Когда костяная ящерица поднялась в небо, то вслед за ней три призрака унесло против их воли от Божественного к воронке. Однако плачуще-смеющийся призрак, казалось, гораздо мятежнее, чем собратья.
— Мне нравится этот мир, я не хочу уходить! Я хочу остаться!
Однако как бы он ни старался, ему не удавалось уйти от пут, связывающих его с кораблём, поэтому его тоже тянуло наверх. Вскоре костяной галеон должен был вот-вот войти в воронку. Внизу на лице Божественного виднелась невероятная тоска, он неимоверно хотел тоже оказаться на корабле. Его желание было противоположно стремлению плачуще-смеющегося лица. Он очень давно хотел достичь пика возможного в развитии в этом мире и шагнуть за его пределы. Однако он до сих пор так и не смог выбраться из этого мира. Для него он представлялся огромной тюрьмой. Он не желал жить здесь. Он очень хотел уйти. Если бы он насильно решил покинуть пределы этого мира, то мир бы оказался уничтожен и все бы погибли. Но он всё равно хотел уйти.
Большой толстяк Чжан и другие культиваторы на костяном галеоне направлялись в очень опасные места. Но для Божественного корабль и воронка представляли будущее. Божественный ринулся вперёд и в луче света устремился к воронке. Однако… он не только почувствовал давление сверху, но и земля потянула его вниз. Для него не представлялось возможным даже приблизиться к воронке. На самом деле воля мира, которая была частью его, казалось, почувствовала, что он задумал, и задрожала на грани катастрофы. В этот миг Божественный взвыл:
— Хранитель гробницы, гад! Рано или поздно я всё равно сбегу! — его слова прозвучали как небесный гром, даже молнии засверкали с небес вокруг огромной ящерицы.
Когда появилось море молний, то они сформировали огромную руку, желающую схватить ящерицу. Божественный использовал последние силы, чтобы не дать костяному галеону уйти. Рука из молний наполнилась силой из рек Достигающих Небес и приобрела золотой оттенок, подбираясь всё ближе к ящерице.
Однако прежде чем рука могла дотронуться до ящерицы, Мать Призраков холодно усмехнулась и выполнила жест заклятия двумя руками. Тут же от ящерицы начал исходить чёрный дым, который полетел навстречу золотистой руке. Когда они соприкоснулись, то раздался мощный грохот. Очевидно, что рука из молний не могла противостоять чёрному дыму, поэтому начала дрожать и распадаться на кусочки. Прежде чем она успела полностью разрушиться, плачуще-смеющееся лицо использовало неизвестную технику, чтобы сменить направление и полететь к руке.
Это внезапное развитие событий застало Мать Призраков врасплох. От неё начала исходить убийственная аура. Даже Божественный удивился. Однако он быстро среагировал и отправил золотистую руку навстречу лицу призрака. Прозвучал большой взрыв, и лицо призрака оказалось захваченным огромной рукой Божественного. Затем рука вернулась обратно к Божественному, но когда пальцы разжались, призрака и след простыл. Божественный задумчиво стоял и сверкал глазами.
Когда Мать Призраков увидела, что происходит, её убийственная аура стала ещё сильнее, но она ничего не сказала. Посмотрев вниз на чужой мир, она отвернулась и отправила костяную ящерицу в воронку… Однако в этот миг случилось нечто, что не мог предвидеть даже Божественный. Внизу из уничтоженного моря костей в небо на огромной скорости начал подниматься человек. И это бы не кто иной, как Бай Сяочунь!
— Мать Призраков, верни мне Хоу Сяомэй и самого старшего брата!
Он отбросил всякую осторожность, он не мог просто стоять и ничего не делать, когда Хоу Сяомэй и Большого толстяка Чжана забирали в воронку. Он двигался с неимоверной скоростью и летел к исчезающей костяной ящерице. Культиваторы внизу лишь удивлённо наблюдали за происходящим. Божественный прищурился. Он понимал, что происходящее сейчас путает карты хранителю гробницы и невольно стал подозрительно размышлять, почему хранитель гробницы до сих пор не показался.
«Планы старого призрака слишком изощрённые… Я не верю, что он делает всё это, только чтобы навредить мне. Должно быть, у него есть какая-то другая цель, которую он желает достичь».
