— Я бы отдала свою голову в качестве гарантии, но не знаю, осмелится ли вдовствующая императрица все же выпить отвар, — с улыбкой сказала Чэнь Нин.
— Смело! — вдовствующая императрица знала, что они разыгрывают перед ней, но все же повелась на эту провокацию.
Она ответила:
— Принцесса Дин Юань, иди и приготовь лекарство немедленно. Я выпью его!
— Да, вдовствующая императрица.
Чэнь Нин вздохнула. Она взяла весенний нефрит и вышла из комнаты.
Она знала, что вдовствующая императрица Чжоу все еще не доверяет ей, и именно поэтому она отослала ее из комнаты.
Она не хотела окунаться в эти мутные воды, и была счастлива от своего незнания.
Чэнь Нин очень быстро приготовила отвар из корня весеннего нефрита в соседней комнатке. Отвар был темно-фиолетового цвета, и от него исходило зловоние.
Чэнь Нин подождала какое-то время, посчитав, что мать и сын должны были закончить свои секретные разговоры, она взяла миску и отправилась в комнату вдовствующей императрицы.
Как только она подошла к двери, та открылась изнутри.
— Лекарство готово? — Мо Чуань очень естественно взял миску из ее рук и взглянул на ее щеки, которые порозовели от жара печи. — Ты хорошо потрудилась.
Чэнь Нин даже не успела ничего ответить, как вдовствующая императрица уже щелкнула языком.
— Император, неужели так трудно приготовить отвар для вдовы? Когда я родила тебя, почему ты не спрашивал, было ли это тяжело?
Чэнь Нин не могла сдержать улыбки и опустила голову.
Она обнаружила, что вдовствующая императрица вовсе не была ужасной, скорее довольно интересной.
Она разговаривала со своим сыном очень сурово, а ее лицо было наполнено гневом, но ее глаза всегда были очень теплыми. Она очень тепло любила своего сына, и эта любовь была с ней всю жизнь.
Мо Чуань улыбнулся, когда поднес миску к губам вдовствующей императрицы Чжоу.
— Твой сын сам преподнесет тебе лекарство.
— Хм, разве я осмелюсь побеспокоить императора? Я сама все выпью! — вдовствующая императрица Чжоу взяла миску и выпила ее содержимое залпом.
Она отложила чашу в сторону и холодно посмотрела на Мо Чуаня.
— Если я отравлюсь, тогда вы сможете делать все, что захотите, верно? Император…
Она захотела упрекнуть Мо Чуаня, но вдруг на ее лице появилось выражение боли.
— Мама, что случилось? — Мо Чуань занервничал.
Хоть он не верил в то, что Чэнь Нин навредит вдовствующей императрице Чжоу, все же был обеспокоен, увидев ее выражение лица.
— Мне нехорошо, уходите. Все уходите.
Вдовствующая императрица махнула рукой, а ее ранее бледное лицо стало красным.
Мо Чуань занервничал еще больше:
— Сын немедленно пришлет к тебе врачей.
Вдовствующая императрица ничего не сказала, а с ее лба скатывался пот. Она быстро поднялась и побежала в уборную, даже не используя палочку.
— Мы выйдем на улицу и подождем.
Чэнь Нин знала, почему у вдовствующей императрицы было столь неловкое выражение лица, и быстро вышла. Она потащил Мо Чуаня за собой, и они оба вышли из комнаты.
— Нин’эр, с мамой ничего не случится, верно?
— Да, все должно быть хорошо. Сейчас яд должен выйти, — смущенно ответила Чэнь Нин.
— Выйти? — Мо Чуань был ошеломлен, но внезапно понял, что это значит.
Его губы задрожали, он не мог скрыть свою радость.
Она кашлянул и спрятал свою улыбку, прежде чем серьезно сказать:
— Нин’эр, спасибо, что спасла мою мать. Откуда ты все это знаешь? Никто не слышал о том, что этот цветок может кого-то отравить. Его нужно уничтожить как можно скорее и не дать распространиться по этому миру.
