— Юньси... прости, что заставил ждать, — сказал Лу Шэн, глядя на девушку.
Услышав его голос, Чэнь Юньси покраснела.
— Брат Шэн...
— Идем. Сегодня хорошая погода. Уверен, в Храме Золотого Света будет довольно оживленно, — приблизившись, Лу Шэн мягко взял девушку за руку.
— С братом Шэном куда угодно... — смущенно опустила голову Чэнь Юньси.
Вскоре они покинули дом.
Храм Золотого Света располагался за пределами Горного Края, у подножия Восточных Гор. Это был знаменитый буддийский храм, известный своими, на редкость эффективными, молитвами. Многие туристы и жители города приезжали сюда воскурить благовония.
Вечер Поэзии Золотого Света, организованный храмом, проходил раз в три месяца. Это мероприятие было невероятно популярным. Оно было похоже на конкурсы с призами, которые Лу Шэн помнил по прошлой жизни.
К подножию храма, один за другим, пребывали все новые экипажи. По склону, вверх и вниз, сновали буддисты и многочисленные гости.
Большинство гостей были одеты в роскошные одежды. Благочестивые монахи отвешивали земные поклоны и читали сутры у подножия храма.
Выбравшись из кареты, Лу Шэн помог спуститься Юньси. Их сопровождение — двое сурового вида мужчин — следовало за ними на небольшом отдалении.
— Говорят, молитва Будде здесь очень эффективна. Интересно, правда ли это? — улыбнулся Лу Шэн.
Его лысую голову покрывала шляпа ученого. Отсутствие бровей придавало лицу свирепый вид.
Свободные белые одежды развивались по ветру, скрывая мускулистое тело.
— Моя Младшая Мать здесь часто молится. Говорит, что это очень эффективно, но я, честно говоря, в это не верю, — покачав головой, улыбнулась Юньси.
— Не важно. Мы прибыли сюда ради конкурса, — подняв Чэнь Юньси на руки, юноша понес ее к каменным ступеням, ведущим к входу.
Его выносливость даже сейчас, после тяжелого ранения, была намного выше, чем у обычных людей. Менее чем за полчаса Лу Шэн добрался до храмовых ворот.
У ворот стояли ларьки, в которых продавались палочки с благовониями. Чэнь Юньси купила два комплекта — для себя и Лу Шэна. Затем, вместе с остальными паломниками, они вошли в храм.
Добравшись до главного зала, зажгли палочки. Положили их на большой алтарь.
Затем, опустившись на колени, сложили вместе ладони и закрыли глаза.
Трижды ударил гонг.
На землю стремительно опускались сумерки. Лу Шэну не было дела до окружающих — он с интересом наблюдал за читающей молитвы Юньси, лицо которой было обращено к лику Будды. Повернув голову к статуе божества, юноша тоже начал молиться.
"Молю, чтобы мои родители, родственники и друзья оставались здоровыми и вели тихую, мирную жизнь. Пусть мои раны поскорее исцелятся, чтоб я мог обновить "Основную Багряную Технику Девяти Яростей" и уничтожить любое препятствие, возникшее у меня на пути".
Закрыв глаза, Лу Шэн и Чэнь Юньси молились, но мысли в их головах различались, как небо и земля.
После воскурения благовоний начался вечер поэзии. На этом мероприятии каждый мог сочинить стихотворение. Естественно, тема была заранее определена Настоятелем.
Призы были выставлены на специальной квадратной платформе у входа в храм. Несколько сотен человек, а может даже и тысяча, толпилось возле платформы. Несмотря на то, что день уже давно превратился в ночь, количество людей не только не уменьшилось, а и наоборот — увеличилось.
Лу Шэн никогда не интересовался поэзией. Честно говоря, он считал подобные увлечения пустой тратой времени. Все это было ради Юньси.
Юноша заранее забронировал комнату в ресторане, с видом на площадь. Взяв Юньси за руку, повел ее в комнату, решив наблюдать за происходящим оттуда.