Мать Призраков посмотрела вниз на Бай Сяочуня и увидела в его налившихся кровью глазах безумие. Однако как бы быстро он ни летел, он не мог догнать костяную ящерицу. До того как он успел подобраться поближе, воронка уже начала исчезать. За миг до этого губы Матери Призраков задвигались, и она передала сообщение Бай Сяочуню:
— Не беспокойся, у меня есть соглашение с хранителем гробницы. По этой причине твои друзья со мной в безопасности. У девушки уникальные таланты к техникам, которые я культивирую. Я возьму её в ученицы. Что касается других культиваторов на борту, то я позабочусь об их безопасности.
Бай Сяочунь остался парить в небе и беспомощно наблюдал, как воронка исчезает.
— Сяомэй, самый старший брат… — в этот миг он ощущал себе полностью беспомощным и одиноким.
Он внезапно вспомнил о том сне, про который ему рассказывал Большой толстяк Чжан… Очевидно, что самый старший брат уже давно ожидал, что произойдёт что-то подобное. Бай Сяочунь надеялся только на одно… Мать Призраков сказала правду и выполнит свои обещания…
С возрастом и увеличением основы культивации, что удлиняло продолжительность жизни, Бай Сяочунь осознал: взросление — болезненный процесс. Он уже не первый раз ощущал это. Ему и в прошлом нередко приходилось переживать подобное. И это всегда заставляло его ощущать себя беспомощным. Он только не знал, кого в этом винить: себя или окружающий мир. Он просто хотел практиковать культивацию и быть счастливым. Он просто хотел прожить свою жизнь улыбаясь и смеясь… Боль и горечь захватили его сердце, он не знал, увидит ли Большого толстяка Чжана и Хоу Сяомэй ещё когда-нибудь…
— Надеюсь, что я ещё встречусь с ними… — пробормотал он себе под нос.
Он настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как после исчезновения воронки мёртвая зона окончательно разрушилась, а ограничивающие заклятия вокруг неё начали распадаться. Теперь на этой территории ничего не представляло проблем для культиваторов. Возможно, через много лет эта область снова станет обычной и люди смогут свободно пересекать её.
Божественный ушёл, пытаясь догнать плачуще-смеющееся лицо, и никого не взял с собой, даже Ду Линфэй. Ду Линфэй посмотрела на Бай Сяочуня, и на её лице читались смешанные эмоции. Казалось, что у неё тоже плохое настроение, но она сделала глубокий вдох, поднялась в воздух и схватила Бай Сяочуня за руку.
— Сяочунь, не грусти… Я уверена, что однажды вы снова встретитесь.
Бай Сяочунь посмотрел на неё и понял, что она хотела передать ему тепло и надежду. Через какое-то время он кивнул.
На останках мёртвой зоны стояло более двухсот культиваторов. Все они были так или иначе ранены. Даже Ду Линфэй, несмотря на то что была спрятана в бездонной сумке отца, не смогла избежать последствий от сражения между Матерью Призраков и Гунсунь Вань’эр. Тяжело раненых среди культиваторов не было, но всем требовалось время, чтобы восстановиться.
Вскоре вся группа направилась к выходу из мёртвой зоны. Им не только нужно было найти место, где можно было бы сосредоточиться на восстановлении сил, но им также нужно было понять, где именно они сейчас находятся. Им нужно было добраться до самой близкой секты у истока реки и использовать её порталы телепортации, чтобы добраться до дома.
Они шли молча, и на сердцах у них было тяжело. Двойной мастер Молний Туч, Гуру Бессмертного Духа и мастер Тысяча Призраков были дэвами, поэтому стали лидерами своих групп, но они тоже были ранены и дрожали от шока после всего, что случилось. Испытание огнём оказалось совсем не таким, каким они его себе представляли. Серьёзные тайны увидели свет, эти секреты превзошли всяческое воображение всех присутствующих.
Наконец они достигли конца мёртвой зоны и оказались перед миром снега и льда. Когда двойной мастер Молнии Туч ощутил ледяную ци, то у него отвисла челюсть. И не он один отреагировал подобным образом. Остальные культиваторы с севера огляделись и тут же обрадовались.
— Север! Мы на севере!
— Я чувствую ледяную ци духовной энергии севера!
Эта часть мёртвой зоны оказалась расположена у северного региона реки Достигающей Небес. Бай Сяочунь до сих пор был расстроен и мрачен. Однако внезапно выражение на его лице изменилось, и он посмотрел на свою бездонную сумку.
— Что-то не так? — спросила Ду Линфэй с любопытством.
— Нет, ничего, ничего… — ответил он, избегая этого вопроса. Однако внутри его сердце испытывало сильное удивление. Только что он ощутил, как внутри гроба, переданного ему патриархом Духовный Поток, спящая девочка что-то прошептала ему…
«Аура дома…»
