Как только кто-то видел османтусовые деревья, то сразу же восхищенно замирал. Крошечные желтые цветочки в окружении ярко-красных осенних листьев заманчиво качались на ветру. Сладостный аромат самую малость пьянил, заставляя вдыхать его раз за разом. В какой-то миг подул более сильный ветер и сорвал множество цветов, заставив их кружиться в причудливом танце.
Стоило сяоцзе увидеть до безумия прекрасный пейзаж, как большинство сразу же ринулось в лес, чтобы попытаться поймать несколько цветочков. Как только это им удавалось, они подносили цветы к носикам и восхищенно вдыхали аромат.
Гунцзы так и замерли на месте, они попросту были не в состоянии оторваться от сводящего с ума зрелища.
— Я не ожидала, что в Чэнь Ван Фу удастся столкнуться со столь чудесным пейзажем. Думаю, это единственное место в столице, где можно найти практически все виды османтусовых цветов, — равнодушно отметила Цюй Фэй Цин.
Юнь Цянь Мэн тоже осмотрелась. Перед ее глазами мелькали оранжевые, золотые, серебряные цветы, каждый из которых символизировал свое время года...
— Юнь сяоцзе, Цюй сяоцзе. Давайте посмотрим на них поближе! Только посмотрите на тех сяоцзе, им так весело! — заметив, что Юнь Цянь Мэн и Цюй Фэй Цин стоят и не двигаются, прощебетала У Цин Цин и схватила их за руки, потянув в османтусовый лес.
— Эти цветы прекрасны, почему бы не положить несколько в сумочки? Наши платья не запачкаются пыльцой, но этот замечательный запах будет следовать вместе с нами, — предложила Юнь Цянь Мэн, наклоняясь, чтобы подобрать несколько цветочков.
— Замечательная идея! — от радости У Цин Цин громко захлопала в ладоши.
Юань Цин Чжоу тоже согласно кивнул, когда ему в голову внезапно пришла идея. Достав белый носовой платок, который источал тонкий аромат, он поспешно отошел в сторону.
Сяоцзе посчитали предложение разумным, поэтому они достали содержимое их небольших сумочек и начали складывать внутрь лепестки. У Цин Цин замешкалась и не сразу присоединилась к остальным, поэтому она торопливо раскрыла сумочку и вывернула ее наизнанку. К своему удивлению у себя на ладошке она обнаружила две вещи. Это были нефритовые украшения: одно на удачу, а вот второе — непонятный белый кусочек нефрита.
Полукруглый белый нефрит привлек внимание Юнь Цянь Мэн и Цюй Фэй Цин.
— У сяоцзе, Вы храните кусочек разломанного белого нефрита у себя в сумочке? Что же это за сокровище, почему оно удостоилось подобной чести? — улыбнувшись, спросила Юнь Цянь Мэн.
Слова Юнь Цянь Мэн привлекли внимание сяоцзе, они быстро подошли. Рука У Цин Цин заметно подрагивала, но только она хотела закрыть ее и отшутиться, как подбежала Су Цянь Юэ и схватила сломанный кусочек белого нефрита.
— Этот узор используют не женщины, а мужчины.
Окружающие сяоцзе, едва сдерживаясь, чтобы не подбежать, по очереди начали осматривать кусочек белого нефрита. Тем временем лицо У Цин Цин становилось все бледнее и бледнее. Она никак не могла понять, откуда в ее сумочке появился этот нефрит. Она была полностью уверена, что положила внутрь только белый нефрит, который ей дала бабушка на удачу!
— Изначально этот кусочек был круглым, может ли быть, что другую половинку сейчас носит мужчина? — сказала Цюй Цзин Цин, рассматривая явно дорогой и высококачественный кусочек нефрита.
С каждой секундой количество презрительных взглядов в сторону У Цин Цин лишь увеличивалось. Как неожиданно, сяоцзе, которая столь редко покидает пределы своего поместья, оказалась настолько вульгарной и распущенной, что втайне вступила в отношения с мужчиной! Сяоцзе почувствовали отвращение и даже страх... А ведь их незапятнанные репутации могли пострадать из-за этой У Цин Цин! К последнему выводу пришли многие сяоцзе, поэтому презрение в их глазах сменилось на ненависть...
— Нет! Этот нефрит не мой! Я тоже не знаю, как он оказался у меня в сумочке! Вы должны поверить мне! — под многочисленными негодующим взглядами У Цин Цин запаниковала. Ее губы задрожали, она попыталась объясниться, но пренебрежение в ее сторону только усилилось. Задрожав всем телом, У Цин Цин внезапно вспомнила, что находилась с Юнь Цянь Мэн весь день. Схватив ее за руку, она отчаянно взмолилась о помощи:
— Юнь сяоцзе, Вы знаете. Я была с Вами весь день, Вы должны помочь мне!
