Имир не собирался сопротивляться, так как любая его попытка спастись от Даллахада была бы смешной. Горько улыбаясь, ему оставалось лишь принять свою смерть.
Его ноги оторвались от земли, а горло сдавливалось, перекрывая дыхание. Имир мог находиться под водой довольно долгое время, но из-за небольшого усилия Даллахада в его глазах начало быстро мутнеть.
Тело Имира обвили десятки окровавленных бинтов, словно живая паутина создавая вокруг него кокон.
Очевидно, Дух Дикой Охоты не собирался убивать Имира слишком быстро. Впервые за столь долгие годы у него появилась возможность покинуть свое личное пространство. Он хотел подольше использовать эту возможность, упиваясь страданиями Имира, чья жизнь в его руках была словно игрушка.
Дыхание Даллахада было тяжёлым, настолько холодным, будто он был живым мертвецом. Его два красных глаза кровожадно смотрели на слегка побледневшее лицо Имира, а рука постепенно сжималась сильнее.
"Многие миллионы лет я был совершенно один... Но хотя бы сейчас у меня есть люди... Которые будут горевать после моей смерти..."
Несмотря на дыхание смерти, Имир продолжал улыбаться. Раньше он думал, что он с лёгкостью сможет преодолеть любую преграду и дать отпор любому, кто встал бы у него на пути. Но, как оказалось, он был всё ещё слаб и беспомощен...
"Хозяин я... Не могу ничего сделать..." — в голове Имира раздался беспомощный голос Витхельма.
"Все хорошо, Витхельм... Ты множество раз спасал мою жизнь... Спасибо... И прости, что тебе придется умереть... Вместе со мной..."
Душа Имира была полностью слита с Витхельмом, поэтому, своей смертью он обрекал не только себя. В тот момент, когда жизнь Имира развеется, Витхельм так же канет в небытие.
"Для меня было честью служить... И умереть вместе с вами..." — сухо проговорил Витхельм. Он был всего лишь духом и не знал значения жизни и смерти. Поэтому, он не совсем боялся забвения.
Сердце Имира с горечью сжалось. Он сожалел о том, но у него не было возможности освободить душу Витхельма. Таковой была суровая реальность.
В безжизненных глазах Даллахада загорелась жажда убийства. Криво облизываясь, он холодным, скрипучим голосом произнес:
— Твоя душа должна быть вкусной... Со дня моего рождения я не видел такой чистой души... Мне повезло, что рок твоей судьбы свёл нас сегодня... Я с радостью пожну ее...
— Смотри... Не подавись... — хрипло проговорил Имир.
Чувствуя дыхание смерти, Имир избавился от всех сожалений. Глядя прямо в бездушные глаза Даллахада, его губы продолжали изгибаться в надменной улыбке.
Даллахад словно мог видеть насквозь, отчётливо ощущая колебания Лазурной Души. Его не интересовала физическая оболочка Имира, но его душа, энергия которой была невообразимо огромной. Дух Дикой Охоты был одним из тех существ, что пожинали человеческие души, поэтому, Имир в его глазах являлся довольно редким, диковинным деликатесом.
Душа была самым главным, что связывало любое живое существо с миром Мурим. Находясь в бесконечно-пустом пространстве, Имир всегда оставлял внутри своего тела небольшие частички души. Пока жива душа, человек мог отправиться в загробное царство или же пройти через множественные циклы реинкарнации. Но при полной утрате души... Человек окончательно умирал, а его физическая оболочка становилась пустой и безжизненной.
— Грххх...
Ржавый доспех Даллахада заскрипел, посылая огромные волны энергии в тело Имира. Его левая рука стала эфирной, после чего он, словно призрак, вонзил ее в тело Имира.
Левая рука Духа Дикой Охоты перестала быть осязаемой, не причиняя вреда физической оболочке Имира... Но она продолжала двигаться внутри его тела, пытаясь дотянуться до Лазурной Души.
Даллахад был настоящим экспертом, поэтому его эфирная ладонь вскоре сомкнулась, мертвой хваткой вцепившись в лазурный сгусток энергии.
В глазах Имира окончательно помутнело. Было чудом, что он всё ещё мог поддерживать крупицы сознания.
— Какая... Вкусная...
Душа Имира сопротивлялась, но Даллахад попросту был слишком силен. Дёргая рукой, он постепенно начал вырывать ее из тела Имира. Это было похоже на выдергивание неподатливого ростка из земли.
— Кхх... — зубы Имира скрипели. Его почти вырвало кровью.
Когда эфирная рука Духа Дикой Охоты появилась из его груди, за ней тянулся отчётливый свет. Душа Имира была словно резинка, которая, растягиваясь, никак не хотела покидать его тело.
