Сжатое море огня бешено бурлило. Но в руках Бай Сяочуня находилась сила запечатывания и подавления всего сущего, поэтому, хотя огонь и бушевал, он всё равно мог контролировать его.
Послышался грохот, и море огня сжалось до пятидесяти одного метра. Затем продолжило и уменьшилось до сорока пяти метров. Тридцать девять метров… Взвыв, Бай Сяочунь сжимал его всё сильнее и сильнее. Море огня реагировало взрывными всполохами, но сейчас Бай Сяочунь был повелителем огня. Под его управлением мощь огня не прорывалась наружу, а была перенаправлена внутрь для дальнейшего сжатия.
За краткий миг море уменьшилось с тридцати девяти метров до двадцати четырёх. Совсем скоро оно должно было достичь пятнадцати метров. По мере того как огонь сжимался, в нём стали заметны всполохи восемнадцатого цвета.
Все в зале Небесного Мастера ждали, что будет дальше. Хотя не все небесные маркизы были способны увидеть, что происходит внутри огня, небесные герцоги, безусловно, могли это сделать. Сложно сказать, кто был первым, но вскоре в зале послышались звуки изумления.
Когда небесные маркизы услышали их, то они удивлённо посмотрели на небесных герцогов. Вскоре они поняли, что на лицах всех десяти герцогов застыло невероятно торжественное и мрачное выражение. Даже Чень Хаосун не был исключением, он так крепко сжимал кулаки, что на руках показались синие вены. Глаза небесных маркизов широко распахнулись, но не успели они осознать, что всё это значит, как Бай Сяочунь пронзительно воскликнул:
— Сожмись!
Его глаза налились кровью, и мощь его основы культивации была использована на полную, вырываясь из его ладоней и сжимая огонь ещё сильнее до размера в пятнадцать метров.
Пятнадцать метров было порогом. После этого явно появлялся восемнадцатый цвет, и на него можно было направить божественное сознание, чтобы вычленить. Сейчас восемнадцатый цвет уже заметно мерцал в море огня. Теперь все могли видеть невообразимый и неописуемый новый цвет… Хотя он появлялся только на короткие мгновения, но этого было достаточно, чтобы небесные маркизы, осознав, что происходит, ощутили, как их головы пошли кругом.
— Это… это…
— Это не сработает. Его должна постигнуть неудача!
— У него не должно получиться!
Небесные маркизы занервничали. Сегодня они впервые объединились все вместе, чтобы достичь цели, но происходящее выходило за рамки того, что они считали возможным. Хотя не все они потеряли контроль, многие не смогли удержаться от тревожных возгласов.
В это время Хэй Мин стоял рядом с Небесным Грандмастером. Когда он услышал разговоры, то взмахнул рукой в воздухе, заставляя особо голосистых маркизов задрожать и прикусить языки. Небесный Грандмастер посмотрел на Хэй Мина, но ничего не сказал. Через миг он снова перевёл взгляд на Бай Сяочуня, странный блеск в его глазах становился всё сильнее и сильнее. Что касается десяти небесных герцогов, то они дышали с трудом и ждали, чем всё закончится.
Всё внимание было направлено на Бай Сяочуня, который, сильно вспотев, уставился в пятнадцатиметровое море огня. Прошло время нескольких вдохов, но ему так и не удалось ухватить восемнадцатый цвет, и он решил, что не имеет смысла тратить время дальше. Не медля ни мгновения, он собрал все силы и заставил море огня снова уменьшиться. Не останавливаясь, он добился размера в девять метров!
Девятиметровое море огня с жутким грохотом пыталось вырваться из оков. Мелькание цветов замедлилось, давая людям возможность лучше рассмотреть происходящее внутри. Глаза Бай Сяочуня радостно сверкнули, и он устремил своё божественное сознание в море огня. В мгновение ока его божественное сознание уже было внутри пламени и захватило восемнадцатый цвет.