— У сяоцзе, я верю, что Вы невиновны. Но сегодня, если исключить нашу короткую встречу в Сянь Фу, это первый раз, когда мы провели столько времени вместе.
Юнь Цянь Мэн четко дала понять о своем отношении к У Цин Цин. Она также сделала смутный намек, мол, это нефритовое украшение У Цин Цин могла получить не сегодня, а давно. Так что У Цин Цин вообще зря к ней обратилась.
Хоть Юнь Цянь Мэн не высказала никаких обвинений, тем не менее она косвенно обвинила У Цин Цин в аморальном поведении. Глаза У Цин Цин внезапно закатились, и она потеряла сознание. Все сяоцзе сделали дополнительный шаг назад. Кроме мамы из Чэнь Ван Фу и личной служанки У Цин Цин, никто не рискнул подойти.
Как раз в тот момент, когда Юань Цин Чжоу вернулся, он у видел потерявшую сознание У Цин Цин.
— Мама Цзян, что здесь произошло?
Маме показалось, что гунцзы семьи Юань что-то задумал, поэтому она холодно ответила:
— Сяоцзе из У Го Гун Фу стало плохо, она потеряла сознание.
У Цин Цин только-только потеряла сознание, но другие сяоцзе загораживали обзор, мама не видела, что произошло, но слышала, что речь шла о кусочке нефрита. Чтобы избежать вреда репутации сяоцзе, она сделала ударение на плохом самочувствии.
— В таком случае нужно побыстрее унести ее. Она портит пейзаж, — сказал Юань Цин Чжоу, с отвращением взглянув на лежащую У Цин Цин. Но когда он пытался пройти мимо У Цин Цин, то случайно споткнулся о камень, неловко взмахнул руками и упал. Шелковый платок, в который были завернуты османтусовые лепестки, выпал из его рук, а сами лепестки разлетелись в стороны.
— М? Разве это не женский носовой платок? — Ци Цзин Хань все это время наблюдал издали, но увидев упавшего Юань Цин Чжоу решил приблизиться и посмотреть. — Я слышал, что Юань гунцзы крайне свободен в отношениях. Кто бы мог подумать, я увидел еще и Вашу романтическую сторону.
Юань Цин Чжоу разозлился, шелковый платок Юнь Цянь Мэн, который у него с таким трудом получилось достать, оказался в руках Ци Цзин Ханя! Вдобавок его еще и прилюдно осмеяли... Юань Цин Чжоу быстро встал и направился в сторону Ци Цзин Ханя, но тот рассмеялся, бросил платок в сторону девушек и отошел. Ему хотелось увидеть, опустится ли сын невероятно влиятельной семьи до того, чтобы поднять с пола платок перед всеми этими девушками!
Словно напуганные птички, сяоцзе синхронно сделали несколько шагов назад, подальше от платка. Но даже так, они все равно посмотрели на него, ведь их наметанный взгляд подметил, что платок сделан из шелка высокого качества.
— Где носовой платок твоей госпожи? — неожиданно спросила Цюй Цзин Цин у служанки, которая пыталась привести У Цин Цин в чувство.
Бедная служанка перепугалась подавляющего голоса Ци Цзин Цин и осмотрела У Цин Цин, но, к своему ужасу, не смогла найти платок, который леди брала с собой! Служанка осознала и начала дрожать... Платок и тот кусочек янтаря...
— Вот он? — злорадно усмехнувшись, Цюй Цзин Цин пнула шелковый платок ногой в сторону У сяоцзе.
Стоило служанке посмотреть в то место, куда указывала Цюй Цзин Цин, как ее ноги похолодели, а она сама обессиленно рухнула на колени.
Все сразу же сделали вывод: тот нефрит принадлежит Юань Цин Чжоу! Он боялся, что их интрижку раскроют, поэтому притворился, что ему противно и приказал унести У Цин Цин. Из-за волнения он не заметил камень и упал, но при этом забыл, что держит в руках платок У Цин Цин! Учитывая очевидный факт обмена личными вещами, всем окружающим сяоцзе сразу же захотелось узнать, насколько же У Цин Цин близка с Чэнь Ваном...
— Быстро доложите о произошедшем тайфэй и Ван Е, — мама Цзян наконец полностью разобралась. Она подозвала нескольких служанок, одной что-то прошептала на ухо, а остальным двум жестом приказала унести У Цин Цин.
— В османтусовом лесу поднялся сильный ветер, прошу сяоцзе и гунцзы вернуться в сад.
Мама Цзян была служанкой, но в ее голосе слышался приказ. Возможно, прослужив подле Юань Дэ тайфэй множество лет, она переняла часть характера госпожи.
Хоть леди могли позволить себе многое и их часто баловали, но мама Цзян была ближе всех к Юань Дэ тайфэй, поэтому никто стал возмущаться или спорить. Все сяоцзе молча и без возражений направились вслед за мамой Цзян.
