Куча обломков слегка сдвинулась, после чего большие куски древесины разлетелись в стороны. Тело Харпер постепенно высвобождалось, после чего она выбралась из обломков кашляя. Недовольно фыркнув, она вытащила деревянный осколок из плеча. Харпер устало вздохнула, после чего сунула руку в обломки и вытащила оттуда бессознательного Греха. Он пострадал гораздо сильнее, чем Харпер, поскольку, будучи связанным, не имел возможности защититься, к тому же его руки были сломаны. Она отбросила его тело, но снег смягчил падение. Харпер схватилась за свою раненую руку и вскоре спустилась из обломков разрушенного собора.
Харпер молча села на снег рядом с Грехом, чтобы немного передохнуть и обдумать следующий шаг. Снежный ветер становился все сильнее, это значило, что ей нужно найти укрытие, если она хочет сохранить жизнь Греху. Причина, по которой она беспокоилась о его состоянии, была не такой благородной, как могло показаться на первый взгляд. Харпер хотела узнать все подробности произошедшего, дабы удостовериться, что она ничего не опустила из виду, и она была готова заставить Греха рассказать ей все, хочет он этого или нет.
Внезапно ее уши слегка дернулись, и она посмотрела на обломки, чтобы увидеть, как щебень двигается сам по себе. Ее глаза замерцали синим светом, когда она активировала Спектральное Видение, и единственное, что она заметила, был бледно-голубой огонек, намного ярче, чем у обычных живых существ. Харпер стиснула зубы, а затем поднялась на ноги, готовясь к сражению.
— Хех… хех… хех… — неравномерный и приглушенный голос раздался оттуда.
Из-под обломков показалась фигура и огляделась, после чего остановила взгляд на Харпер, а она, в свою очередь, посмотрела на фигуру. Необычный человек, который казался и живым, и мертвым одновременно. Это был не кто иной, как Орен, но его тело очень сильно изменилось. Кожа на половине лица отсутствовала, обнажая часть черепа, в глазнице которого находилось бледно-голубое глазное яблоко. Его рост ранее был средним, но теперь составлял 7 футов. Неприкрытые кости были более широкими, чем у обычного человека, а остатки плоти начали гнить и были покрыты синими венами.
— Дерьмо, — выругалась Харпер, что в сочетании с ее детским голосом звучало непривычно.
— Ты чувствуешь? — спросил Орен, когда его черная потрепанная одежда развевалась на ветру. — Я нахожусь на границе между жизнью и смертью, девочка. Ты чувствуешь это? Души мертвых пробиваются ко мне... Да… Те, кого ты убила недавно. Я бы поблагодарил тебя, но это место, по сути, является кладбищем, — его голос был глубоким и отчужденным, и все, кто его слышал, мгновенно чувствовали отвращение.
Харпер хотела сказать что-то, но увидела, как маленькие бледно-голубые частицы мерцают около человека.
— Д-дядя… — Грех очнулся и слабо крикнул. — Дядя…помоги…мне… — он протянул сломанную руку в сторону своего дяди.
— Бесполезный. Ты совершенно бесполезен, мальчик, как и твои родители, — Орен засмеялся.
— Мои… родители? — спросил Грех с недоверием, он знал, что подразумевает его дядя, но надеялся услышать другой ответ.
— Похоже, я должен рассказать тебе правду, прежде чем ты умрешь. Я был тем, кто убил их. Твой отец изгнал меня из семьи, когда у меня обнаружились способности к некромантии. Почему я должен был оставить их в покое, не взяв плату за свое унижение? — сказал Орен с неприятной ухмылкой.
— Нет… Нет… Нет! Нет! — в ужасе закричал Грех, глядя на своего дядю.
— Замолчи, — Орен взмахнул рукой, заставив Греха удариться о дерево.