— Отсюда открывается отличный вид. Мы сможем услышать стихи и, одновременно с этим, избавиться от толчеи, — улыбнувшись, посмотрел Лу Шэн на девушку.
На платформе, в центре большой круглой площадки, стояло несколько монахов, облаченных в темно-желтые одежды. Они разговаривали с молодыми мужчинами и женщинами, изъявившими желание принять участие в конкурсе.
Молодые люди были разбиты на пары. Они вели себя уверенно, пытаясь произвести впечатление на своих соперников.
Если их стихи получат признание присутствующих здесь людей, то монахи вырежут их работы на стенах храма Золотого Света — здания, возведенного специально для проведения этого конкурса.
— Жаль, я не умею слагать стихи. В противном случае, могла бы оставить свое имя на стенах храма Золотого Света, — вздохнула Чэнь Юньси.
— Почему бы не попытаться? — улыбнулся в ответ Лу Шэн.
У храма Золотого Света был влиятельный покровитель, иначе в эти неспокойные времена беда непременно постучалась бы в его двери.
Секта "Багряного Кита" однажды пыталась собрать информацию об этом храме. Все, что удалось узнать — в этом храме скрывался один из Великих Мастеров.
— Я не умею... давай забудем об этом... — покраснев, Чэнь Юньси взмахнула рукой. Сделав шаг назад, она случайно наткнулась на стоявшего позади нее Лу Шэна. Ее волосы, благоухающие свежестью, коснулись его щеки.
Чэнь Юньси застыла, как статуя, не решаясь сдвинуться с места.
Лу Шэн, улыбнувшись, осторожно обхватил рукой ее талию. К его удивлению, Чэнь Юньси, вывернувшись из объятий, отошла в сторону.
— Брат Лу, давай насладимся конкурсом, — прошептала она, опустив порозовевшее лицо. — Это... не подходящее место...
Лу Шэн ничего не ответил. Честно говоря, он и не собирался сейчас что-либо делать.
— Что ж, давайте посмотрим на конкурс, — улыбнулся юноша.
Усевшись в кресло, он сосредоточил свое внимание на сцене, изредка поглядывая на продолжившую стоять девушку.
— "Золотой Свет теплом озаряет комнату,
В то время, как деревья за окном покрыты морозным инеем,
Даже отправившись на поиски Священных Писаний,
Вы рано или поздно вернетесь в место, где осталось ваше сердце". (Стихотворение у меня получилось так себе, но лучше не умею. Не сильна я в этом.)
Стихотворение, прочитанное вслух одним из монахов, вызвало шквал похвал и аплодисментов.
— В этой поэме рассказывается о жизни человека, стремящегося достичь легендарного просветления, описанного в рукописях, хранящихся в Храме Золотого Света. Легенда гласит, что достигший легендарного просветления человек может свободно перемещаться в пределах этого мира. Он получает Дао Вечной Жизни и Тайны Мира, — тихо сказала Чэнь Юньси. — Смысл последней строки заключается в том, что ищущий повсюду Священные Писания человек забывает о самом величайшем сокровище, хранящемся в его собственном доме. Последний куплет выводит это стихотворение на совершенно новый уровень. Но Храм Золотого Света слишком мал. Его стены недостойны такого величественного стихотворения.
Лу Шэн согласно кивнул, хотя сам не придерживался подобного мнения.
На самом деле, это стихотворение было довольно посредственным, а конкурс поэзии Золотого Света — всего лишь неофициальным событием, проводимым для развлечения людей.
— Не стоит недооценивать Храм Золотого Света. В нем попадаются довольно талантливые люди, — небрежно заметил Лу Шэн.
— Откуда брат Шэн знает об этом? — с интересом посмотрела на него Чэнь Юньси.
— Пусть это останется моей маленькой тайной, — усмехнулся в ответ юноша.
