В конце концов давление, исходящее от Бай Сяочуня, стало настолько сильным, что поверхность сияющей сферы пошла рябью. Душа Бай Хао пронзительно закричала и попыталась отодвинуться как можно дальше. Однако со свирепой решимостью Бай Сяочунь взмахнул указательным пальцем правой руки в сторону сферы. Поверхность сферы ещё сильнее искривилась, а душа Бай Хао задрожала, словно её поразила мощная атака. Потом душа лишилась чувств и осталась без движения.
Согласно информации, полученной Бай Сяочунем в клане Чень, чтобы провести слияние души с каплей крови, необходимо было сделать так, чтобы душа совершенно не могла противиться этому. Если она проявит хоть каплю сопротивления, то слияние закончится неудачей, а душа будет полностью уничтожена.
Сейчас душа Бай Хао находилась в том состоянии, когда совсем не могла сопротивляться Бай Сяочуню. Ему достаточно было использовать немного давления, чтобы не только заставить её склонить голову, но и лишить чувств. Теперь пришло время перейти к следующему этапу. Бай Сяочунь глубоко вздохнул и внимательно присмотрелся к душе Бай Хао. Через миг в его глазах засветилась решимость.
«Что ж, Бай Хао, сработает это или нет, зависит только от твоей удачливости…»
После этого он взмахнул правой рукой, и сфера из света исчезла. Впервые душа Бай Хао появилась без защиты. Затем Бай Сяочунь хлопнул по бездонной сумке и вынул нефритовую бутылочку, которую осторожно открыл. Внутри находилась капля крови, которой он позволил упасть на душу Бай Хао.
Как только она коснулась души, она превратилась в кровавый туман, который проник внутрь души. В тот же миг душа задрожала, чуть не очнулась от сильной боли. Хорошо, что Бай Сяочунь внимательно следил за ней и использовал минимальное давление, достаточное для того, чтобы душа не приходила в себя.
Правильный баланс был тонким, и его было сложно сохранять, но ему удалось. Вскоре кровавый туман полностью впитался в душу Бай Хао, которая так сильно билась в конвульсиях, что, казалось, сейчас начнёт таять. Очевидно, что внутри капли крови содержалась какая-то разъедающая сила, которая поглощала энергию души Бай Хао, сделав её такой слабой, что она уже не могла больше бороться с истощением.
Бай Сяочунь знал, что настал критический момент. Ни на миг не ослабляя концентрацию, он взмахнул левой рукой и достал большое количество лекарств душ, затем сразу же раскрошил их, что заставило множество потоков силы душ возникнуть в воздухе и устремиться в тело души Бай Хао, восполняя её силы. Однако очень быстро эти силы снова оказались поглощены. Бай Сяочунь только что отправил сто порций лекарств душ, но смог противостоять истощению только на время нескольких вдохов. Поэтому он достал ещё больше лекарств душ.
Шло время, и в конце концов он уже потерял счёт количеству использованных лекарств душ. При такой внешней поддержке душа Бай Хао продолжала сливаться с каплей крови. Однако тело души продолжало биться в судорогах от боли. Несмотря на то что он был без сознания, Бай Хао определённо чувствовал, что происходит.
Этот процесс продолжался целых три дня. Даже находясь на стадии небесного Дао зарождения души, Бай Сяочунь уже начал чувствовать, как к нему постепенно подкрадывается усталость. Всё это время ему приходилось внимательно следить, чтобы Бай Хао не очнулся в неподходящий момент. И одновременно нужно было контролировать давление на него. Сохранять тонкий баланс было очень непросто.
К тому же Бай Сяочунь постоянно добавлял лекарства душ в процесс. Культиватор любого другого типа зарождения души, скорее всего, уже бы достиг предела своих возможностей. Но у Бай Сяочуня был многолетний опыт перегонки лекарств, поэтому его концентрация была остра как лезвие. Несмотря на усталость, его работа никак не пострадала.
«Согласно тому, что я узнал в клане Чень, для полного поглощения душой крови требуется семь дней… Сейчас я почти достиг половины срока».
Он не давал себе расслабиться ни на минуту. Когда прошёл третий день и настал четвёртый, на душе Бай Хао внезапно появился золотой узор. При виде золотого узора Бай Сяочунь обрадовался и взбодрился. Согласно информации из клана Чень этот золотой узор был главным фактором успеха в восстановлении душой воспоминаний о прошлой жизни. Это было словно свидетельством судьбы души: как только узор появлялся, это означало, что душа могла снова возродиться в этом мире, как в прошлом. Однако как только этот узор появился, казалось, что боль, испытываемая Бай Хао, внезапно стала намного сильнее. Он издал жалобный крик, и его глаза распахнулись. В этот миг Бай Сяочунь ощутил, что душа Бай Хао на грани разрушения, по её поверхности тут же поползли трещины.
Бай Сяочунь сразу помрачнел помрачнел от такого неожиданного развития событий и занервничал. Он знал, что, если усилить давление, это не поможет делу, поэтому он влил в тело Бай Хао ещё больше лекарства душ. Однако это ни капли не помогло замедлить разрушение души. На её поверхности появилось ещё больше трещин, настал самый критический момент.
— Держись, Бай Хао! — сказал Бай Сяочунь сквозь стиснутые зубы. После этого он достал семя лотоса и раздавил его в порошок, посыпая им душу Бай Хао. Хотя он не был уверен, что это сработает, но согласно его предыдущим наработкам вероятность того, что это поможет восстановить душу, была шестьдесят процентов.
