— Столько шума из ничего! Не пугай нашу Да Сяоцзе!
Волосы мамы Цянь были в беспорядке из-за того, что она очень быстро бежала, а дыхание сбилось.
— Нуби признает вину! Но Да Сяоцзе, этот даосист И Чжэнь насколько наглый, что осмелился украсть Золотой медальон! Во время обряда он выпал у него из рукава, и сянъе заметил это!
Несмотря на то, что мама Ми отругала маму Цянь, она все равно продолжила говорить о том, что увидела. Как только мама Цянь замолчала, стенания и завывания во внутренней комнате, которые до этого ни на секунду не затихали, прекратились. Все это время Юнь Жо Сюэ вела себя так, словно потеряла рассудок, но сейчас она в упор смотрела на маму Цянь, ее голос был требовательным, а в глазах горел огонь неверия:
— Ты, а ну повтори!
Как только она заговорила, взгляды всех присутствующих, один за другим, повернулись в сторону Юнь Жо Сюэ. Сейчас ее лицо выглядело абсолютно здоровым, а ее речь была спокойной и осмысленной. Все прекрасно поняли, что тут на самом деле происходило!
Когда Юнь Цянь Мэн увидела, что Юнь Жо Сюэ так быстро прокололась, она просто не смогла сдержать довольной улыбки, но она сама не сказала ни слова, спокойно продолжая пить чай! И все же, если Юнь Цянь Мэн промолчала, то это никоим образом не относилось к другим! Прикрыв шелковым платочком рот, Лю Хань Юй улыбнулась:
— Выздоровление Эр Сяоцзе очень странное!
Под взглядом Лю Хань Юй Юнь Жо Сюэ почувствовала себя некомфортно, она была смущена этими словами, ее лицо стало огненно-красным. Вот только из-за огромного количества людей, что стояли вокруг, она не могла дать выход своему гневу. Чтобы избежать еще больших неприятностей, все, что ей оставалось делать, — немного покачиваясь, опустить голову и задрожать… Су Цин мигом бросилась к Юнь Жо Сюэ, чтобы обнять свою дочь, в ее глазах стояли слезы.
— Сюэ Эр, тебе лучше? Дай. Дай мама посмотрит!
От столь откровенной лжи глаза слуг расширились в удивлении, но они все опустили головы вниз, притворяясь, что ничего не заметили! Глаза Лю Хань Юй и Юнь Янь были полны насмешки. Такой способностью искажать факты, смешивая черное с белым, владели только Су Цин и ее дочь, а все из расчета на благосклонность Юнь Сюань Чжи! Юнь Цянь Мэн же продолжала спокойно сидеть и пить свой чай, словно все происходящее не имело к ней никакого отношения. А вот мама Цянь, которая еще минуту назад была переполнена страхом, сейчас почтительно стояла за спиной Юнь Цянь Мэн, и казалось, что и у нее на губах играет легкая ухмылка…
— Еще недостаточно нашумели?!
Внимание окружающих было приковано к Су Цин и Юнь Жо Сюэ, так что никто и не заметил, как вернулся Юнь Сюань Чжи. Он был мрачнее тучи, губы плотно сжаты, а суровый взгляд полностью сосредоточен на Юнь Жо Сюэ и Су Цин. Исходя из того, что его пальцы, направленные на Су Цин и Юнь Жо Сюэ, дрожали, все поняли, что он все видел и слышал…
Когда Су Цин, помогавшая Юнь Жо Сюэ выпутаться из неловкого положения, увидела готового наброситься на них Юнь Сюань Чжи, ее лицо побелело. Ноги подкосились, и она чуть не упала, сердце колотилось с бешеной скоростью, но даже так неимоверным усилием воли ей удалось сохранить свой невинный и плачевный вид. Глаза, в которых плескалась только радость и немного слез, смотрели прямо на Юнь Сюань Чжи:
— Лаое! Быстрее, посмотрите, Сюэ Эр в порядке! — Су Цин быстро приблизилась к Юнь Сюань Чжи и потянула его за рукав поближе к Юнь Жо Сюэ…
Прямо сейчас выражение лица Юнь Сюань Чжи было как никогда суровым, особенно выделялся его тяжелый взгляд, который он ни на секунду не сводил с Юнь Жо Сюэ. Она был так напугана его приближением, что даже сделала шаг назад, случайно запуталась в одежде и упала…
— Не… Не… Не подходи… Уйди! — громко закричала Юнь Жо Сюэ, не выдержав давления со стороны Юнь Сюань Чжи.
Когда Су Цин увидела, что ее дочь такая бестолковая, то ее натянутая улыбка начала трещать по швам. Она стояла рядом с Юнь Сюань Чжи и все еще хотела что-то сказать, но при виде его лица, ее сердце подскочило к горлу, а из глаз рекой потекли слезы…
— Цин Эр, ты меня очень… Очень сильно разочаровала! — прежде чем, сквозь зубы, сказать эти слова, Юнь Сюань Чжи на какое-то время задержал свой взгляд на Су Цин.
Юнь Сюань Чжи никогда так не критиковал Су Цин. А сейчас перед столькими людьми, включая Юнь Цянь Мэн… Ее прилюдно отругали! Су Цин вцепилась в рукава Юнь Сюань Чжи и начала быстро говорить, давясь слезами:
— Лаое, Цин Эр не понимает, о чем Вы! Вы же своими глазами видели состояние Сюэ Эр. Не может… Не может быть, чтобы Вы не хотели ее скорейшего выздоровления! — лицо Су Цин покраснело, а дыхание стало более тяжелым!
