Когда Бай Сяочунь попал внутрь измерения испытания огнём в каменной стеле, никто не мог увидеть, что он там делает. Однако Чжоу Исин так и не выбрал для себя испытание огнём. В какой-то момент он ощутил, что происходит что-то странное, и осмотрелся, обнаружив, что одна из сфер стала сиять ярче. У него отвисла челюсть, когда он понял, что внутри этой сферы сидит Бай Сяочунь и с его лица спала маска. Сфера Бай Сяочуня теперь сияла гораздо ярче, чем раньше, и, судя по всему, уже входила в пятьсот самых ярких сфер.
«Значит, это и правда Бай Сяочунь! Но почему он продвигается так быстро?! Какое испытание огнём он выбрал?!» Сомневаясь, что Бай Сяочунь действительно может продвигаться настолько быстро, он глубоко вздохнул, оторвал от него взгляд и сосредоточился на вхождении в своё собственное испытание огнём.
А тем временем в мастерской по духовному улучшению черепашья сковорода поглотила одиннадцатицветное пламя, а Бай Сяочунь в нетерпении наблюдал, как листик ярко засветился. Свет был гораздо сильнее, чем в прежние разы, серебряное свечение буквально затопило всё вокруг. Но затем Бай Сяочунь широко раскрытыми глазами смог увидеть, как десять серебряных узоров наложились друг на друга и образовали один золотой.
«Значит, это и правда так работает!» Тут Бай Сяочунь решил, что процесс завершился. Однако неожиданно оказалось, что, как только появился золотой узор, лист начал дрожать и позеленел. Когда он стал полностью зелёным, то в нём начала ощущаться жизненная сила, что поразило Бай Сяочуня, словно молнией.
— Как… такое вообще возможно? — воскликнул он. Пока он смотрел, стебелёк листа начал расти, пока не превратился в ветку с ещё несколькими листиками. Поразительно, но эти несколько листьев вдруг начали превращаться в более крупные ветки…
Бай Сяочунь забыл, что нужно дышать, наблюдая, как перед ним образовалось маленькое дерево, раскинувшее ветви. Сейчас в черепашьей сковороде действительно находилось деревце. Оно сияло жизненной силой и казалось полностью реальным. На его поверхности виднелся ослепительный золотой узор. Более того, это невероятное превращение полностью стёрло следы метки Бай Сяочуня.
«Одиннадцатикратное духовное улучшение превратило листик в целое дерево! Ещё оно удалило мою метку… А серебряный узор стал золотым!» Однако, приглядевшись повнимательнее к дереву, Бай Сяочунь понял, что оно не совсем стабильно. Время от времени его очертания словно мерцали между листом и деревом. Это происходило точно так же, как и с огненной стрелой душ.
Бай Сяочунь оказался полностью поражён драгоценным духовным улучшением, которое только что произвёл. В этот момент у него появилось более глубокое понимание того, как работало духовное улучшение. Затем он выполнил жест заклятия правой рукой и указал вперёд, надеясь, что сможет снова пометить деревце, сделав его своим. Как только его метка опустилась на деревце, Бай Сяочунь убедился, что на одиннадцатикратно улучшенные предметы тоже можно ставить свою метку хозяина.
«Значит, — подумал он, кусая губу, — когда сокровище получает одиннадцатикратное улучшение, оно преобразуется на фундаментальном уровне. Не важно, кому оно принадлежало раньше, тот, кто оставит после этого свою отметку, тот и станет её полноправным новым хозяином…» К этому моменту он уже полностью забыл о своей изначальной цели занять первое место в испытании огнём. Он с большим интересом сосредоточил всё своё внимание на духовном улучшении.
«Десять первых улучшений оставляют серебряные узоры. Может ли быть такое, что последующие десять будут оставлять золотые? А что же будет дальше? Какой узор появится после этого?» Глаза Бай Сяочуня необыкновенно ярко светились, он посмотрел на каменный алтарь, где начинал проявляться следующий огонь. Ни капли не медля, Бай Сяочунь принялся за дальнейшие духовные улучшения. Двенадцатикратное. Тринадцатикратное. Четырнадцатикратное.
На поверхности дерева один за другим появлялись ещё золотые узоры, пока их не стало четыре. В то же время дерево стало тяжелее, плотнее и крепче. Ствол стал толще, появилось больше веток, покрытых множеством листьев. Ещё от дерева начало исходить мощное давление. Когда Бай Сяочунь ощутил, насколько велико это давление, он ещё больше обрадовался. Сейчас он оказался полностью заворожён работой с духовным улучшением; не сводя глаз с дерева, он схватил пятнадцатицветное пламя и приступил к следующему улучшению.
