Чэнь Нин спокойно ответила:
— Вдовствующая императрица, я только что это сказала. Чтобы отравиться, нужно долго вдыхать аромат этого цветка, а раз он ваш любимый, то вы проводили у него больше времени, чем остальные. Тетушка Су Цзинь сказала, что вы приходите к нему почти каждый день, и все вокруг знают, что это ваш любимый цветок. Так что они держались подальше, не осмеливались вас беспокоить, поэтому никто больше не отравился.
После этих слов вдовствующая императрица снова погрузилась в глубокие размышления. Часть ее сердца верила словам Чэнь Нин.
— Мама, твой сын готов поручиться за слова Нин’эр. Я считаю, что ее способ верен. Нин’эр не относится к тем людям, что разбрасываются своими словами.
Вдовствующая императрица Чжоу вдруг взглянула на него и холодно сказала:
— Император, ты веришь ее словам и хочешь, чтобы я выпила отвар из этого корня? Ты ведь знаешь, что в нем есть яд!
— Твой сын знает! Если после того, как ты выпьешь это… с тобой что-то случится, твой сын готов умереть, чтобы загладить вину! — Мо Чуань преклонил колени перед вдовствующей императрицей Чжоу.
— Как дерзко! — казалось, что вдовствующая императрица приходит в ярость. — Ты потерял рассудок от этой девушки? Ты даже смеешь говорить что-то подобное! Почему ты веришь ее словам!
Выражение лица Мо Чуаня стало серьезным, и он сказал:
— Мама, ты помнишь откуда привезли этот цветок?
— Что ты хочешь сказать? — вдовствующая императрица была ошеломлена, они подумали об одном и том же.
Ее выражение лица изменилось, гнев ушел, и оно стало серьезным:
— Значит…
Она вдруг поняла, зачем император отослал всех слуг.
Неужели кто-то мог подослать шпионов в этот мирный дворец?
Внезапно она почувствовала, как по ее спине пробежал холод, она не могла не задрожать.
— Мама, во дворе ветрено, давайте пойдем внутрь и поговорим там, — осторожно сказал Мо Чуань, поднявшись с колен.
Услышав эти слова, вдовствующая императрица не могла не взглянуть на него, она почувствовала себя неудобно.
— Ты беспокоишься о моем теле или о том, что девушка стоит на коленях?
— Конечно же, сын беспокоится о матери, — Мо Чуань медленно провожал вдовствующую императрицу к покоям.
Вдовствующая императрица фыркнула.
— Девочка, ты тоже идешь с нами.
Общение вдовствующей императрицы и Мо Чуаня напоминало игру в шарады, но Чэнь Нин была умна. Она уже догадалась, что это был один из секретов этой семьи, и ей лучше знать как можно меньше.
Она собиралась уйти после того, как они вошли в комнату, но вдовствующая императрица догадалась об ее намерениях и позвала ее с собой.
Она беспомощно последовала за Мо Чуанем и вдовствующей императрицей с горькой улыбкой на лице.
Мо Чуань поддерживал вдовствующую императрицу, посадив ее на кушетку, а потом лично принес ей подушку, прежде чем сесть рядом с ней.
— Нин’эр, мама устала. Подойди и помоги сделать ей массаж ног, — он подмигнул Чэнь Нин.
— Забудь об этом, у принцессы Дин Юань высокий статус, я не хочу, чтобы на меня потом жаловались, — вдовствующая императрица Чжоу махнула рукой и указала на подставку для ног. — Присядь для начала.
Чэнь Нин послушалась ее и села. Некоторое время она стояла на коленях, и ее ноги уже болели. Если бы не слова Мо Чуаня, она и догадаться не могла, как долго бы ей еще пришлось стоять на коленях.
Она не могла не пожаловаться в своем сердце. В королевской семье было слишком много правил, и очень часто приходилось опускаться на колени. Неудивительно, что Сяо Ян Цзы изобрел технику «легких колен».
Однако ей нужно было держать свое лицо перед вдовствующей императрицей Чжоу.
— Нин’эр, ты сказала, что мама была отравлена весенним нефритом, и как только она выпьет отвар из его корня, то будет в порядке. Моешь ли ты гарантировать, что с мамой ничего не случится? — специально спросил Мо Чуань.
