Додумавшись до такого, Бай Сяочунь обрадовался как никогда. К тому времени как он, очень довольный последними событиями, вылетел со статуи гиганта-призрака, в небе появилась луна.
«Я никогда не напрашивался на то, чтобы быть настолько выдающимся. Но, видимо, это неизбежно. Должно быть, это воля небес… Сначала я самой судьбой оказался предназначен для того, чтобы стать прославленным младшим патриархом секты Противостояния Реке. Затем я стал генерал-майором на великой стене. А теперь здесь, в диких землях, я снова добился головокружительного успеха и прославился». Немного раздражённый тем, насколько же он выдающийся, он покачал головой и перестал скрывать гордость за себя любимого.
В прошлом Бай Сяочунь мог летать по городу из-за своей должности охранника тюрьмы. Однако он всегда ощущал себя немного не в своей тарелке, делая это. В конце концов, если бы ему встретился при этом городской патруль, то у них было право вернуть его на землю. Но сейчас патрульные смотрели на него с огромным уважением, даже складывали руки для приветствия, а потом собирались вокруг, чтобы предоставить охрану.
Хотя Бай Сяочунь сначала немного растерялся, но потом начал одобрительно относиться к такому поведению патрульных. Прочистив горло, он вынул нефритовую табличку, которую быстро изучил, а потом соединил руки за спиной и направился в имение, подаренное ему небесным маркизом.
Оно находилось во внутреннем городе и когда-то служило вторым домом для небесного маркиза. Имение было довольно большим и включало в себя сад камней с ручьями и прудиками. Его защищала магическая формация, создающая мирную и спокойную атмосферу внутри. В имении его уже ждали слуги, которые сразу же уважительно поприветствовали его. Бай Сяочунь был чрезвычайно доволен всем, что увидел, и невольно удовлетворённо вздохнул, входя в поместье.
Ночь прошла без происшествий. Бай Сяочунь не стал сразу же использовать душу дэва металлического типа. Пятая душа дэва была невероятно важна, ведь после слияния с ней он должен был достичь стадии зарождения души, а это означало, что делать подобное нужно исключительно во время уединённой медитации. Однако сейчас, очевидно, было не время туда уходить. Ведь сегодня был первый день, когда официально было объявлено о вхождении Бай Сяочуня в должность мажордома. Новости распространились подобно лесному пожару, сильно всех удивляя.
— Мажордом… Не могу поверить, что Бай Хао назначили мажордомом!
— У нас никогда раньше не было мажордомов в городе Гиганта-Призрака…
— Мажордом. Мажордом… С одной стороны, это может означать, что он руководит всем в городе. Но с другой стороны, это также может значить, что на самом деле от него ничего не зависит… Это похоже на что-то между реальным назначением и почётной должностью. Его настоящая сила будет полностью зависеть от того, насколько хорошо король относится к нему. А прямо сейчас Бай Хао у короля в большом почёте!
Пока все в городе пытались понять, какой же властью наделяет человека должность мажордома, Бай Сяочунь раздумывал, стоит или нет прогуляться и прочувствовать на себе вкус новой славы. Но прежде чем он успел выйти, к нему начали приходить люди, чтобы формально поприветствовать его.
Всё началось с четырёх небесных маркизов, потом потянулся бесконечный поток культиваторов душ. Почти все группы и организации в городе отправили к нему своих представителей. И все они приходили не с пустыми руками — Бай Сяочунь удивлённо принимал подарки. Вид такого большого количества подношений лишил его дара речи, в то же время он лучился от радости.
Конечно, самым впечатляющим подарком было то имение, в котором он сейчас жил. Его подарил ему небесный маркиз по имени Чень Хай. Это был толстячок, на чьём лице при виде Бай Сяочуня каждый раз появлялась радостная улыбка. Очевидно, что этому человеку не было дела до статуса или силы основы культивации, он просто был искренним и добродушным.
Конечно, от внезапного взлёта статуса Бай Сяочуня Чжоу Исин и Ли Фэн тоже много выиграли. Больше всего это относилось к Чжоу Исину, который помогал Бай Сяочуню в самые ответственные моменты. Теперь, когда Бай Сяочунь вернулся с победой и прославился, Чжоу Исин поспешил к нему, чтобы поприветствовать. Бай Сяочунь знал, что Чжоу Исину в последнее время приходилось несладко, поэтому посоветовал ему организовать в городе свою группировку. Чжоу Исин обрадовался и ушёл полностью довольный. Он не стал терять время и, используя тот факт, что за его спиной стоял Бай Сяочунь, начал набирать верных людей.
