Вернувшись в загородный дом своей матери, Лу Шэн спокойно поужинал вместе с остальными, после чего они с Келли Кинг решили прогуляться по залитому закатным солнцем саду.
Они шли вдвоём. Остальные приотстали, давая возможность им поговорить наедине.
На отдалении от них стояли горничные, готовые по первому зову принести напитки или закуски.
— Как ты себя чувствуешь? — улыбнувшись, спросила Келли Кинг.
Она беспокоилась о своём сыне, рождённом в первом браке. Как ни как, он был частью её плоти и крови.
Хотя она волновалась и о детях своего нынешнего мужа, так или иначе, они не были ей родными.
— Неплохо, — кивнул Лу Шэн. — Я, кстати, решил продолжить учёбу. Собираюсь подать заявление на допуск к экзаменам для взрослых. Если всё пойдёт хорошо, я планирую закончить университет.
Говоря это, он готовил мать к моменту, когда поступит в мискатоникский университет.
Келли Кинг такого не ожидала. Джек, которому было немного за тридцать, собирался продолжить образование?
— Ты уверен? А что насчёт твоей работы?
— Думаю, я справлюсь. Заочное обучение и работа на полставки. Если будет достаточно баллов, неважно, хожу я на занятия или нет. Разве не так? — понизив голос, сказал Лу Шэн.
— Тем не менее… — Келли Кинг покачала головой.— Неважно. Это твоё личное дело, так что решай сам. Тебе нужна моя помощь?
— Нет.
Их короткий разговор быстро закончился, и они снова вернулись к молчанию и неловкости.
Келли Кинг шла впереди. Она не спешила. Её поступь была такой же, как и ритм её жизни. В семье и бизнесе всё было в порядке, поэтому она не хотела больше быть торопливой и напористой, как раньше.
Шаги Лу Шэна были такими, словно он отмерял их линейкой.
Через некоторое время Келли Кинг снова заговорила:
— Сынок, я не хочу, чтобы ты от меня отдалялся. Ты мой единственный ребёнок. Селена и Браун совсем другое, ты ведь знаешь.
Лу Шэн не мог не понять скрытый в её словах смысл. Но эти слова адресовались не ему, а Джеку.
Хотя Джек был им, он в действительности не был Джеком.
— Я понимаю. Тебе нужно передохнуть, — после минутного молчания ответил он.
— Да, я действительно немного устала. Занимайся тем, что тебе нравится. Я всегда буду тебя поддерживать. Всегда помни, что у тебя есть мать, — это была лаконичная, мощная фраза, выдержанная в обычном стиле Келли Кинг. Непоколебимая и твёрдая.
Лу Шэн наблюдал, как она, поддерживаемая под руку горничной, направилась к небольшому павильону, расположенному неподалёку. Это была зона отдыха, предназначенная исключительно для женщин.
Вечером на улице было довольно свежо. Он даже несколько раз кашлянул, почувствовав першение в горле.
В этот момент он подумал о своём сыне.
Лу Нин… Где он сейчас и что переживает? У него не было возможности это выяснить.
Единственное, в чём Лу Шэн был уверен — он всё ещё жив.
Развернувшись, Лу Шэн направился к дому, в котором сейчас жил.
Завтрашним вечером он собирался продолжить модификацию этого тела. Точнее, он собирался высвободить часть своей собственной силы.
Пш…
Внезапно из травы вдалеке донеслось слабое шипение.
Остановившись, Лу Шэн посмотрел в сторону, откуда донёсся звук.
— Кто здесь?! — его тело мгновенно напряглось. Инстинктивное предчувствие угрозы холодом прошлось по позвоночнику.
Никто ему не ответил, и вскоре угрожающая аура рассеялась.
Лу Шэн внимательно осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил.
Постояв некоторое время, он, больше ничего не услышав, ускорив шаг, направился к дому.
На следующий день.
Он проснулся рано, около пяти утра. Быстро поднявшись и поспешно умывшись, спустился вниз. Позавтракал тем, что нашёл на кухне. Затем, покинув дом, направился на расположенную рядом парковку.
На выходе столкнулся с Брауном.
Парень шёл в обнимку с красивой, стройной блондинкой. Эти двое довольно громко шептались и время от времени посмеивались.
— Привет, Джек. Похоже, этой ночью ты хорошо отдохнул. Не хочешь к нам присоединиться? Не думаю, что Анна будет против ещё одного человека, — ухмыльнувшись, посмотрел на Лу Шэна Браун.
— Нет, ребята, вы уж как-нибудь без меня. Мне есть чем заняться, но спасибо за приглашение, — Лу Шэн никогда не интересовался подобными вещами. Кроме того, он считал мужчин, деливших своих женщин с другими, людьми крайне ненадёжными.
Этот случай ещё больше ухудшил его мнение о Брауне.
— Выходит, ты человек слишком высокой морали? — скривился Браун, после чего, обняв красивую блондинку, прошёл мимо.
После того, как они ушли, Лу Шэн направился на парковку. Он собирался попросить дежурившего там водителя отвезти его в город.
Внезапно он услышал донёсшийся из белого автомобиля короткий всхлип.
Приблизившись, через окно увидел симпатичную черноволосую девушку с опухшими от слёз глазами. Лежа на руле, девушка тихонько плакала.
Он узнал эту девушку. Кажется, её звали Евангелиной и она была лучшей подругой Селены.