Тело Имира расслабилось, а глаза закатились. Он понимал, что ещё пару мгновений и с его жизнью будет покончено:
"Верховные боги... Однажды ваша кровь будет пролита."
Имир знал, что пурпурная кровь принесет ему множество бедствий. Но он не думал, что с его жизнью будет так быстро покончено.
Прямо сейчас в его сердце не осталось места для сожалений. Потому что уже около девяносто девяти процентов его души находилось вне тела.
И именно в тот момент, когда множество воспоминаний пронеслось перед глазами Имира...
Неизвестная сила, томящаяся все это время внутри тела Имира вырвалась, через душу воздействуя на сознание Даллахада. Существо, которое, казалось, было несокрушимой горой, задрожало, а ржавый доспех покрылся множеством трещин. Издав низкий рев, он согнулся, выпуская из рук душу Имира. Его ладонь, все это удерживающая горло Имира, была безжалостно отброшена в сторону.
Ноги Имира, сразу согнулись. Пытаясь отдышаться, он чувствовал, как его сердце было готово разорваться в любое мгновение.
"Что произошло?!"
Тяжело дыша, Имир поднял голову, смотря на Даллахада, тело которого извивалось в страшной агонии. Покрывший небо и землю иней медленно таял, освобождая пространство и время.
— АААРРР!!!
Это бездушное существо, созданное лишь для убийства, в действительно кричало от боли.
Имир был готов умереть, но глядя на страдания Даллахада, он начал поспешно оглядываться.
Перекатившись в сторону, Имир неуверенно простукал себя по груди. Убедившись в том, что его душа вновь оказалась на месте, его глаза широко распахнулись:
"Что это?!
Имир хотел найти причину того неизвестного всплеска энергии, что в последнее мгновение вырвало его душу из лап Даллахада. Но даже не начав поиски, он сразу обнаружил...
Та нить не была его душой. Его душа, будучи совершенно не тронутой, оказалась на месте!
Сконцентрировавшись, Имир обнаружил маленький осколок, который все это время не испускал никакой ауры. Раньше он не мог обнаружить его, но сейчас отчётливо чувствовал, как этот осколок энергии имел такой же лазурный оттенок.
Мысли в голове Имира смешались. Эта энергия была спокойной и обузданной. Подняв голову на Даллахада, чье тело билось в агонии, он не понимал, как та могла причинить ему нестерпимую боль.
"Откуда этот осколок энергии взялся в моем теле?" — недоумевал Имир. Глядя на страдания Даллахада, он позволил себе немного порадоваться.
"Он спутал этот осколок с моей душой и все это время пытался вытянуть эту энергию? Но..." — Имир прищурился, после чего мысли в его голове пришли в беспорядок, — От этого осколка определенно исходит такая же аура, как от безгранично-пустого пространства!!!"
Глаза Имира практически выкатились. Находясь в безгранично-пустом пространстве так долго, его тело было подвержено влиянию целой формации, не позволяющей его телу покинуть ее пределов. И частицы этой энергии на протяжении миллионов лет питали его душу.
И когда безгранично-пустое пространство было расколото... Частицы его энергии сконденсировались и вошли в тело Имира. Все это время она не проявляла активности, но как только Даллахад решил ее вырвать, он столкнулся с отторгающей силой формации.
И за это время, этот осколок был в тесном контакте с душой Имира, поэтому имел отголоски такой же чистой, непередаваемой ауры. Именно поэтому Даллахад имел неосторожность случайно спутать ее с настоящей душой Имира!
Это было единственным верным объяснением!
— Ты... Твоя душа... Так сильна, что может навредить даже мне... Даллахаду... — тело Даллахада перестало биться в агонии, после чего он с прежней кровожадностью взглянул на Имира, — Я... Не могу упустить насколько вкусную душу...
Прежде чем Имир успел среагировать, Даллахад оказался возле него. Мощный порыв ветра в нескольких местах надорвал его серую тренировочную рубаху.
— Дай же... Ее мне...
Левая рука Духа Дикой Охоты вновь стала эфирной. На этот раз он сразу же вонзил не в тело Имира, хватаясь за лазурную нить.
Та невообразимая боль сделала Даллахада чрезвычайно серьёзным. Он не хотел ждать, на этот раз со всей своей силы выдирая осколок лазурной энергии из тела Имира.
Юноша стоял неподвижно. Закрывая глаза, он сконцентрировался на ощущении того, как остатки энергии бесконечно-пустого пространства постепенно покидали его.
"Он снова схватился за этот осколок..." — про себя усмехнулся Имир, — Глупая марионетка... Ты хочешь съесть мою душу? Тогда посмотрим, что с тобой будет, если ты съешь этот осколок!"
Имир уже не дрожал, а его разум был ясен как никогда.
