В небольшой комнате, глядя на стоящую между ними чашу, друг напротив друга сидели две высокие фигуры.
На дне чаши, наполненной кристально-чистой кипяченной водой, трепетал небольшой язычок льдисто-голубого пламени.
— Это и есть Вода Доверия? — спросил сидящий слева от чаши человек.
— Можешь не пить, — равнодушно пожала плечами его собеседница.
Мужчина некоторое время молчал, но в конце концов, протянув руку, взял чашу:
— Мое тело и дух были разделены слишком долго. Ты же знаешь, у меня нет другого выбора.
— Я понимаю, у тебя нет причин мне доверять, — спокойно сказала женщина. — Я принесла тебе воду, так что мы теперь квиты. Никаких уловок во время жертвоприношения. Пусть небо решит, пройдем мы или нет.
Мужчина понял, что имела в виду его собеседница, поэтому согласно кивнул.
— Знаю. Но если что-то пойдет не так, я тебе помогу.
В этот момент женщина напротив подняла голову. Слабый свет осветил ее до этого скрытое тенью лицо — оно было покрыто бесчисленным количеством копошащихся дождевых червей.
Черви выползали из ушей, глаз и носа. Время от времени слышался слабый звук трения.
Когда-то она была очень красивой. Но все это осталось в прошлом.
— Мы так долго скрывались, но до сих пор не выяснили, кто является главой Черного Альянса. Оно того стоило? Как ты считаешь?
Мужчина закусил губу:
— Я делаю это ради мести. Стоит оно того или нет, для меня это не важно. Что насчет тебя?
— Меня…? Не знаю, — женщина снова пожала плечами. — Пять Оружейных Владык Великой Инь, четыре столпа Дьявольского Мира и Трое Священных Врат — три группы, стоящие на вершине власти. Из-за хаоса в Великой Инь они ничего не могут сделать, Дьявольский Мир никогда не вмешивался в происходящее на этой стороне, поэтому, вероятно, будет просто наблюдать. Если Черный Альянс захочет сделать шаг, единственные люди, которым он может это поручить — те, кто находятся за Тремя Священными Вратами, то есть мы. Это наш шанс.
— Трое Мудрецов не станут помогать, — мужчина покачал головой.
— Ха-ха, — женщина рассмеялась. — Думаешь, я в это поверю?
— Не важно, поверишь ты или нет. Главное, результат, — мужчина одним глотком выпил воду из чаши.
— Бам! — со стуком поставив чашу на стол, поднявшись, вышел через деревянную дверь.
***
= Резиденция секты Тысячи Солнц, Округ Осенней Луны. =
Тело Лу Шэна парило в воздухе. Перед ним кружился вихрь черного, словно смоль, пламени, наполненного множеством золотистых искр.
Золото постепенно превращалось в бесчисленные золотые нити, переплетавшиеся между собой. В процессе горения золотые нити медленно вырывались из черного пламени, формируя за его пределами золотое перо.
Поначалу перо было размером с ноготь, но по мере того, как пламя покидало все больше золотистых нитей, оно росло. Вскоре оно достигло размеров мужской ладони.
= Спустя некоторое время. =
Лу Шэн, наконец, полностью отделил Восьмиглавое Золотое Пламя от пламени Инь, но только в одном этом вихре. В его теле все еще оставалось достаточно много пламени Инь, смешанного с Восьмиглавым Золотым Пламенем. Поскольку пламя Инь было его основным Законом, загрязнение его чем бы то ни было приравнивалось к смешиванию сущности Ян его тела с посторонней субстанцией.
Хотя Восьмиглавое Золотое Пламя было мощным, и даже могло увеличить силу сущности Ян, оно также останавливало прогресс Лу Шэна, делая его систему слишком хаотичной. В данный момент оно было преградой, блокирующей ему путь.
«К несчастью… Восьмиглавое Золотое Пламя не является основным Законом, созданным Deep Blue, в ином случае я мог бы поглотить пламя Восьмиглавого Грифона и еще больше себя усилить».
Это было то, что он получил совершенно случайно. Независимо от того, насколько мощным был Deep Blue, способный развить любую технику или секретное искусство до максимального уровня, он не мог модифицировать Восьмиглавое Золотое Пламя, в котором отсутствовала даже самая элементарная концепция. Кто знает, из какой системы оно эволюционировало?
Не имея возможности его изменить, Лу Шэн был вынужден от него отказаться.
Отделив Восьмиглавое Золотое Пламя от сущности Ян, Лу Шэн, снова подняв руку, пальцем указал на вихрь.
Оставшаяся часть черного Пламени Инь, внезапно воспламенившись, начала циркулировать в соответствии с основным законом Техники Восьмиглавого Разума.
— Неплохо… — сердце Лу Шэна забилось быстрее. Светло-голубой экран модификатора на мгновение вспыхнул. Техника Восьмиглавого Разума, как улучшенная версия пламени Инь, отделившись, получила собственную вкладку.
«Когда я впервые задумался о том, чтобы развить эту штуку до стадии Закона, у меня ничего не вышло. Посмотрим, как далеко я смогу зайти теперь», — Лу Шэн, глубоко вздохнув, мысленно коснулся новой вкладки.
— Пшш…
Экран Deep Blue слегка задрожал. Рядом с вкладкой Техника Восьмиглавого Разума появилась кнопка «модифицировать». Сосредоточившись, Лу Шэн не колеблясь коснулся ее своим разумом.
Вихрь черного пламени перед Лу Шэном начал яростно пульсировать.
Внезапно пламя сжалось до размеров ногтя, а в его середине появился темно-красный символ крылатой змеи.
Огромное количество Ментальной Энергии, взорвавшись в сознании Лу Шэна, превратилось в своего рода бесформенную энергию, начавшую подпитывать трансформирующееся пламя Инь.
