— Мне наплевать, сколько у тебя душ дэвов! — воскликнула госпожа Красная Пыль. — Да даже если бы у тебя было основание культивации небесного Дао зарождения души, это бы не играло для меня никакого роли! Сегодня ты в любом случае умрёшь! — на лице госпожи Красная Пыль отразилось такое безумие, что казалась, это затронуло даже её ауру. Пока она кричала, её дхармический идол стал ещё больше, превращаясь в солнце, с грохотом устремившееся навстречу Бай Сяочуню.
Истинное я Бай Сяочуня присоединилось к трём клонам, чтобы противостоять удару ладони дэва, наносимому госпожой Красная Пыль. Если бы клонов было хотя бы на один меньше, то все бы погибли. Хотя смерть по-прежнему казалась неизбежной, по крайней мере, они сумели немного отсрочить этот ужасный конец.
Благо, в этот момент усыпальница вокруг них полностью разрушилась и магическая формация телепортации до конца активировалась. Сияние телепортации начало охватывать всех присутствующих, где бы они ни были: в туннелях лабиринта, в измерении испытаний огнём или в бывшей усыпальнице. Все, кто ещё оставался в живых, оказались окутаны силой телепортации. В измерении испытания огнём общие усилия Чень Хэтяня и остальных позволили пробить брешь в защитном барьере измерения. Но, к их изумлению, там их ждало ещё одно измерение, полное пустоты. Однако не время было отчаиваться, ведь в этот миг свет телепортации начал окутывать их, и они смогли облегчённо вздохнуть.
— Наконец-то мы выберемся отсюда!
— Да, но, учитывая, насколько огромна эта магическая формация, никто не знает, куда нас забросит телепортация…
— Чего ты боишься? Мы — священный народ, с нами будет всё в порядке, к в каком бы месте в диких землях мы не оказались…
— Хе-хе. Откуда ты знаешь, что нас не перенесёт куда-нибудь в земли Достигающие Небес?
Такие разговоры раздавались везде в лабиринте. После того как появился свет телепортации, все более или менее успокоились. Конечно, Бай Сяочунь и госпожа Красная Пыль тоже оказались окутаны светом телепортации. Если Бай Сяочунь сразу повеселел, то в глазах госпожи Красная Пыль засияла ярость. Если Бай Сяочунь сумеет спастись до того как она успеет использовать все свои силы, то это станет самым большим унижением за всю её жизнь. Уже одно это заставляло её кипеть от ярости.
— Ты никуда не уйдёшь, Бай Сяочунь! — закричала она. Её дхармический идол начал набирать скорость, грохот от его движения разносился во все стороны, угрожая превратить Бай Сяочуня и развалины усыпальницы в пепел.
Когда появился свет телепортации, то Бай Сяочунь решил, что он уже продержался достаточно долго и теперь у него наконец есть надежда на спасение. Но когда он увидел приближающегося к нему дхармического идола, то внезапно понял, что его надежда подобна дрожащему на ветру пламени свечи, а ветер несёт в себе неизбежную гибель.
«Как я могу умереть здесь?» Его глаза настолько налились кровью, что стали ярко-алыми, то же относилось и к трём его клонам. Бай Сяочунь запрокинул голову и взревел, отбросив все заботы о сохранении своей основы культивации и духовной энергии. Всё это сейчас уже потеряло всякий смысл. Если он сейчас не сможет выжить, то умрёт навечно.
— Заклятие Живой Горы! — закричал Бай Сяочунь. Несмотря на то что он был серьёзно ранен, раздался грохот, и его окружил тридцатиметровый каменный голем. В то же время три клона словно эхо повторили за ним:
— Заклинание Живой Горы!
— Заклинание Живой Горы!
— Заклинание Живой Горы!
Все трое тоже превратились в тридцатиметровых каменных гигантов. Потом, приготовившись встретить атаку, все четверо одновременно прокричали:
— Озёрное… Царство!
Четыре голема выполнили жест заклятия и с силой опустили руки вниз, заставляя всё вокруг превратиться в водную гладь, затянутую паром. Казалось, что границы озера выходят за пределы усыпальницы и продолжаются в пустоте, словно это было не одно Озёрное Царство, а целых четыре.
