В последующие дни Большой Толстяк Чжан и остальные бдительно следили за хижиной Бай Сяочуня. Что до Бай Сяочуня, то прорыв на второй уровень Конденсации Ци заставил окрепнуть его уверенность в себе, сам же он продолжил уделять внимание культивации.
Сейчас он был у себя, утирал пот со лба. Сжимая зубы от боли, он пытался сохранять позу с третьей картинки из бамбукового свитка. Его сосуд ци был уже не потоком, а скорее небольшой рекой. Она циркулировала по его телу и с каждым оборотом оттуда доносились потрескивания. Его ранее пухлое тело снова стало худым, на самом деле он был даже худее, чем когда попал на Кухни. Однако, казалось, что в его теле накапливается энергия. Во время занятий культивацией в его плоти и мышцах, покрывающих его худенькую фигурку, пульсировала сила. На самом деле, если прислушаться, то можно было услышать, как по комнате разносился звук его сердцебиения.
Всё более плотное давление накапливалось у него внутри, наполняя Бай Сяочунь ощущением нарастающей мощи. По прошествии нескольких дней, боль стала такой сильной, что её стало невозможно вынести, и ему пришлось прервать занятие. При этом он тяжело дышал, а глаза полностью налились кровью. У него было стойкое ощущение, что дальше так продолжать нельзя.
Хотя он естественным образом поглощал духовную силу Неба и Земли во время культивации, но этот поток был меньше того, что он тратил. К тому же особые перекусы на Кухнях были не регулярными, а происходили только во время удачного стечения обстоятельств.
Большинство других людей практиковало Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци один раз в несколько дней. Даже более прилежные занимающиеся делали это раз в день. Бай Сяочунь же упражнялся безостановочно. Поэтому ничего удивительного в том, что Большой Толстяк Чжан и остальные были так шокированы. В действительности многие ученики Внутренней секты поразились бы, узнай они про такое.
Однако результирующий уровень культивации по-прежнему не избавил Бай Сяочуня от беспокойства за сохранность своей жизни. В конце концов он относился к тому типу людей, которые лучше лишний раз перестрахуются, чем потом будут сожалеть. Наконец он достал духовную рисинку, которую он улучшил, и долгое время смотрел на неё, прежде чем положить её в обычную сковородку, чтобы подогреть. После того, как духовная энергия заструилась из неё, он быстро её заглотил.
Как только духовная рисинка попала в его рот, она превратилась в плотный заряд духовной энергии, которая была во много раз мощнее, чем от обычного духовного риса. Обычный рис даже рядом не стоял с улучшенным… Когда грохочущие звуки послышались у него изнутри, он приступил к культивации, приняв позу с третьего рисунка, одновременно регулируя дыхание.
Через полмесяца, глубокой ночью, по телу Бай Сяочуня пробежала дрожь, и он открыл глаза. Тут он вдруг осознал, что в какой-то неопределенный момент ему удалось прорваться со второго уровня Конденсации Ци на третий. Такой поворот дико обрадовал его. Радостное возбуждение плескалось в его глазах, и он раскатисто засмеялся.
Прислушавшись к себе, он понял, что сосуд ци до конца преобразовался в маленькую реку. Она бежала по его телу с большой скоростью, двигаясь намного быстрее, чем раньше. Теперь он мог с помощью одной лишь мысли отправить духовную энергию в любую часть своего тела.
"Третий уровень Конденсации Ци! Это духовное улучшение было потрясающим!"
Он поднялся на ноги, облизываясь при мысли о том, чтобы сделать еще одно улучшенное зерно духовного риса. Однако как раз тогда он вспомнил, что в бамбуковом свитке говорилось о росте внутренних меридианов. Сейчас ему нужно было позволить своему телу привыкнуть к расширившимся меридианам, временно заниматься культивацией было нельзя.
Откладывая идею с духовным рисом до лучших времен, он вышел из хижины, чрезвычайно гордясь собой. Однако как только он вышел, ему на глаза попалась дорожка, ведущая из Кухонь и дерево с дырой в нём. Хотя была поздняя ночь, дерево было хорошо видно в лунном свете.
"Так не пойдет. Деревянный меч Сюй Баоцая явно превосходит обычный. Даже третий уровень Конденсации Ци не гарантирует мою безопасность!"
Хмурясь, он постоял там минутку, прежде чем достать свой собственный цветной деревянный меч. Потом он оглянулся на сковородку, что была в хижине.
"Наверное я буду более уверенным в своих силах, если сделать второе духовное улучшение", — подумал он.
Без малейших дальнейших раздумий он достал немного духовных дров с Кухонь. После того, как всё было приготовлено, он встал перед загадочной сковородой и разжег огонь. Когда узор на сковородке засветился, он положил деревянный меч внутрь. Он ждал достаточно долго, а ничего не происходило. Бай Сяочунь нахмурился, посмотрел на узор на сковороде, потом посмотрел вниз и понял, что огонь уже погас. От дров остался только пепел. Бормоча себе под нос, он пошел искать еще духовных дров. Однако, после сжигания еще нескольких партий, он не увидел никаких изменений с деревянным мечом.
"Эти дрова были все для одноцветного огня", — подумал он. — Может быть, это не достаточно хорошо. Может быть мне нужен… двухцветный огонь?
