Так как Бай Сяочунь занимал должность мажордома, все его дела широко обсуждались публикой. Очевидно, что, когда он взял с собой десятки тысяч культиваторов душ и отправился навестить три великих клана отнюдь не с дружественными намерениями, это не осталось без внимания. По этой причине новости о том, что случилось в клане Цай, распространились по городу мгновенно. Очевидно, что нет необходимости упоминать, насколько быстро слухи о произошедшем в клане Чень наводнили город… Почти все в городе слышали об этом, и вскоре все стали обсуждать печальную судьбу главы клана. На лицах людей отражались неверие и шок, все в городе оказались поражены.
— Что? Он силой забрал с собой госпожу Чень?
— Ничего себе! Этот Бай Хао… Кто знал, что у него подобные склонности. Ему понравилась жена Чень Шишаня. Конечно, я слышал, что она одна из первых красавиц и её тело идеально подходит для того самого типа культивации…
— Ты прав, я даже не знаю, что сказать… Этот Бай Хао слишком наглый. Он не только украл жену Чень Шишаня, но и зашёл настолько далеко, что убил его самого.
Сплетни бушевали, как лесной пожар. Что касается тех, кто был лучше всех осведомлён, то они чаще всего отвечали на эти новости презрительными словами и ухмылками… После этого Бай Хао стали называть не только злобным и беспощадным, предателем собственной семьи и клана, но ещё и тем, кто интересуется чужими женами… Как и ожидалось, слухи в конце концов дошли и до короля гиганта-призрака, который, узнав про них, помрачнел. Однако в его сердце горело пламя страсти, он повернулся, чтобы посмотреть в сторону клана Чень с похвалой во взгляде.
Конечно, Бай Сяочунь отправил госпожу Чень с эскортом из культиваторов в резиденцию короля гиганта-призрака, а сам взял с собой оставшиеся десятки тысяч людей и направился к клану Бай. Пока они летели, Чень Хай часто бросал на Бай Сяочуня полные восторга взгляды. Когда он подумал о неожиданных склонностях, которые только что были продемонстрированы, он внезапно понял, что для него открылся целый новый мир. Он с трудом верил, что возможно быть до такой степени отважным и способным на скандальные поступки. Учитывая, что мажордом Бай был могущественным человеком, Чень Хай решил, что лучше всего и в будущем проводить с ним как можно больше времени.
Чжоу Исин старался держать выражение лица под контролем и не смел сказать ни слова о случившемся. Однако, учитывая, что он был последователем Бай Сяочуня, он решил, что ему нужно впредь обращать внимание на других красивых жён… Как мог Бай Сяочунь не догадываться, о чём думают эти двое? Хотя он чувствовал, насколько это несправедливо по отношению к нему, но прояснить ситуацию не мог. Расстроенно вздыхая, он неотрывно смотрел в сторону клана Бай, и в его глазах сиял холодный огонёк. Много чего случилось с тех пор, как он впервые попал в дикие земли. Некоторые из этих вещей он оставил в прошлом, но кое-что он никогда не забывал: вид посеревшего лица юноши под тем высоким деревом.
— Бай Хао, — прошептал он. Было ли то желание получить душу дэва или его возмущение по отношению к клану, в итоге это всё оказалось кармой. Всё это время Бай Сяочунь надеялся добиться справедливости для своего ученика. Теперь… настал черёд сделать это!
Десятки тысяч лучей света отправились по воздуху в сторону клана Бай, излучая при этом убийственную ауру. В клане Бай все жутко нервничали, многие от ужаса метались из стороны в сторону. Однако их клан отличался от кланов Чень и Цай. Культиваторы прямой линии крови в клане Бай отлично знали, что между ними и Бай Хао смертельная обида. Однако не все в клане были частью прямой линии крови. Члены побочных линий тоже нервничали, но они не участвовали в погоне за Бай Хао, поэтому не так сильно переживали.
Более того, во время восстания, хотя побочная линия тоже принимала участия в штурме города, они не пытались убить Бай Сяочуня. В этом главную роль сыграла прямая линия крови и особенно глава клана. Даже старейшины, нападавшие на Бай Хао, были в основном из прямой линии крови. По этой причине разделение между членами прямой и побочными линиями было как никогда сильным. На самом деле, культиваторов основной линии уже успели окружить и взять в плен. Члены побочных линий крови холодно смотрели на них.