Рядом с её рукой стояла открытая шкатулка из-под драгоценностей. Сверху лежала записка с нарисованным на ней купидоном и написанными в стихах словами любви. Лу Шэн сразу узнал почерк — это был Браун.
Она походила на брошенного котёнка, но это было не его дело.
Покачав головой, Лу Шэн, обернувшись, направился к будке дежурного.
На краю парковки высился крошечный домик, в котором обычно сидел дежурный. Он не только отвечал за охрану, но и мог при надобности отвезти хозяев в нужное место.
Зная об этом, Лу Шэн собирался попросить дежурного доставить его в город.
Однако в тот момент, когда он направился к будке, за его спиной послышался какой-то гул.
*Гу-у-у!*
Это был автомобильный клаксон.
Обернувшись, он встретился взглядом с сидящей в машине девушкой.
Её маленькое личико было невинным и красивым. Тонкая талия и длинные ноги полностью соответствовали его вкусу. Единственное, что его в ней не устраивало — слишком маленькая грудь. Девушка была очень юной — на вид лет девятнадцать, не больше.
— Малышка, ты что-то хотела? — мягко спросил Лу Шэн.
— Где ты, мать твою, увидел здесь ребёнка?! Джек! Я тебя знаю! Ты старший брат этого кобеля, Брауна! Идиот! Идиот, который, вместо того, чтобы унаследовать семейный бизнес, решил стать полицейским! Знаешь, что они о тебе говорят? Тупица! Ты чёртов идиот! Думаешь, это благородство? Но что насчёт надежд тёти Келли? Она держалась из последних сил, надеясь, что ты передумаешь. Браун давно присматривается к твоему наследству! Ждёт, когда ты от него окончательно откажешься! Ты чёртов идиот! Тупица! Дурак, отказывающийся от денег!
Евангелина, похоже, пыталась выместить на нём свою злость. В бешенстве она бросалась самыми обидными словами, которые только знала.
— Ты бесчувственный, неблагодарный человек. Тётя Келли так много для тебя сделала! Думаешь, тебе повезло попасть в самый маленький и спокойный полицейский участок Лондона по воле судьбы? Знаешь, сколько тётя Келли заплатила, чтобы тебя назначили именно туда? Нет, ты не знаешь! Ты ничего не знаешь! Ты такой глупый! Теперь ты понимаешь, тупица? Самоуверенный, ничего не знающий придурок! Ничего…
Бум!
Вытащив Евангелину из машины, Лу Шэн с абсолютно равнодушным лицом ударил её кулаком в живот.
Маленькая девятнадцатилетняя девочка, которую впервые в жизни бросили, залилась слезами.
— Да, я ничего не знаю, но сейчас ты, та, кто всё знает, была побеждена этим невеждой, — взяв девушку за шиворот, он одной рукой поднял её в воздух. — Дитя, думаешь, на меня как-то повлияют твои слова? Она моя мать и всё, что она делает, входит в её родительские обязанности. Точно так же, как я, если она попадёт в беду, сделаю всё от меня зависящее, чтобы её защитить. Это ответственность, накладываемая на нас нашей родственной связью.
Лу Шэн встряхнул девушку.
— К чёрту все эти узы! Браун, ублюдок, я собиралась отдать тебе всё, но ты!.. Ты сказал, что моя грудь слишком маленькая! У-у-у-у-у… — девушка, эмоционально сломавшись, разрыдалась. — Я тебя убью, придурок! Убью! А-а-а-а!
Лу Шэн внезапно замер. Кроме того, что издаваемый девушкой шум его раздражал, он мог привлечь внимание остальных жителей дома, которые, должно быть, уже проснулись. И что они подумают, когда увидят эту сцену?
— У тебя слишком отвратительный характер. Неудивительно, что Браун тебя бросил, — сказал он, швырнув девушку обратно на водительское сидение. — Дитя, мне срочно нужно в город. Побудь-ка сегодня моим водителем.
— Хватит называть меня ребёнком! Мне уже девятнадцать. Сама могу стать матерью! Если ещё раз назовёшь меня ребёнком, я…
Бум!
— Ох! Божечки! Мой живот!.. — когда Лу Шэн снова ударил Евангелину в живот, она свернулась на водительском сиденье калачиком.
— Как-то в одной далёкой стране я услышал поговорку: удар — поцелуй, а ругань — проявление любви. Так что, считай, я тебя уже дважды поцеловал. И если ты сейчас не заведёшь машину, могу поцеловать ещё пару раз. Покажу тебе, что значит настоящая любовь, — сказал Лу Шэн, лениво откинувшись на сиденье. — Ну же, дитя, вперед.
Эвангелина не осмелилась возразить — ей было слишком страшно. Впервые она встретила такого мужчину. В отличие от благовоспитанных джентльменов, не вызывающих у неё ничего, кроме скуки, этот человек заставлял её чувствовать возбуждение.
Бжжж!
Когда машина завелась, сзади повалил густой дым. Они медленно двинулись к выезду из парковки.
Понаблюдав за умело управляющей автомобилем девушкой, Лу Шэн удовлетворённо кивнул. В качестве платы за оскорбление он покажет этой малышке истинное лицо современного общества.
Машина проехала мимо тёмной будки, внутри которой никого не было. Судя по всему, дежурный куда-то вышел, что было Лу Шэну только на руку, ввиду того, что он нашёл себе другого водителя.