Раздался оглушительный звук, заставивший всё затрястись. Ещё мгновение назад восемнадцатый цвет казался слабым, но как только божественное сознание вошло в него, он сразу засиял ослепительным светом. Казалось, этот цвет желал притянуть к себе всё внимание, что бы по этому поводу не думали остальные семнадцать цветов. Это походило на салют.
Бай Сяочунь запрокинул голову и раскатисто рассмеялся, в то время как восемнадцатый цвет стабилизировался в море огня, сияя наравне с остальными цветами. В это же время в небе над залом Небесного Мастера показались тучи и замелькало множество молний. Раздался гром, и императорский дворец задрожал. Даже золотой дракон высоко в небе поражённо улетел подальше от туч.
Раскат грома достиг зала Небесного Мастера. Но при этом никто не обратил на него никакого внимания. Можно было подумать, что все внезапно оглохли. Люди были настолько потрясены тем, что видели, что полностью игнорировали происходящее снаружи и сосредоточились только на Бай Сяочуне.
Бай Сяочунь был полон предвкушения. Он и представить не мог, что всё будет проходить настолько гладко. Из-за того что он не использовал маску для сокрытия проявлений огня, всё выглядело ещё более потрясающе, чем обычно. И именно этого он и хотел.
Пытаясь выровнять дыхание, он выполнил жест заклятия двумя руками, продолжая стабилизировать восемнадцатый цвет. От души рассмеявшись, он протянул руку в сторону девятиметрового моря огня и сделал хватательное движение.
— Сформируйся! — закричал он. Море огня поспешило в его ладонь, а гром над залом Небесного Мастера стал раздаваться ещё сильнее. Что касается людей в зале, то они, казалось, утратили способность думать и безмолвно наблюдали за тем, как Бай Сяочунь помещал море огня себе в ладонь.
С девяти метров пламя уменьшилось до шести. Три метра. Два метра. Один метр. Половина метра… Пронзительно закричав, Бай Сяочунь медленно сомкнул пальцы вокруг моря огня.
— Пора появиться восемнадцатицветному пламени! — прокричал он, и его голос перекрыл звуки раскатов грома. В то же время огонь исчез в его кулаке.
Когда его пальцы сомкнулись на огне, то все в зале Небесного Мастера ощутили крайнее волнение. Казалось, что в своей руке Бай Сяочунь держит не огонь, а сердца восьмидесяти девяти небесных маркизов, десяти небесных герцогов и даже Небесного Грандмастера. Все взгляды сосредоточились на его руке, никто не смел произнести ни слова. В зале стояла полная тишина, прерываемая только раскатами грома. Казалось, что даже время остановилось.
Бай Сяочунь был переполнен предвкушением и беспокойством, его налившиеся кровью глаза радостно сияли. Особенно его обрадовало, как все пристально смотрели за его правой рукой. Он видел серьёзный взгляд Чень Хаосуна и остальных герцогов, а также заметил, как Чжао Сюнлинь и другие маркизы занервничали. Сейчас Бай Сяочунь ощущал такую гордость за себя, что это невозможно было описать словами.
Он глубоко вздохнул и на глазах у всех аристократов начал очень-очень медленно раскрывать ладонь… Как только показались первые признаки пламени внутри, послышались поражённые вздохи. Бай Сяочуню это очень понравилось.
Обрадованный Бай Сяочунь продолжил как можно медленнее раскрывать ладонь, давая возможность увидеть всё больше и больше язычка пламени и провоцируя ещё больше поражённых вздохов. Хотя он надеялся на ещё больше вздохов, но уже не мог раскрывать ладонь ещё медленнее. Наконец… пламя в его руке было полностью открыто взглядам. Повысив голос, он спросил:
— Кто желает сказать, сколько цветов в этом пламени?!
Его слова были произнесены таким высокомерным и доминирующим тоном, что было ясно: он не потерпит и малейшего неуважения. Все чётко и ясно видели огонь в его руке! А в зрачках его глаз сверкало и переливалось цветами яркое отражение восемнадцатицветного пламени!