Между тем, на сцену вышел следующий автор:
— Вслушайтесь в песнь нефритовой ласточки... — первая строка стихотворения была довольно длинной.
Лу Шэн вдруг почувствовал, как что-то теплое коснулось его руки — державшаяся на расстоянии Чэнь Юньси решила подойти к нему поближе.
Разрез ее платья раскрылся, и так получилось — то ли случайно, то ли специально — рука Лу Шэна легко коснулась ее бедра. Кожа была похожей на прекрасный шелк — гладкой и теплой, мягкой и нежной.
Лу Шэн посмотрел на девушку. Она сделала вид, что не заметила этого мимолетного прикосновения, но ее выдали ставшие пунцовыми щеки. Да и как можно было не заметить столь интимного прикосновения к своему телу.
Произошедшее зажгло в сердце Лу Шэна огонь.
Медленно повернувшись, юноша прикоснулся тыльной стороной ладони к бедру девушки.
Щеки Чэнь Юньси запылали еще сильнее, но, несмотря на это, она продолжала делать вид, что ничего не замечает.
— Легкая рябь волнует воды Девяти Озер, — самозабвенно читал поэт.
Юньси беспокоилась, что Лу Шэн оскорблен ее недавним поведением, поэтому пыталась исправить оплошность.
«Я отстранилась от брата Шэна ранее. Поэтому сейчас должна быть мягкой и покорной. Ему нравятся мои ноги. Поэтому я позволю ему их коснуться».
Что касаемо правил, осуждающих подобное поведение, Чэнь Юньси наивно полагала, что нет ничего плохого в том, что Лу Шэн ее коснется. В любом случае, она любила этого юношу и была уверена, что, рано или поздно, станет его женой.
В каком-то смысле девушка была права. Учитывая царящую сейчас в Северных Землях атмосферу, такое касание не было таким уж предосудительным. Одного она не понимала — насколько сложно будет остановить человека, разгоряченного огнем желания...
Глаза Лу Шэна подернулись поволокой. Чем дольше он гладил ее бедро, тем быстрее жар разливался по его телу.
Рука Лу Шэна медленно поползла вверх.
Тело Чэнь Юньси внезапно стало мягким и податливым. Ноги предательски задрожали. Девушка попыталась оттолкнуть Лу Шэна, но это было равносильно тому, как если бы насекомое вдруг попыталось сдвинуть дерево.
— Молодой Господин! — донесшийся снаружи голос привел Лу Шэна в чувство.
— Что случилось? — воскликнул юноша, пытаясь успокоить дыхание. Он знал, что охрана не осмелилась бы беспокоить его по мелочам.
Внутренняя Ци спешно активированной техники "Нефритового Журавля Инь-Ян и Ци Водолея", циркулируя внутри его тела, быстро подавила огонь желания. Вскоре его разум снова стал ясным. Вздохнув, Лу Шэн убрал руку с бедра Чэнь Юньси.
— Срочное донесение, — ответил из-за двери охранник.
Открыв дверь, Лу Шэн взял в руки запечатанное воском письмо.
Сломав печать, быстро пробежался глазами по ровным строкам. Его глаза потемнели.
Его друг, Ли Шуньси, попал в беду.
Письмо было написано сестрами Лю. Когда Военный Альянс искал предателей, было выявлено пять подозреваемых. Каким-то образом Ли Шуньси стал одним из них. При обыске в его комнате нашли улики, указывающие, что именно он убил одного из Старших альянса.
Разгневанный глава Военного Альянса приказал немедленно арестовать Ли Шуньси. В настоящее время он ждал суда. Сестры Лю просили Лу Шэна спасти Ли Шуньси, и он не мог отказать в этой просьбе. В конце концов, Ли Шуньси был одним из немногих его друзей.
Крепко сцепив зубы, юноша сжал письмо в руке. Активировав иглу Ци, превратил бумагу в порошок.
