Алхимические печи взорвались! И не просто несколько, а все сто, одна за другой по цепной реакции.
Это случилось за один миг. Даже несмотря на то, что Бай Сяочунь был готов, его скорости не хватило, чтобы сдержать эффект одновременного взрыва сразу ста алхимических печей. Высвободившаяся сила была слишком ужасающей. Хорошо, что у него была основа культивации дэва и очень прочная кожа, иначе бы его убило или, по крайней мере, сильно ранило.
— Нет! — воскликнул он. Его пещера бессмертного сильно затряслась, но не это заставило его заволноваться. Самое ужасное было в том, что во все стороны из взорвавшихся печей начал разлетаться чёрный дым.
Его лекарственная сила была намного сильнее, чем у предыдущего дыма. Из-за силы дэва, которой Бай Сяочунь окружил себя, он был защищён от его воздействия, но другие поблизости не обладали подобной защитой. Он жалобно закричал, в то время как чёрный дым окутал всю синюю радугу.
И это был ещё не конец. Дым начал расползаться к другим радугам, полностью окутав три из них, прежде чем наконец остановился. У Бай Сяочуня всё поплыло перед глазами, словно в него угодила небесная молния. Он понял, что вызвал крупные неприятности.
«Мне конец! Кранты…» Он планировал совсем не это, как же несправедливо в итоге всё обернулось. Почему он, непревзойдённый аптекарь с невероятными навыками в Дао медицины, всегда вызывал подобные проблемы?
Тем временем ученики на трёх радугах, окутанных дымом, поражённо оглядывались. Некоторые довольно быстро успели улететь от дыма подальше, но другие попали под его воздействие.
— Проклятье, что это такое?!
— Дым? Небеса! Как внутри секты мог появиться ядовитый дым?!
— Что? Нас атакуют?
Три радуги тут же погрузились в хаос. Ли Сяньдао, Бай Чженьтянь и патриарх Стальной Воли были поражены и поспешили на помощь. Когда они увидели, что дымом окутана не только синяя, но и три другие радуги, они чуть не обезумели.
Хорошо, что дым довольно быстро рассеялся. Всё продолжалось не больше времени десяти вдохов. Потом всё вернулось в норму. И только тогда люди осознали, что звуки взрывов раздались с синей радуги.
— Старейшина Бай снова изготавливает лекарства!
— Небеса! Когда же это закончится? На самом деле этот старейшина Бай не изготавливает лекарства, верно? Он пытается уничтожить всю секту!
Прошло всего несколько мгновений, но в сторону синей радуги оказалось направлено множество разъярённых взглядов.
— Кто-нибудь может его остановить? Если всё будет и дальше так продолжаться, то что нам делать?
Однако они могли лишь разгневанно смотреть в его сторону и больше ничего. Любого другого человека, даже на уровне зарождения души, уже давно бы окружили и атаковали, но статус Бай Сяочуня в секте был слишком высоким. В конце концов, он был дэвом, одним из всего лишь шести высших старейшин; на самом деле сердца всех учеников наполнились страхом.
Ли Сяньдао сомневался, что стоит предпринять, и в конце концов не стал ничего делать. Так же поступил и Бай Чженьтянь. Однако патриарх Стальной Воли криво усмехнулся и отправил Бай Сяочуню запрос. Бай Сяочунь сразу же ответил: «Это в последний раз. Я гарантирую это!» Он взволнованно постарался как можно лучше объяснить, что случилось, а потом погрузился в раздумья.
Хотя сейчас никто ещё об этом не знал, он хорошо понимал: это только кажется, что дым никак не подействовал на секту. Настоящие последствия проявятся только через три дня… Тогда десять тысяч учеников решат расстаться со своими даосскими спутниками. Бай Сяочунь знал, что подобное происшествие переполнит чашу всеобщего терпения.
«Говорят, что если ты являешься причиной чьего-то расставания, то твоя жизнь становится короче. Небеса! Я, возможно, только что разрушил отношения десятков тысяч учеников… Если я не исправлю это, то никто в секте Звёздного Небесного Дао Противоположностей никогда не сможет найти себе даосского спутника… Тогда этому поколению культиваторов будет нанесён значительный урон. И это будет моя вина!»