Прошло несколько дней, и поток посетителей пошёл на убыль. Где бы Бай Сяочунь не появлялся, культиваторы душ встречали его с большим уважением, из-за чего в какой бы уголок города он ни заходил, он везде обрадованно шествовал с гордо поднятой головой.
— Прекрасного дня, мажордом Бай.
— Приветствуем, мажордом Бай.
— Смотрите, это мажордом Бай…
Чем больше он слышал, как люди говорят о мажордоме Бае, тем больше он разгуливал по городу, купаясь в славе. Это очень напоминало ему то время в секте Духовного Потока, когда он гулял по секте, прочищая горло и привлекая внимание учеников, чтобы они поприветствовали его. Бай Сяочунь был полностью опьянён тем вниманием, которое получал. Он даже решил навестить Дьявольскую Тюрьму…
Хотя начальник тюрьмы Ли Сюй был не особо рад его видеть, но у него не оставалось выбора, кроме как уважительно поприветствовать его и провести Бай Сяочуня по тюрьме с инспекцией… Что касается Бай Сяочуня, то ему, напротив, очень понравилось, что они поменялись ролями, и он с радостью указал на различные проблемные места в работе тюрьмы.
Четыре заместителя начальника и четыре тёмных инквизитора, немного потрясённые, собрались вокруг него. Для них было сложно поверить в то, что этот человек, начав простым тюремным охранником, а потом став заключённым, теперь оказался в должности мажордома… Но больше всех удивлялся заместитель начальника Сунь Пэн из блока D. Однако Бай Сяочунь был таким человеком, который не забывает старых друзей, поэтому он много хвалил блок D во время инспекции, заставляя Сунь Пэна краснеть от удовольствия.
Больше всего в тюрьме Бай Сяочунь привязался к охранникам девятого подразделения. Он даже позвал капитана по имени, чтобы тот сопровождал его. Это была большая честь, и всё подразделение сильно обрадовалось. Вздыхая, он сказал:
— У меня и правда осталось много прекрасных воспоминаний о времени, проведённом в Дьявольской Тюрьме. Когда-то это был мой дом, это место, к которому я испытываю глубокую привязанность.
Все, казалось, очень тронуты его словами. Вскоре группа прибыла в блок D, где они остановились около его бывшей комнаты. Во взгляде Бай Сяочуня появилась задумчивость, словно на него нахлынули воспоминания.
— Достаточно одного взгляда на это место, и я ощущаю желание оставить мою нынешнюю должность, чтобы вернуться работать охранником в тюрьму.
Как только слова слетели с его губ, все вокруг поспешили отговорить его от подобного:
— Мажордом Бай, вам точно не следует делать ничего подобного. Вашего внимания ждут множество государственных дел. С вашей должностью на вас легла ответственность за процветание города Гиганта-Призрака.
— Так и есть, мажордом Бай. Охранники тюрьмы города не смогут обойтись без их мажордома.
Услышав все эти слова, Бай Сяочунь слегка беспомощно вздохнул.
— Ах, ну хорошо, — сказал он. — Теперь, после ваших слов, я думаю, у меня нет выбора, кроме как отказаться от своей мечты. Всё, что я делаю, я делаю ради Его Величества короля! Всё, что я делаю, я делаю на благо города Гиганта-Призрака!
На лицах всех окружающих показались серьёзные и торжественные выражения, у некоторых в глазах даже блеснула слеза. Бай Сяочунь прочистил горло. Беспокоясь, что, наслаждаясь своим успехом, он слишком уж далеко зашёл, он решил, что пора заканчивать с инспекцией. Когда он уже собирался уходить, он посмотрел на Ли Сюя, который всё это время пребывал с очень кислой миной. За всё время инспекции это выражение на его лице ни разу не изменилось, что не очень понравилось Бай Сяочуню. Раздражённо глянув на него, Бай Сяочунь произнёс:
— Ли Сюй, я должен сделать вам замечание. Когда Его Величество был в опасности, только я смог защитить его. А где в это время были вы?
Немного помолчав, Ли Сюй стиснул зубы и ответил:
— В тот день… я ходил навестить герцога Предсмертный Крик…
Взгляд Бай Сяочуня внезапно стал очень колючим и холодным. Он уставился на Ли Сюя и сказал:
— В то время как Его Высочество король был в опасности, вы ходили навестить герцога Предсмертный Крик? Разве так поступают по-настоящему преданные люди, Ли Сюй?
Ли Сюй помрачнел. Он видел, насколько холодный взгляд у Бай Сяочуня, и осознал, что раньше вёл себя не совсем корректно. Очевидно, что Бай Сяочуня раздражало не столько его кислое выражение лица, сколько отсутствие энтузиазма при встрече. Понимая, что он обидел Бай Сяочуня, учитывая его положение, Ли Сюй почувствовал сильное сожаление. Уважительно сложив руки, он продолжил объясняться.