Мама Ван тут же бросилась вперед, взяла у ятоу чашку чая и подставила ее под губы Су Цин, пытаясь помочь ей прийти в себя. Но Су Цин была упрямой. Она оттолкнула маму Ван и, не выпуская его рукавов из своих рук, упала на колени. Ее хватка была настолько сильной, словно она боялась, что если отпустит, то он просто растворится в воздухе и исчезнет!
Когда Юнь Сюань Чжи увидел Су Цин в таком состоянии, пламя, бушующее в нем, немного поутихло, к тому же, он понял, что в комнате находятся слуги. Юнь Сюань Чжи силой воли подавил свой гнев и все еще немного раздраженно махнул рукой, приказывая всем слугам выйти во двор.
— Цин Эр, обычно ты очень осторожная и рассудительная, но в этот раз из-за того, что ты переживала за Сюэ Эр, этот монах даосист обвел тебя вокруг пальца!
Юнь Цянь Мэн только начала поднимать чашку, чтобы сделать еще один глоток, но, услышав слова Юнь Сюань Чжи, который решил не поднимать главную тему, а просто переключился на даосиста, поставила чашку обратно на стол. Затем Юнь Цянь Мэн заметила, что мама Ми внимательно смотрела на запястье Су Цин. Юнь Цянь Мэн присмотрелась и увидела нефритовый браслет, инкрустированный изумрудами, с изображениями дракона и феникса.
В стране Западный Чу была строжайшая иерархия. Обычным людям не позволялось носить украшения с изображениями феникса и дракона. Даже семьи, которые были приближены к власти, могли обладать каким-либо изделием с такими рисунками, только если им его подарила императорская семья!
Да, члены семьи Су Цин занимали различные посты в правительстве, но, вне всяких сомнений, учитывая то, что Су Цин вошла в Сян Фу как наложница, у нее просто не могло быть такой драгоценной вещи! А судя по выражению лица мамы Ми, Юнь Цянь Мэн была практически уверена, что владельцем этого браслета мог быть только один человек… Как только эта мысль появилась в ее голове, Юнь Цянь Мэн почувствовала, как волны злости начали накатывать на нее… До этого спокойное и мягкое выражение ее лица изменилось, превратившись в непроницаемую маску…
Хоть ее брови немного нахмурились, она все равно собиралась до конца насладиться представлением, которое сейчас продемонстрирует Су Цин…
Когда Су Цин услышала суровый выговор Юнь Сюань Чжи, ее лицо еще немного утратило свой цвет, но она прекрасно знала, за какие ниточки нужно подергать. На ее лице появились обида и боль, она выглядела невероятно мило и печально. Подготовившись, она невинным голосом спросила:
— Лаое, о чем Вы вообще говорите? Цин Эр не понимает!
Юнь Сюань Чжи решил, что она действительно не понимает. Он приподнял голову вверх и закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Затем открыл глаза и достал из своего рукава золотой медальон. На медальоне был изображен парящий в небе феникс, причем настолько реальный, что казалось, будто он вот-вот взмахнет крыльями и полетит! Тело Су Цин задрожало, она упала на колени:
— Как это может… Наверное, это кто-то подстроил!
Кража у императорской семьи — одно из самых тяжких преступлений! За такое преступление могли наказать расчленением на части пятью лошадьми! Неудивительно, что Юнь Сюань Чжи хотел казнить этого монаха даосиста! Су Цин бросила наполненный гневом взгляд в сторону Юнь Цянь Мэн…
— Этот золотой медальон всегда был на шее у Шуй Эр! Разве я не советовала Наложнице не приглашать этого монаха? Но Наложница была неожиданно непреклонна, словно под воздействием какой-то магии! Наложница вообще меня не послушала! Если бы я не знала лучше… То я бы даже подумала, что все это дело рук Наложницы! — Юнь Цянь Мэн вышла вперед и спокойно посмотрела на золотой медальон.
Юнь Цянь Мэн не только указала на нее, но еще и упрекнула, однако Су Цин пришлось проглотить свой гнев. Она невозмутимо улыбнулась и сквозь сжатые зубы сказала:
— Без доказательств, даже если это и Да Сяоцзе, то нуби просто не в чем обвинить! Кроме того, имя и лицо человека — это одно, но не всегда можно понять, что у того на сердце! Откуда нуби могла знать, что этот даосист — такой коварный вор?!
Юнь Цянь Мэн поняла, что Су Цин будет и дальше отчаянно защищать себя, но только она хотела продолжить, как заметила намерение и выражение лица Юнь Сюань Чжи...
— Так как Сюэ Эр выздоровела, в будущем даже не упоминайте об этом! Что до Вас, я запрещаю покидать Фэн Хэ Юань до моего разрешения! — сказал Юнь Сюань Чжи, глядя прямо на Су Цин и Юнь Жо Сюэ. Затем он передал медальон Юнь Цянь Мэн, развернулся и ушел.
Когда Юнь Цянь Мэн увидела, насколько далеко зашел Юнь Сюань Чжи, чтобы защитить Су Цин и дочь, неприязнь к этому человеку в ее сердце поднялась еще на несколько пунктов! Сжав в руке золотой медальон, она тоже покинула Фэн Хэ Юань…