Харпер посмотрела на то, как старик выглядел, и попыталась использовать на нем спектральный контроль. Поскольку он был чем-то близким к Личу, в теории, она должна иметь преимущество над ним, но Орен, казалось, заметил ее действия и ухмыльнулся.
— Похоже, у тебя есть некоторые способности, связанные с мертвыми, но сама ты очень даже живая. В то время как я стою на границе между миром живых и мертвых… — Орен затих, когда души мертвых бросились к нему, разделяя облака и вызывая снегопад вокруг себя.
— …Тебе не победить, девочка, — Орен говорил так, словно Харпер уже мертва.
Молчание повисло в воздухе, прежде чем Харпер начала хохотать. Когда она засмеялась, то подняла взгляд к двум лунам на небе.
— Бла, бла, бла. Почему ты говоришь так много? — спросила Харпер. Она ощутила то, как сияет лунный свет, давая ей силы и ясность ума. Ее глаза излучали бледно-голубое свечение, когда она посмотрела на души, которые приближались к телу Орена. Она вдруг вспомнила, что обладает способностью, для использования которой требуется большое количество душ, а Орен любезно их предоставил.
— Наглый ребенок, — Орен сформировал из душ огромную ладонь, которая должна была вот-вот врезаться в Харпер, но внезапно остановилась прямо над ее головой.
— О да, я знаю кое-кого, кто хочет пообщаться с тобой, старик, — Харпер ярко улыбнулась. — Поскольку ты призвал сюда все эти души, я определенно должна использовать их, — добавила она.
Прежде чем Орен успел ответить, кожа и глаза Харпер стали полностью белыми на несколько секунд, и под ней появился туман.
— Что ты… Остановись! Прекрати это! — Орен упал на колени, наблюдая, как все души поглощаются так быстро, что невозможно было уследить.
— Нет! Нет! Нет! Кто ты такая?! — силуэт девочки замерцал и пропал из поля зрения, когда он почувствовал уменьшение своей силы.
Сотни призрачных цепей появились вокруг Харпер, прежде чем бросились к Орену и пронзили его тело. Орен закричал, когда его тело разрывалось на части. Это был самый унизительный провал за всю его жизнь. Тело Орена было полностью разорвано на куски, а души, которые он призвал, поглотил туман чистилища.
Раны Харпер начали кровоточить, когда ее ноги подкосились, и она упала на снег. Воплощение Чистилища не было той способностью, которую можно использовать, когда вздумается, даже активация на несколько секунд грозила смертью. То же самое случилось бы, примени она призыв Фантома и призрачного оружия десять раз подряд. В режиме Воплощения Чистилища она могла призывать сотни призрачных цепей, даже не вспотев. Разумеется, реальные последствия появлялись после окончания действия способности.
…
Харпер очнулась, сидя за знакомым столом цвета слоновой кости, прямо напротив Воли Чистилища.
— Ты неплохо справилась, и даже стала сильнее, — сказала Воля с удовлетворенной улыбкой.
— …Спасибо, — ответила Харпер после небольшого молчания.
Воля не была обеспокоена состоянием Харпер, поскольку знала причину, по которой она выглядела рассеянной:
— Я переместила тебя сюда, как только смогла, дабы уменьшить последствия, но тебе, похоже, это не требуется. Твоя родословная позволяет тебе быстро восстанавливаться, избавляя от смертельных травм.
— Ах… — Харпер кивнула не задумываясь.
— Хорошо, не будем об этом. Я обнаружила двух интересных людей, которые, похоже, тесно связаны с Айрой, — сказала Воля и щелкнула пальцами.
Стена из тумана, окружавшая их, расступилась и показала двух молодых людей: парня и девушку.
— Если я правильно помню, ваши имена были… — Воля посмотрела на них, прежде чем продолжить: — Джеральд и Зелла, не так ли?
Двое кивнули, дрожа, и бессвязные слова изредка выходили из их уст, но на первый взгляд могло показаться, что они находятся в приемлемых условиях.