Как только порошок из семени лотоса попал на душу, во все стороны начало распространяться мягкое свечение. Сразу же все трещины на поверхности тела души исчезли. Через время нескольких вдохов тело души Бай Хао полностью восстановились. В глазах Бай Сяочуня засверкала радость, и он отрегулировал давление на душу, потом добавил ещё лекарства душ.
«Ещё три дня». Хотя Бай Сяочунь и сохранял спокойствие и сосредоточенность, он уже немного тяжело дышал, а его глаза полностью налились кровью. Теперь, когда появился золотой узор, для стабилизации процесса требовалось намного больше лекарств душ. Но Бай Сяочунь хорошо подготовился заранее. Он продолжал раздавливать в порошок лекарства в руке, словно они ничего для него не стоили, используя при этом такое их количество, что большинство людей в этом мире наблюдали бы за ним в полном ошеломлении. Сейчас он использовал такое количество сокровищ, что целые кланы могли обанкротиться при подобных затратах.
Но в то же время Бай Сяочунь не ощущал в душе ни капли боли на этот счёт. Ничего в этом мире не могло сравниться с ценностью Бай Хао в его глазах. Бай Хао был его учеником, первым человеком, которого он встретил, когда телепортировался в дикие земли. Более того, он использовал личность Бай Хао как свою уже много лет. Чувства, которые он испытывал к Бай Хао, нельзя было соизмерять с затратами на лекарства душ.
Вскоре закончился четвёртый день и настал пятый. Потом пришёл шестой… Всё это время усталость Бай Сяочуня продолжала накапливаться, а его глаза всё больше наливались кровью. Из-за нарастающего давления на его лице отражались лишь чуткая бдительность и концентрация. Так он протянул до седьмого дня.
— Настали последние двадцать четыре часа! — прошептал он. К этому моменту он уже немного побледнел от усталости, а его глаза были ярко-красными. Все его силы были сосредоточены на том, чтобы сохранять тонкое равновесие. В процессе душа Бай Хао становилась всё более стабильной, золотой узор на её теле становился всё более ослепительным.
С каждой пульсацией золотого света, душа, казалось, становилась всё более задумчивой и менее агрессивной. Пока всё это происходило, Бай Сяочунь продолжал с чувством вздыхать.
— Последние два часа! — прошептал он. Он невольно обрадованно представлял, как это будет, когда у него всё получится и Бай Хао обретёт все свои воспоминания. Как рассказать Бай Хао обо всём, что случилось после его смерти?
«Мне кажется, что я так хорошо тебя знаю, но для тебя я полный незнакомец…» Бай Сяочунь покачал головой и на какое-то время отложил все эти мысли. Вместо этого он полностью сосредоточился на душе Бай Хао.
Вскоре настали последние моменты процесса, душа Бай Хао, казалось, полностью утратила свою агрессивность и злобу и сейчас была абсолютно спокойной. Наконец, Бай Хао сел с полностью растерянным выражением лица… И в этот момент в небе раздался гром. Собрались чёрные тучи, и пурпурная молния внезапно ударила в Бай Сяочуня, застав его врасплох.
«Это молния небесного возмездия? Откуда ей здесь взяться?» Молния тут же пронзила гору и появилась прямо над головой Бай Сяочуня. В этот момент он вытянул вверх правую руку и использовал всю силу основы культивации, чтобы оказать сопротивление. Послышался бум, и из его рта брызнула кровь. Его отбросило назад, и он ударился о стену пещеры бессмертного. Однако его ранение не было значительным. К сожалению, он смог ослабить силу молнии только вполовину. Остальная часть угодила в Бай Хао, который только что открыл глаза. Тут же по нему пробежала дрожь и по телу начали распространяться трещины. Он снова оказался на грани полного разрушения.
— Бай Хао! — взревел Бай Сяочунь. Не медля ни секунды, он достал последнее семя лотоса и кинул его Бай Хао. Хотя в глазах души Бай Хао была боль и растерянность, но это быстро сменилось осознанием происходящего. Он посмотрел на Бай Сяочуня, увидел летящее в его сторону семя лотоса и, не раздумывая, открыл рот, чтобы проглотить его.
Как только семечко попало внутрь, оно превратилось в мягкое тепло, распространившееся по всему его телу. Он закрыл глаза и задрожал, ощущая как трещины на теле души излечиваются. Чёрные тучи на небе, казалось, снова начинают собираться, но внезапно по неизвестной причине они исчезли.
Бай Хао потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя. Когда все трещины на его теле исчезли, он медленно открыл глаза и огляделся. Потом его взгляд остановился на человеке, который был полностью неотличим внешне от него самого, но при этом на лице этого человека было выражение глубокой заботы. В этой заботе была искренность, которую сразу же заметил Бай Хао. За всю его жизнь никто так не относился к нему, за исключением его мамы. Этот человек был вторым, кто когда-либо смотрел на него с подобной заботой.
— Кто ты? — тихо спросил Бай Хао.
Бай Сяочунь обрадованно сверкнул глазами и глубоко вздохнул. Он уже давно предвкушал наступление этого момента, придумав, что надо делать. Он принял самую впечатляющую позу. Задрав подбородок, он заложил руки за спину и с видом существа, не принадлежащего этому миру, произнёс:
— Я твой наставник!