При этой мысли Бай Сяочунь ощутил, словно его голова сейчас взорвётся. Нахмурившись и чуть не плача, он стиснул зубы и прошептал:
— Нет! Я не могу позволить этому случиться. Я должен создать противоядие!
Он несколько раз глубоко вдохнул, потом встревоженно достал несколько лекарственных растений. Его целью было создать лекарственную пилюлю, которая бы нейтрализовала воздействие плодов неприязни.
— Я не хотел, чтобы это случилось! — виновато ворчал он. — Я просто пытался создать пилюлю отвращения…
Внезапно он понял, что отсутствие людей, которые в состоянии указывать ему, что делать, вовсе не такое уж благо… Хотя его позиция в секте гарантировала, что за ним не придёт разгневанная толпа, он всё равно чувствовал себя жутко виноватым. На самом деле, когда люди гонялись за ним, у него было легче на душе.
Он даже не хотел думать, что произойдёт, если вдруг патриарх-полубог вдруг вернётся в секту прямо сейчас… Дрожа, он вернулся в свою комнату и снова принялся работать над новой формулой.
Один день. Два дня. Три дня… В обед, на третий день за шесть часов до проявления воздействия плодов неприязни, Бай Сяочунь подпрыгнул со взлохмаченными волосами и бешеным взглядом. Уставившись на нефритовую табличку в руке, он воскликнул:
— Я сделал это! Я создал формулу для противоядия! — он запрокинул голову и раскатисто захохотал. — Не бойтесь, собратья-даосы по секте Звёздного Небесного Дао Противоположностей. Я здесь, чтобы вас спасти! — после этого, не обращая внимания на усталость, он принялся за приготовление лекарств. Чтобы предельно увеличить шансы на успех, он использовал три сотни алхимических печей. Он решил всё поставить на карту, надеясь развеять воздействие плодов неприязни.
Шло время, и процесс перегонки происходил сразу в трёхстах печах. Ни одна из них не подавала признаков близкого взрыва, и при малейшем намёке на отклонение от нормального протекания реакции Бай Сяочунь тут же вносил поправки и регулировал процесс. Наконец, за час до проявления воздействия плодов неприязни, три сотни алхимических печей раскалились докрасна и от них начал исходить едкий запах. Когда Бай Сяочунь почувствовал запах, то наконец немного расслабился.
— Отлично. Чтобы рассеять воздействие плодов неприязни, я добавил чёрное крабье яблоко, которое может воздействовать на все виды человеческих эмоций и желаний. Объединив его с некоторыми другими растениями, я определённо смогу нейтрализовать плоды неприязни.
Хотя он был взволнован, у него оставались сомнения. Согласно его расчётам, эффект от плодов неприязни должен был проявиться с минуты на минуту. Он ещё раз использовал божественное сознание, чтобы просканировать всю секту, и уже увидел, как некоторые ученики направляются к своим даосским спутникам с очень мрачными выражениями на лицах… У него не осталось времени, чтобы передать всем пилюли. В его глазах мелькнула решимость, и он взмахнул руками перед собой.
Возникла мощная волна силы, обрушившаяся на три сотни алхимических печей, которые тут же взорвались с ужасающим грохотом, который намного превосходил все предыдущие взрывы. В то же время во все стороны начала распространяться мощная ударная волна.
Все в секте услышали оглушительный грохот, и основы культивации многих учеников в результате дестабилизировались. Некоторые даже потеряли сознание.
— Небеса! Только не говорите, что старейшина Бай снова за своё?!
— Я ничего не слышу! Ты что-то сказал?
— Я скоро сойду с ума!
Удивлённые и встревоженные крики поднялись со всех сторон, а синюю радугу сильно тряхнуло. Тем временем из комнаты Бай Сяочуня вырвалась волна чёрного дыма! В этот раз даже фиолетовая радуга патриарха полубога оказалась в зоне поражения. Всё полностью затянуло чёрным дымом. Во всей секте наступила тьма, заставив всех ощутить ужас.
— Небеса! Что… это за дым?!
— Куда вы все пропали? Я ничего не вижу…
— Спасайтесь! Этот дым вонючий, должно быть, он отравлен. А-а-а!