Он покинул хижину снова и нашел полено пурпурных дров, которые были достаточно редкими на Кухнях. На самом деле, проискав какое-то время, он смог найти только одно полено. После того, как он поджег его, появилось пламя, двухцветное пламя, которое было гораздо жарче, чем одноцветное!
Почти сразу, как двухцветный огонь коснулся поверхности черепашьей сковороды, второй узор начал ярко светится. Что же до пламени, оно начало уменьшаться, очевидно, что его силу вбирала в себя сковорода. Скоро двухцветный огонь угас, оставив после себя только пепел. Однако второй узор на черепашьей сковороде ярко светился.
"Сработало!" — с блеском в глазах подумал он.
Он быстро положил деревянный меч обратно в сковороду, после этого серебряный свет начал мерцать. На этот раз это длилось на несколько вдохов дольше по времени, чем когда он делал духовное улучшение первый раз.
Свет начал потухать, но затем неожиданно вспыхнул и устремился прямо к Бай Сяочуню. Это произошло так быстро, что он ничего не успел сделать. Свет ослепил его на мгновение, а по телу прошелся неописуемый холод. Ощущение было похоже на то, как будто его заморозили. Он ничего не смог сделать, чтобы предотвратить происходящее. Он чувствовал, как холод свирепо морозит его внутренности. Его лицо побледнело, и всё поплыло перед глазами. Было похоже, что какую-то частичку его забрали и поместили в черепашью сковороду.
Наконец серебряный свет потух, а внутри сковороды деревянный меч был острее, чем когда-либо. В действительности он был таким острым, что от одного его вида начинали болеть глаза. Хотя он по-прежнему был ярко раскрашен, прожилки дерева внутри уже изменились. Если отколупать краску, то под ней можно было увидеть, что прожилки, казалось, были наполнены светом звезд, а меч был полностью преображен.
Почти в то же самое время, как появился новый деревянный меч, звуки грома раздались над южным берегом Секты Духовного Потока. Было похоже, что Небеса грохочут в гневе, что вызвало шок в сердцах бессчетного числа культиваторов в Секте Духовного Потока. Однако, почти сразу после раската грома, всё прошло. Во время грома второй серебряный узор проявился на деревянном мече. Померцав немного, узор затерялся среди цветастой раскраски.
Бай Сяочунь однако не мог даже смотреть на меч. Он, качаясь, отступил с мрачным выражением лица. Через довольно долгое время он взял себя в руки, хотя страх всё еще остался в его сердце.
"Что же она забрала у меня…?" — думал он, нервно разглядывая свое отражение в медном зеркале на стене. После внимательного изучения своего отражения, он потер глаза, потом ахнул, глядя на отражение с удивленным видом. Там в зеркале, он увидел, что над его лбом был седой волос. Хотя его лицо не изменилось, он не мог отделаться от чувства, что седой волос сделал его по крайней мере на год старше.
– Моя продолжительность жизни! — в ужасе прошептал он. — Только что моя продолжительность жизни уменьшилась. Моя… моя…
Он захотел расплакаться, но не смог выдавить ни слезинки. Весь смысл в его желании изучать культивацию был в том, чтобы жить вечно. А теперь вместо того, чтобы реализовать своё стремление к вечной жизни, он в действительности потерял год, и это было огромным ударом для него.
— Всё пропало… Разве я мог вообразить, что я, Бай Сяочунь, такой осторожный всю свою жизнь, закончу тем, что сам всё испорчу…
Ошеломленный, он посидел немного, потом наконец горько рассмеялся. Немного успокоившись, он посмотрел на черепашью сковородку, и в его глазах появился странный огонек. По какой-то причине, после того, как немного его продолжительности жизни было поглощено сковородой, он почувствовал, что между ними образовалась какая-то связь, и он на самом деле теперь может управлять сковородой.
С громко бьющимся сердцем, он вытянул руку и указал пальцем на сковородку. Она тут же дрогнула, уменьшилась и полетела к Бай Сяочуню. В мгновение ока она скрылась в кончике его пальца. С круглыми от шока глазами, Бай Сяочунь вскочил на ноги и отступил на несколько шагов. Он посмотрел на свой палец, а потом на пустую печь.
"Это… это…"
Он указал пальцем вниз, возник черный луч, сковорода появилась снова и, звякнув, приземлилась на землю. С каждым экспериментом его лицо менялось с мрачного на радостное и, наконец, на печальное. В конце концов он вздохнул.
— Ну, я могу вбирать в свое тело эту штуку, но цена, которую я заплатил, это год жизни. Почему мне до сих пор кажется, что я в проигрыше?
На следующий день, около полудня, Бай Сяочунь пытался придумать, как вернуть потерянный год. Он как раз занимался исследованием этого вопроса, когда вдруг поднял голову и насторожился. Он только что почувствовал, что ко входу на Кухни направляются восемь людей.
Раньше на первом уровне Конденсация Ци он не смог бы этого почувствовать. Однако теперь на третьем уровне он тут же ощутил, что одним из этих восьми был никто иной, как Сюй Баоцай. Почти в то же время послышался громкий голос Сюй Баоцая, наполненный злостью и ненавистью:
— Бай Сяочунь, у тебя есть Старшие братья, которые тебя защищают, и у меня тоже есть такие. Сегодня мы раз и навсегда разрешим вражду между нами!