В мгновение ока духовное улучшение произошло, и черепашья сковорода задрожала невиданным доселе образом. Такого Бай Сяочунь ещё никогда не видел. Золотой свет от сковороды оказался таким ярким, что практически ослеплял. В этот момент Бай Сяочунь осознал, что пятнадцатикратное улучшение должно означать значительные изменения.
— Что за преобразование, однако?.. — пробормотал он, от нетерпения покусывая губу. Вскоре золотой свет сковороды затух, и дерево выросло ещё больше. В то же время оно начало пульсировать едва различимой силой дэва. — Дэв! — выпалил Бай Сяочунь с выражением полного неверия на лице. Хотя он очень редко имел дело с дэвами, этого было достаточно, чтобы хорошо отличать колебания царства дэвов.
Внимательно присмотревшись к дереву, он дотронулся до него и неожиданно ощутил, что оно соединено с небесами. «Не могу поверить, что духовное улучшение настолько глубоко и таинственно». Выражение на его лице изменилось, и он сделал шаг назад. Потом, словно заворожённый, он схватил следующее пламя с каменного алтаря и приступил к следующему улучшению.
Грохот!
Шестнадцатикратное. Семнадцатикратное. Восемнадцатикратное. Девятнадцатикратное. Двадцатикратное… Он выполнил сразу пять духовных улучшений подряд, из-за чего дерево выросло ещё больше. Теперь оно, казалось, заполняет собой всю мастерскую, даже складывалось впечатление, что если оно продолжит расти, то сломает стены. Посмотрев наверх, Бай Сяочунь не увидел, где оно заканчивается. Благо, в черепашьей сковороде ещё имелось место, чтобы продолжить духовное улучшение.
На поверхности дерева красовалось десять золотых узоров, они сияли и сразу бросались в глаза. Более того, сила дэва, излучаемая деревом, заставила Бай Сяочуня заметно задрожать. У него было ощущение, будто перед ним стоит самый настоящий дэв, и он гораздо более могущественен, чем Чень Хэтянь или госпожа Красная Пыль. Очевидно, что дерево обладало силой, соразмерной с пиком царства дэвов.
Это походило на грозовой фронт: если бы он коснулся Бай Сяочуня, то убил бы его и телом, и душой, несмотря на то, насколько тот имел мощное физическое тело. На самом деле Бай Сяочунь был практически уверен, что дерево обладало достаточной силой, чтобы полностью обезоружить Чень Хэтяня и госпожу Красная Пыль. Но больше всего Бай Сяочуня радовало то, что на дереве до сих пор была его метка. Одной мыслью и взмахом пальца он мог превратить его в магический предмет, принадлежащий только ему. Он был полностью уверен, что с таким магическим предметом он смог бы доминировать над Чень Хэтянем и госпожой Красная Пыль.
«Я… Я создал это сокровище благодаря моей черепашьей сковороде. Интересно, есть ли ещё в мире драгоценные сокровища, улучшенные двадцатикратно?! Если бы я мог забрать это дерево с собой, то это была бы неимоверная удача! Я… Я смог бы тут же вернуться в секту Противостояния Реке!» Однако его радость быстро переросла в беспокойство о том, что стояло на кону. Учитывая, насколько дерево было мощным, он даже представить не мог, что сможет забрать его отсюда. Поэтому он снова взял новый язычок пламени и положил его в черепашью сковороду.
«Двадцатиоднократное…»
Тем временем снаружи у Чжоу Исина волосы встали дыбом. Сначала он решил, какое испытание огнём выберет и уже собирался войти в него, когда сфера Бай Сяочуня начала светиться ещё сильнее. По правде говоря, его сфера увеличивала интенсивность свечения слишком быстро. У Чжоу Исина глаза полезли на лоб, пока он смотрел, как эта сфера быстро обходит по свечению остальные сферы вокруг.
Все эти люди прибыли в это измерение намного раньше Бай Сяочуня, но при этом не могли угнаться за ним. Он уже даже начинал догонять госпожу Красная Пыль, которая до этого была явным лидером. Хотя он её ещё не догнал, но по тому, как его сфера светилась всё ярче и ярче, вероятность, что он действительно догонит её, была высока. У Чжоу Исина глаза оказались размером с блюдца, а голова пошла кругом. Решив, что ему мерещится, он потёр глаза, но, когда открыл их и снова посмотрел, ничего не изменилось.
— Как такое может быть?! — пробормотал он сквозь гневно сжатые зубы, при этом ему стало очень завидно. — Проклятье, только не говорите мне, что он и правда завоюет первое место?!