Если Ментальная Энергия была подобна огню в печи, то пламя Инь было жаренным мясом. Казалось что-то, выходя из окружающего Лу Шэна пространства, постоянно добавлялось в пламя Инь.
Пламя Инь походило на лужу чернил, которые, непрерывно двигаясь, быстро раскалялись. Слабое свечение изолирующей тепло формации, установленной вокруг комнаты, начало постепенно меркнуть.
Ужасающий жар плавил стены и пол.
Подпитываемый нескончаемым потоком Ментальной Энергии Deep Blue начал развивать пламя Инь, вознося его на следующий, улучшенный уровень.
Пламя Инь, постоянно вращаясь, образовывало черный водоворот. Центр его походил на черный, уходящий в бесконечность, туннель, ведущий в какое-то неведомое место.
Тело Лу Шэна окутал белый дым. Вскоре температура достигла десяти тысяч градусов — предела, который могло выдержать его тело.
В конце концов, это было пламя Инь, а не обычное пламя, жгущее врагов одним лишь жаром. Тепло было лишь составляющей его силы. Самой сильной его частью была способность сжигания духа. Это странное пламя, изначально порожденное воображением Лу Шэна, брало свое начало в духе огня и было особенно эффективно против призраков и аномалий. Сжигание других вещей было на деле всего лишь вторичным явлением.
Израсходовав не менее двадцати тысяч единиц Ментальной Энергии, пламя Инь, наконец, перестало изменяться. Внутри черного вихря проступили очертания человеческого лица.
— Его сила заметно увеличилась, — на лице Лу Шэна расцвела счастливая улыбка. Протянув окруженную белым дымом руку, он кончиком пальца осторожно погладил измененное пламя.
Когда его кожа соприкоснулась с пламенем, экстремально высокая температура сразу же уменьшилась. Человеческое лицо пламени Инь спокойно позволяло Лу Шэну его гладить. Словно разумное существо, оно контролировало выделяемое им тепло.
Лу Шэн чувствовал особую связь между собой и этим лицом.
«Слишком много Ментальной Энергии было потрачено. Оставшегося недостаточно, чтобы развить следующий Основной Закон. Наверное, на всякий случай, мне стоит сначала уничтожить остатки Восьмиглавого Золотого Пламени, — протянув руку, он крепко ухватил человеческое лицо пламени Инь. Коснулся его своим разумом.
Вихрь пламени Инь, мгновенно нырнув в его ладонь, потек по его венам. По мере его движения вены Лу Шэна сжимались от жгучей боли, не в силах вынести нестерпимого жара.
Лу Шэн чувствовал, как быстро истощаются остатки Ментальной Энергии, восстанавливая повреждения его тела. Эволюция пламени Инь не была завершена. Он изменил лишь небольшой вихрь пламени Инь, а нужно было трансформировать все тело. Этот процесс был ключом к полному избавлению от Восьмиглавого Золотого Пламени.
Каждая частица сущности Ян, подвергшаяся воздействию пламени Инь, была окрашена в черный цвет.
Сущность Ян была заметно слабее недавно улучшенного пламени Инь с человеческим лицом.
Лу Шэн смог без особых усилий изменить всю свою сущность Ян.
— Давай! — внезапно взревел Лу Шэн. Его тело объяло черным пламенем, которое быстро рассеялось.
Когда огонь исчез, на месте человека стоял человекоподобный монстр — тело Лу Шэна перешло в режим интеграции Инь-Ян.
Под воздействием жара трансформированного черного пламени, Лу Шэн был вынужден перейти в Режим Интеграции Инь-Ян — свою самую совершенную, высокорегенеративную форму.
Время тянулось медленно. Спокойно паря в воздухе, Лу Шэн терпел невыносимую боль. Время от времени из его носа и рта вырывались тонкие золотые нити.
Эти нити, сплетаясь воедино, формировали блестящее золотое перо.
Один час, два часа…
Время летело незаметно. Наконец, к полуночи, процесс трансформации черного пламени был завершен.
— Бам! — тело Лу Шэна, рухнув вниз, приземлилось на одно колено.
Он чувствовал, что сущность Ян в его теле полностью преобразовалась в черное пламя, но из-за маскировки Техники Бесконечности она снова окрасилась в золотой цвет.
Все его тело было трансформировано — органы, мышцы и даже кости. В конце концов, Основной Восьмиглавый Дьявольский Путь был основан на пламени Инь. По мере того, как развивалось пламя Инь, улучшалось и все с ним связанное.
— Отлично… мое тело окрепло и стало более термостойким. И кажется, у меня появился новый орган… — Лу Шэн коснулся боковой стороны своей шеи: там неизвестно в какой момент выросли две кисты.
Внутри бурлило вещество, которое даже он считал чрезвычайно опасным.
Кисты были небольшими. Они становились незаметными, когда он возвращал голову в обычное положение.
— Пламя Инь, эволюционировав, намного себя превзошло. В прошлом, пусть оно и испускало ужасающее тепло, оно все еще было сравнимо с обычным пламенем. Новое же пламя следует называть Пламенем Смерти.
Лу Шэн улыбнулся, увидев, что одна из вкладок в Deep Blue изменила название на Пламя Смерти.
Немного отдохнув, он, поудобнее усевшись, посмотрел на вытесненное из его тела Восьмиглавое Золотое Пламя.
Перед ним в воздухе парило три золотых пера. В том числе и то, что он извлек из вихря черного пламени до трансформации.
Ужасающий жар исходил от каждого золотого перышка. Лу Шэн не знал, насколько эти перья сильны, но поскольку они произошли от Восьмиглавого Грифона, он не должен был быть с ними небрежным.