Бай Сяочунь не был тем человеком, который таит обиды на всю жизнь, и у него не было сильных предубеждений против Ли Сюя. Поэтому, увидев его поведение перед таким количеством людей, Бай Сяочунь почувствовал себя не совсем комфортно. Убедившись, что тот осознал свою ошибку и очевидно раскаялся, Бай Сяочунь слегка кивнул и завершил инспекцию.
Последующие несколько дней он только и делал, что гордо вышагивал по улицам города и купался в славе. Конечно, он не мог забыть, как три великих клана, особенно клан Бай, объединились, чтобы убить его.
Обычно он не искал мести за малейшую обиду, но, учитывая, какой властью он сейчас обладал, при мысли, как великие кланы пытались убить его, он ощущал сильную злость. Однако оказалось, что у короля гиганта-призрака свои планы. Кроме того, что он убил патриарха клана Цай и захватил в плен других двух патриархов, он не спешил разбираться с самими кланами.
Прошло несколько дней, и Бай Сяочунь начал терять терпение, он даже намекнул некоторым особенно верным ему людям, что пора поставить три великих клана на место. Прошло ещё несколько дней. Наконец король гиганта-призрака призвал к себе Бай Сяочуня и отругал его за то, что он целыми днями только и делает, что разгуливает по городу и ничего не делает. После этого расстроенный Бай Сяочунь вернулся в своё поместье и ушёл в уединённую медитацию. Вздыхая, он достал душу дэва, чтобы заняться культивацией.
Не то чтобы он совсем позабыл про культивацию. Просто теперь, когда его назначили мажордомом, ему хотелось насладиться своей славой. В конце концов, ему так долго приходилось не высовываться в городе Гиганта-Призрака, а теперь представился шанс покрасоваться, разве можно было от него отказаться.
Увидев, как в последние несколько дней Бай Сяочунь использовал свои связи, чтобы запугать всех в городе, король гиганта-призрака получил более чёткое представление о его характере.
«Хитрый мелкий лис. Иногда кажется, что он сильный стратег, который может использовать самые злые козни. Но иногда он ведёт себя совсем как ребёнок…»
Король гиганта-призрака покачал головой. К этому моменту ему уже понравилось то, что Бай Сяочунь всегда поблизости. Хотя это иногда немного раздражало, но только потому, что ему нравилось его внимание. В общем и целом он явно был не тем человеком, который предаст. Кроме того, всё, чем он сейчас наслаждался, было плодами доброго отношения короля гиганта-призрака. Что касается его тайных агрессивных мер против трёх великих кланов, то это не особо заботило короля гиганта-призрака. С его точки зрения, это дело было незначительным.
«Однако если говорить о культивации, то он определённо слишком ленив. Пока на него не надавишь, он даже не подумает уходить в уединённую медитацию. Очевидно, что ему нравится наслаждаться жизнью». Даже король гиганта-призрака пока не осознавал того, что, приведя за собой Бай Сяочуня обратно в город Гиганта-Призрака, он уже начал относиться к нему не так, как ко всем остальным…
В это время Бай Сяочунь сидел в комнате для медитации. Он подавил всю гордость за новое назначение. Его глаза излучали покой, и он смотрел на душу дэва в своих руках.
«Это последняя душа дэва, что нужна мне… Как только я сольюсь с ней, мой набор из душ дэвов пяти элементов будет полным… И тогда я смогу совершить прорыв». С горящими от нетерпения глазами он погрузил душу дэва себе в грудь.
Грохот!
Почти сразу же его аура стала изменяться, а основа культивации заработала сама по себе. Внутри появилось знакомое чувство, ему казалось, что его разрывает на куски. Пока он сидел со скрещёнными ногами, внутри него появились его образы. Казалось, что он и четыре его других версии сидели на одном и том же месте.
Шло время… Медленно начал появляться пятый образ, пока наконец не стал полностью отчётливым. В его сознании послышался грохот, он выполнил жест заклятия двумя руками, потом взмахнул рукой:
— Мои клоны, появитесь!
Грохот!
Пять клонов вышли из его тела и встали вокруг него. Сразу же от шести версий Бай Сяочуня начало распространяться сильное давление. Все его клоны находились на великой завершённости формирования ядра, все вместе они могли бы легко справиться с культиваторами на начальной стадии зарождения души. Хотя он ещё не обрёл свою зарождающуюся душу, но он уже имел возможность использовать сотрясающую небеса и переворачивающую землю силу.
«Теперь осталось только достичь небесного Дао зарождения души!» — подумал он, и его глаза ярко сверкнули.