Четыре Озёрных Царства раскинулись во все стороны и объединились, став единым озером, только в четыре раза больше по площади. А это имело огромное значение. Почти сразу из Озёрного Царства послышался рёв, словно из доисторических времён. От этого звука выражение лица госпожи Красная Пыль сильно помрачнело. Звук был настолько мощным, что его было слышно и в пространстве испытаний огнём и в лабиринте.
— Покажись, мой дух жизненной сущности! — воскликнул Бай Сяочунь, запрокинув голову и безумно хохоча. Его голос был немного хриплым, словно он дрожал всем телом. Его основа культивации и жизненная сила быстро расходовались, то же происходило и с тремя клонами, но тут из озера показалось то, что уже не напоминало шипы.
Пять искривлённых горных вершин, которые появились оттуда, при ближайшем рассмотрении оказались не горами. Это была когтистая лапа какого-то огромного зверя, его когти казались чернее ночи. За пятью когтями показалось продолжение лапы, на которой, словно деревья, росли чёрные волосы, покрывающие зелёную кожу. Из-за огромного размера когтистой лапы даже четырёхкратное увеличение площади озера не смогло вместить всю лапу. Только когти вылезли наружу, и они отправились навстречу надвигающейся ладони и дхармическому идолу.
Если бы кто-то мог запечатлеть эту сцену на картине, что та бы получилась просто неимоверной. Когда пять когтей достигли дхармического идола и ладони, то ладонь сначала задрожала, а потом распалась на кусочки. Что касается подобного солнцу дхармического идола, то от него излился мощный свет, и ударная волна начала распространяться во все стороны. Всё, что оставалось в усыпальнице, превратилось в мелкий щебень, который разлетелся в пустоту за пределами бывшей усыпальницы.
На самом деле вдалеке можно даже было заметить Чень Хэтяня и остальных, которые уже давно заметили, что происходит, и поражённо наблюдали со стороны. Ударная волна отбросила Бай Сяочуня кувырком назад. Его форма каменного голема развалилась, и показалось его физическое тело.
Кровь брызнула у него изо рта, а три клона превратились в точки света, которые вернулись обратно в его тело. Бай Сяочунь чувствовал, что клоны серьёзно ранены. Половина тела водного клона оказалась уничтожена, грудь огненного клона полностью вдавило, но больше всего досталось древесному клону, от которого осталась только половина головы. Хотя тело его истинного я осталось целым, но он тоже серьёзно пострадал. Большинство костей были переломаны, и большая часть плоти и крови оказалась уничтожена. Даже череп треснул и чуть не разлетелся на кусочки…
Хорошо, что он использовал Заклятие Живой Горы прежде чем призвать Озёрное Царство, иначе его бы точно убило, а не просто ранило. Он и все его клоны превратились бы в ничто, в пыль. У Бай Сяочуня не осталось сил даже на то, чтобы горько улыбнуться. У него перед глазами всё начало меркнуть, и он не мог пошевелиться. Он ощущал, что пламя его жизни дрожит на грани исчезновения. Если бы у него было время, чтобы как следует отдохнуть, то его тело смогло бы восстановиться. Но сейчас он использовал всё, что мог, до последней капли, больше не осталось ничего.
Вдалеке Чень Хэтянь и остальные наблюдали за этим с отвисшими челюстями. Чжао Тяньцзяо и Чень Юэшань сильно переживали, а зрачки Чень Хэтяня превратились в крошечные точки. Что касается Чжоу Исина, то он был очень рад. «Возмездие настигло тебя, Бай Сяочунь!»
Чжоу Исин и остальные не видели клонов Бай Сяочуня. Никто не рассмотрел как следует, что же именно только что произошло. Но тут невероятный грохот наполнил всё вокруг. Свет телепортации ослепительно засиял, и, прежде чем Чжоу Исин успел засмеяться в голос, он начал исчезать. То же стало происходить и со всеми остальными. Наконец и Бай Сяочуня полностью поглотила сила телепортации, и он тоже начал исчезать.
— Бай Сяочунь! — закричала госпожа Красная Пыль, её волосы развевались вокруг неё. Она сделала шаг вперёд.