Воля Чистилища взглянула на Харпер, прежде чем заговорить:
— Я использовала довольно много сил, чтобы их души не разрушались, и не позволила им продвинуться вглубь чистилища, но большего сделать не могу. Я не хочу страдать от последствий нарушения законов смертного мира, поэтому поручаю тебе привести Айру сюда, чтобы он мог попрощаться. После этого я больше не буду спасать чьи-либо души, связанные с ним.
— …Да… Айра… Я сообщу… ему… — ответила Харпер.
— Я не сомневалась, что ты сделаешь это, но не забывай, малышка. Это нужно сделать быстро, дабы не потратить мои силы впустую.
— Я не… забуду, — сказала Харпер.
Воля Чистилища снова щелкнула пальцами, заставив Джеральда и Зеллу исчезнуть в тумане.
— Надеюсь, ты простишь меня за столь короткое пребывание тут, но сейчас я отправлю тебя обратно. Просто я стараюсь быть очень осторожной, чтобы не привлекать слишком много внимания. А сейчас, прощай, девочка, — Воля еще раз щелкнула чистыми и белыми пальцами, немедленно отправляя Харпер.
...
Несколько часов спустя.
Харпер резко села и открыла глаза, прежде чем вздрогнуть от боли. На ее теле было много ранений, а уровень регенерации очень уступал Айре, поэтому она страдала, ожидая, пока раны заживут.
— Ай. Ай. Ай. Ай, черт, — Харпер схватилась за голову и ругалась, не имея в виду никого конкретного, выбираясь из ледяного участка крови и снега. Она так же не могла игнорировать боль, как Айра.
Солнце поднималось, свидетельствуя о приближении утра. Свет освещал разрушенный собор и множество тел вокруг него, из которых все, кроме одного, не двигались.
— Грех, — заметила его Харпер, превратив свой жезл в посох, и использовала его, как трость, направляясь к нему. Она приблизилась к Греху и осмотрела его, он выглядел так же, как и другие мертвые, поэтому ей не пришлось снова марать руки.
Его веки немного задрожали, когда он посмотрел на Харпер:
— Он… убил… их.
Несколько воспоминаний мелькнуло в голове Харпер, из-за чего она превратила свой посох обратно в дубинку и спрятала за пояс, а затем села возле Греха.
— Моих… — она немного помолчала, прежде чем продолжить. — Моих родителей тоже убили, — сказала она, глядя на руины собора.
— Твои… тоже?... Были… были… тебе… грустно? — спросил Грех слабым голосом.
— Да… и человек, который убил их, долгое время держал меня в закрытой комнате… — выражение Харпер потемнело, но затем снова стало обычным: — Я думаю, что Айра спасет меня, даже если я умру. Сказав это, Харпер осознала, что она и Грех похожи, отличаясь только тем, что его «похититель» промыл ему мозги.
— …Айра? — дыхание Греха начало замедляться.
— Айра, он словно мой брат…Он мой брат. Он самый красивый, самый смешной и самый сильный человек, которого я знаю, — с гордостью сказала Харпер.
Грех улыбнулся, когда его взгляд начал затуманиваться:
— Ты… думаешь… он… мог бы… стать… моим… братом… тоже?
— Конечно, — Харпер энергично кивнула. — Он убил бы твоего глупого дядю гораздо раньше, и нам бы вообще не пришлось драться.
Улыбка Греха стала ярче, когда слеза потекла по его щеке:
— Я… хочу… этого… я… хочу… этого.
Голос Греха затих, когда его выражение застыло, и он сделал последний вздох.
Харпер закрыла глаза, после чего встала и стряхнула снег с одежды. Только тогда она ощутила влагу на лице. Харпер поспешно вытерла глаза, прежде чем сказать.
— Просто растаял снег, — сказала она себе. — Это был просто снег.
Снег продолжил таять некоторое время, пока она стояла над Грехом возле засохшего старого дерева.