Глава клана, мадам Цай, главный старейшина из Зала Наказаний, старейшины прямой линии, а также ещё около тысячи других членов клана ожидали своей участи с белыми как простыня лицами выражающими отчаяние. Не то чтобы они не хотели сбежать. Просто на этой земле и под этими небесами не было такого места, где бы они могли спрятаться. Кроме того, их вражда с Бай Хао была всем хорошо известна. После возвращения короля гиганта-призрака, когда Бай Хао прославился, все вокруг пытались завести с ним хорошие отношения. Более того, на клан Бай всё это время косо посматривали.
После того как Бай Сяочунь стал мажордомом, он не раз намекал могущественным организациями, что они должны уделить особое внимание клану Бай. Он практически отрезал весь клан от внешнего мира, делая невозможным побег без того, чтобы не наделать много шума. Конечно, никто из группировок в этом районе не позволил бы побегу увенчаться успехом. Особенно учитывая, что король гиганта-призрака до сих пор не отдал чётких указаний о дальнейшей судьбе трёх великих кланов. Если бы весь клан решил сбежать, то их бы сразу же уничтожили.
Извне можно было подумать, что клан представляет одно целое, но по правде внутри существовал раскол. Так всё и продолжалось до этого момента. Самое важное, что побочные линии понимали, что им предстоит дать Бай Хао объяснения по поводу ситуации. Если бы основная линия крови сбежала, то возникла бы большая вероятность, что Бай Хао попытался бы отыграться на них самих. Поэтому ради своей собственной безопасности они должны были удостовериться, что члены основной линии никуда не денутся из клана до прихода Бай Хао.
Весь клан погрузился в молчание. Из-за неразговорчивости побочных линий члены основной линии крови и множество их слуг сильно дрожали. Одной из них была молодая женщина, которая насмехалась над Бай Хао, когда тот только пришёл в клан. Ещё один был слугой, который отчитывал его. Там были все те, кто презирал и издевался над Бай Хао.
Шло время, и их отчаяние росло, они потеряли всякую надежду. Особенно это казалось главы клана, который побелел как мел и ощущал сильную горечь в сердце. Во время сражения у рва в городе взрыв души полубога уничтожил половину его тела, почти разрушив основу культивации. Благодаря некоторым секретным сокровищам из резервов клана Бай ему удалось восстановиться. Сейчас он был вынужден просто ожидать своей участи. Рядом с ним стояла мадам Цай, на её лице тоже не было ни кровинки, она время от времени смотрела в небо, и в её взгляде читался ужас, перемежающийся с ядовитой ненавистью.
Из всех присутствующих никто не ненавидел Бай Хао сильнее, чем мадам Цай. В то же время никто не ощущал настолько сильный ужас и отчаяние, как она. Она и не думала, что все ресурсы клана Бай, которыми она пыталась воспользоваться, не принесут ей успеха. А Бай Хао… в итоге в корне изменит ситуацию в свою пользу и вознесётся до небес.
Пока клан Бай ожидал своей участи в молчании, в толпе стояла и временами смотрела в небо прекрасная женщина, на лице которой читались сложные эмоции. Это была пятая молодая госпожа. Она и подумать не могла, что Бай Хао заслужит такое высокое положение. Ещё в толпе присутствовал старик, который, очевидно, являлся главой среди старейшин побочных линий. Это был главный старейшина из Зала Правосудия. На его лице было задумчивое выражение, пока он вспоминал обо всём, произошедшем в то время, когда Бай Хао предал клан. Потом он просто прикрыл глаза.
«Какая жалость, это был истинный сын-цилинь клана Бай…» Несмотря на то что мужчина был главным старейшиной, он не мог пойти против приказа патриарха. Самое большее, что он мог сделать, это не нападать на Бай Хао во время сражения.
Внезапно выражения лиц обоих главных старейшин изменились. Остальные старейшины помрачнели, а с ними и глава клана. Люди задержали дыхание, в воздухе раздался звук, подобный грому, а небе возникло чёрное облако, излучающее намерение убивать.
— Он здесь… — невозможно было определить, кто произнёс это. Весь клан Бай ждал, как на иголках, смотря на чёрное облако из десятков тысяч культиваторов душ. От этого облака отделился Бай Сяочунь и начал спускаться вниз.
Каждый его шаг отзывался в сердцах членов клана прямой линии крови небесным громом и молнией, а их лица были бледнее смерти. Глава клана дрожал, ядовитая ярость в глазах мадам Цай сменилась ужасом.
— Я не люблю убивать людей, — сказал Бай Сяочунь, и его голос эхом прокатился по небесам и земле, — но иногда мне приходится это делать… Не важно, сделаю я это для себя или ради других, не важно, будет это справедливым или нет… Убить их!
