Ответила Шоу-нээтян.
Я смотрю в окно.
Мы проезжаем мимо храма.
— Храма Такакура больше этого?
Спрашиваю я сестёр.
— Гораздо больше. И сравнивать нечего.
Сказала Йомико.
— Он хорош. Полностью сделан в горе, церемониальная атмосфера, довольно красивый храм. Я прочитала это в документах.
Сказала Шоу-нээтян.
Семьи дома Такакура также живут в храме Такакура, который в настоящее время захвачен якудза.
Цукико и её сёстры не могут вернуться в храм, в которым они были рождены и воспитаны.
Возможно вчера их уже не было в храме Такакура.
Скорей всего СБ Кудзуки вывезло их перед встречей с Дедулей в резиденцию семьи Кудзуки в Киото.
— Почему служительницы храма должны тренироваться, как проститутки?
Внезапно спрашивает Мичи с переднего места.
— Я постоянно думала об этом.
Затем.
— Священные вещи должны поглотить всё вульгарное и всё равно остаться святыми.
Ответила Шоу-нээтян.
— Если вы хотите попасть в церемониальную атмосферу, отправляйтесь в христианский собор в Европе, вот там вы действительно почувствуете себя в священном месте. Это буквально святилище. Это чистое простарнство.
Я представляю себе историческое святилище в лесу или величественный собор из камня.
Да, там однозначно священная атмосфера.
— Но люди, который посещают такие места, вульгарны, у них есть злые помыслы, не так ли?
Говорит Шоу-нээтян.
— Прихожане, которые просят что-то у бога, жадные люди. «Я хочу, чтобы моя семья была здоровой» нормально, «Я хочу, чтобы меня приняли в школу» тоже неплохо. «Я хочу стать богатым» или «Я хочу вернуть человека, который мне нравится», это уже можно назвать желанием, вы так не думаете? Например: «Я хочу, чтобы мой ненавистный босс потерял свою должность».
Да, эти прихожане со злыми прошениями на чистой священной территории.
— Из-за их желаний святое место загрязняется.
Да.
— В Японии много святилищ, которые стали такими. Они были чистыми, священными местами, но их церемониальная атмосфера исчезла. Они превратились в туристические места, а земля вокруг наполнилась каменными монументами и побегами бамбука по каким-то причинам.
— Храм Такакура не станет таким.
Говорит Йомико, но.
Неизвестно, что произойдёт при новом священнике.
Сейчас в храме Такакура нет ни священника, ни служительницы.
— Но святилища, чтущие свои традиции, не сломаются из-за злых мыслей прихожан. Вместо этого они заставляют своих прихожан чувствовать себя святыми. Короче говоря, поглощают всё зло и превращают его в святое. Вот что такое настоящее святилище.
Понятно. Прихожане могут пойти домой и чувствовать себя святыми, оставив злые мысли в святилище.
Святилище принимает и изгоняет все оставленные мысли.
— Интересно, были ли служительницы храма Такакура такими.
Сказала Шоу-нээтян.
— Служительницы принимали злые мысли от людей, которые обращались к ним, а затем освящали их.
— То есть секс?
Спросил я.
— Какка упоминал о святых проститутках в Японии, не так ли? Даже в других странах с древних времён в храмах были проститутки. Вы слышали когда-нибудь об «Экзорцизм через секс с проституткой».
— А, понятно.
— Сила секса — это объект веры. В Японии есть культура скрывать Укиё-э в кимоно, как амулет.
Сказала Шоу-нээтян.
— Поэтому я согласна с тем, что ты сказал раннее, если они хотят стать служительницам храма, то они должны заниматься сексом с мужчинами, которые попросят об этом.
Она смотрит на Йомико и Цукико через зеркало.
— В конце концов, храм не может быть избирателен со своими прихожанами, да? Храм должен принимать людей, которым нужно отпустить злые помыслы, независимо от того, какие они люди. Храм должен поглотить злые мысли и наполнить людей чистыми чувствами.
Служительницы храма должны высосать зло и выпустить чистые чувства.
Могут ли они сделать это?
Ах.
— Понятно. Дедуля.
— Что-то не так?
Шоу-нээтян спрашивает меня.
— Нет, ничего.
Дедуля хочет, чтобы я поразмыслил над «проститутками» через сестёр Такакура.
Перед открытием борделя Куромори.
Что такое проститутка?
Или к чему должен стремиться наш бордель в будущем?
Святые служительницы дома Такакура — это пример для размышлений.
Это испытание.
Моё испытание.
Затем.
Щоу-нээтян звонят по рации.
— Да, Секи на связи.
Шоу-нээтян отвечает на звонок.
— Принято. Переходим к плану Д. Будьте готовы.
Мы ехали по центру города, как приманка.
Враг заглотил наживку!!!
