«Еще не готов».
В своем сердце Чжао Вуджи тайно был в ярости, он решил преподать этому ежику перед его глазами небольшой урок, правой рукой поставив блок перед лицом, ладонью левой руки он ударил в грудь Тан Саня. Конечно, эта ладонь не несла в себе никакой силы, вот только из-за того, что он потерпел такую крупную неудачу, его сердце действительно было не на месте. Конечно, когда полетела его ладонь, он уже отозвал свою духовную способность, Гравитационный Разлом, иначе эта способность уничтожила бы Тан Саня на месте.
Бац-бац, одновременно раздались два звука.
Тело Тан Саня отлетело от шлепка Чжао Вуджи, один звук среди них, естественно, был произведен им, Тан Сань отлетел в воздух, сплюнув кровью.
Его прошлая атака, можно даже сказать, истощила его изобретательность, истощила разум и внутреннюю силу, и сейчас он был уставшим, как масло, в котором испарилось все масло, к тому же, он выдержал тот удар Чжао Вуджи. Не помереть от шока уже было довольно неплохо.
Дай Мубай положил Чжу Чжуцин на землю, его фигура мелькнула, двигаясь будто в полете, чтобы поймать падающего Тан Саня.
Еще один глухой звук принадлежал Чжао Вуджи. Изначально он думал, что это было лишь еще одно скрытое оружие Тан Саня, и все. Не совсем же бесполезным было блокировать молот Тан Саня? Но когда этот молот врезался в его ладонь, он уже понял, что ошибся.
Этот на вид такой маленький молоточек по мощи был огромен, хоть Чжао Вуджи быстро увеличил свою духовную силу, все-таки, из-за того, что раньше, под двойным влиянием яда Дурманящей Змеи и боли во всем теле, его духовной силы несколько недоставало.
Молот врезался в его ладонь, а ладонь вмазала ему по лицу, кровь мгновенно потекла из носа Чжао Вуджи, ладонь размазала кровь по его лицу, и оно расцвело будто огромный цветок. Все его существо немного выбило из сознания.
Но тот маленький черный молот, врезав ему, бесшумно исчез.
Тан Сань, поддерживаемый Дай Мубаем, снова откашлялся кровью, хоть его раны не были легкими, если смотреть со стороны, кто бы не поверил, что этот бой был выигран Чжао Вуджи.
Конечно, дело не в том, что сила Чжао Вуджи не была огромной. Ведь все-таки, сражаясь с учениками на экзамене, боязнь по-настоящему ранить Тан Саня несколько сковывала его руки и ноги, и кроме того, он еще хотел посмотреть на то, какого уровня на самом деле достиг Тан Сань. И еще он был экспертом в физической силе, а не в преследовании. Да и кроме того, стоило добавить, что внезапность скрытого оружия Тан Саня была слишком велика, и еще среди всякого рода сложных взвешиваний, все это позволило недооценившему противника Чжао Вуджи сполна вкусить горя. И еще, можно считать, он сильно потерял в имидже. Будь это настоящим боем, Чжао Вуджи нужно было лишь сразу активировать способность пятого духовного кольца, и Тан Сань был бы им мгновенно убит. Ведь разница в их настоящей силе была слишком велика.
Будь это просто испытание, Тан Сань, естественно, не пошел бы во все тяжкие, но то, что Сяо Ву потеряла сознание, подняло в его сердце жажду крови. А вдобавок от Чжао Вуджи исходило огромное давление, что немедленно заставило его взорваться. Не то, что эти несколько ничего не знавших о нем людей, даже будь то Сяо Ву, она тоже не видела Тан Саня такого, как в этот день, сражающегося в полную силу.
Дай Мубай посмотрел на все окровавленное лицо Чжао Вуджи, захотел улыбнуться, но не посмел еще раз, и торопливо громко выкрикнул:
— Оскар, Оскар, быстро сюда. У нас тут раненые.
С духовной силой, чтобы усилить голос, нужно было быть лишь в пределах академии, никто другой, наверное, и не услышал бы.
Несколько лет спустя, когда в качестве Босса Семи Дьяволов Шрека, Злоглазый Белый Тигр Дай Мубай уже завоевал успех и признание, его спросили, кто среди Семи Дьяволов Шрека был в действительности самым ужасающим?
Дай Мубай без малейшего колебания ответил: Мягкие Кости Доуло, Сяо Ву, по очень простой причине. Потому что она была курком для Тысячерукого Доуло Тан Саня. Спровоцировать самого Тан Саня это еще полбеды, но если спровоцировать Сяо Ву и вызвать гнев Тан Саня, тогда дело примет ужасный оборот, и тогда Тан Сань был уже не Тысячеруким Доуло, а Тысячеруким Асурой.
Дай Мубай всю свою жизнь был горячим романтиком, настолько, что даже среди Семи Дьяволов Шрека его в шутку называли Непревзойденным Развратником, но он никогда не пытался клеиться к Сяо Ву. Ведь он был умным человеком, и абсолютно точно не хотел встретиться с Тан Санем в гневе. Прежде всего потому, что перед его глазами как напоминание вставала эта сцена.
— Раненые, где раненые?
Очень характерный мягкий голос Оскара несколько радостно доносился отовсюду, и очень быстро он появился перед всеми.
Может потому, что он был слишком нетерпелив, но он даже забыл свой вагончик, и прибежал налегке.
— Малыш Ао, подойди сюда. — Подозвал его Дай Мубай.
Оскар торопливо подбежал.
— Босс Дай, вы меня звали?
Дай Мубай кивнул и сказал:
— Поторопись и достань несколько сосисок. Они все подверглись ранениям.
Оскар был просто счастлив.
— Пять медяков за сосиску, не забудь потом со мной рассчитаться. У этого папочки большая сосиска.
Во время этого чудовищного призыва духа, в его руке вспыхнул свет, а затем там мгновенно появилась пикантная сосиска.
Дай Мубай глазами дал знак Тан Саню.
— Ешь. Хотя слова этого типа несколько мерзкие, у его сосисок действительно отличный эффект. Это сосиска первого духовного кольца, она ускоряет восстановление тела от ран.
Сама сосиска то была ничего, но когда Тан Сань вспоминал ту фразу Оскара, его желудок невольно крутило, и он торопливо замахал рукой.
— Мое ранение несерьезно, я только немного выдохся. Я буду в порядке, когда немного отдохну. Оставь лучше эти сосиски другим.
Закончив говорить, он немедленно сел прямо, скрестив ноги, восстанавливая дыхание.
То, что Тан Сань не стал есть, не значило, что и другие не будут. Тут же тот, кто и так сильно потерял имидж, сказал:
— Офкар, фюда, фафифка, дафай фсе.
Голос Чжао Вуджи был немного непонятным, да и неудивительно, что он таким был. Хотя он, полагаясь на чистую духовную силу, останавливал яд от распространения, в то мгновение, когда яд коснулся его языка, тот стал тяжело поворачиваться.
Оскар заморгал, смотря на него своими персиковыми глазами.
— Хм, а вы кто? Как вы вошли в Академию Шрек, да еще и имя мое знаете?
— Павфифеф, накажания хофешь? Я Чфао Фужи.
От гнева Чжао Вуджи едва мог дышать, и из его рта тонкой струйкой текла кровь.
