Бай Сяочунь с трудом мог уследить за мыслью Бай Линя, по крайней мере ему было сложно понять, к чему тот клонит. Однако у него не было другого выбора, кроме как стоять и слушать.
— В каждом из пяти легионов есть генерал и десять генерал-майоров, — продолжил Бай Линь. — У каждого генерал-майора по десять полковников в подчинении, и так далее до капитанов и лейтенантов! Что касается меня, то я — действующий генерал Сдирателей Кожи, — Бай Линь посмотрел на Бай Сяочуня, и его взгляд стал ещё пронзительнее, чем раньше. — Я не тот человек, что ходит вокруг да около. Я люблю говорить прямо и всегда имею в виду именно то, что говорю. У меня странный характер. Некоторые говорят, что я темпераментный, другие, что кровожадный. Кое-кто утверждает, что я обязательно стану дэвом, а есть люди, считающие, что я обладаю невероятными врождёнными талантами. Люди говорят, что у меня блестящий ум и глубокое понимание стратегии и тактики. Очень многие говорят о подобном. Мне это не нравится. Я не заинтересован слушать подобное, я хочу слышать, что люди говорят только одно. Ты знаешь, что это?
Учитывая, сколько всего наговорил Бай Линь, Бай Сяочуню пришлось признать, что он действительно довольно странный. Даже могло показаться, что он просто случайным образом говорит обо всём, что приходит ему на ум. Например, начало его речи, казалось, никак не относится к тому, чем он закончил. Поэтому Бай Сяочунь просто стоял и какое-то время моргал, пока Бай Линь не нахмурился.
— Я задал тебе вопрос. Знаешь ли ты, что я хочу слышать от людей?
Судя по всему он ожидал, что Бай Сяочунь ответить ему.
— Эм… нет? — сказал Бай Сяочунь, думая, что Бай Линь и правда очень странный человек.
В глазах Бай Линя промелькнул холодный огонёк и он сказал:
— Знаешь, как я не люблю, когда люди не стараются!
Бай Сяочунь про себя ругался, но в то же время основа культивации Бай Линя намного превышала его, поэтому у него не было большого выбора. По этой причине он сделал очень глубокомысленный вид. Затем через какое-то время он шлёпнул себя по ляжкам и с блестящими глазами сказал:
— Я знаю! Уважаемый, вы хотите, чтобы в будущем, когда люди оглядывались назад, они вспоминали культиватора по имени Бай Линь — человека, который вёл армии к победам и всю свою жизнь защищал великую стену.
Бай Сяочунь считал, что его лесть безупречна, даже почувствовал гордость за себя, но тут он заметил, что Бай Линь помрачнел.
— Не верно, — сказал Бай Линь, взмахнув рукавом, и его глаза начали ярко сиять. — Я хочу, чтобы люди говорили о том, насколько у меня замечательный дедушка. Это потому, что отец моего отца второй по старшинству сразу после полубога в секте Звёздного Небесного Дао Противоположностей. Он — дэв главный старейшина! И что это означает? А это значит, что никто во всей секте Звёздного Небесного Дао Противоположностей не посмеет провоцировать меня. Более того, сам я могу провоцировать кого мне заблагорассудится! А помимо этого, я могу командовать любым и каждым в городе Великой Стены! Кроме того, это значит, что у Сдирателей Кожи есть очень мощная поддержка. С тех пор как я стал генералом Сдирателей Кожи, я мог получить всё, чего бы не пожелал. Если мне чего-то не хватает, всё, что нужно сделать, это отправить запрос в секту. Подытоживая мои слова, после того как ты присоединился к Сдирателям Кожи, нужно помнить, что кроме дэва старшего Ченя, большей силы, чем я, в этом городе нет, — после этого он холодно посмотрел на Бай Сяочуня. — Это ясно?
— Эм… да… — сказал Бай Сяочунь, удивлённо уставившись на Бай Линя. Наконец-то он понял, зачем сюда явился генерал. Он просто хотел покрасоваться своим могуществом и высоким положением своей семьи… Конечно, это не слишком отличалось от того, как зачастую любил покрасоваться сам Бай Сяочунь…
Что касается старшего Ченя, про которого упомянул Бай Линь, то Бай Сяочунь понимал, что речь шла о трехглазом Чень Хэтяне, отце Чень Юэшань. Бай Линь одобрительно кивнул. На лицах двух экспертов зарождения души, которые стояли по обе стороны от него, ничего не отражалось, они уже давно привыкли к характеру Бай Линя и его речам.
Очень серьёзным тоном Бай Линь продолжил:
— Ну что ж, теперь, когда ты знаешь, какие разговоры людей я люблю слышать, ты должен понимать, что пока ты работаешь на меня, у тебя будет всё, что тебе нужно. А ещё ты должен понимать, что я хочу от тебя! Мне нужна твоя служба, — к этому моменту глаза Бай Линя начали светиться страстью. — Я хочу, чтобы ты усердно работал для нашего легиона, помогая ему убивать дикарей, побеждать мстительные души и выигрывать в стычках и серьёзных сражениях. Поэтому я тебя и призвал в наши ряды. Я хочу, чтобы ты изготовлял лекарства не покладая рук. Делай такие лекарства, которые помогут нам в сражениях на великой стене.
Пока ты будешь выполнять это условие, у тебя в городе Великой Стены будет всё, что бы ты не пожелал. На самом деле ты можешь получить что-то как для себя самого, так и для своей секты. Например, хочешь, чтобы секта Звёздного Небесного Дао Противоположностей принимала в свои ряды больше культиваторов из секты Противостояния Реке? Хочешь перестать считаться заложником? Даже если я сам не могу сделать это, мой дед сможет. Единственным требованием является твоя служба. Поэтому, Бай Сяочунь, я хочу, чтобы ты изготавливал то же лекарство, которое использовал на стене до этого. Мне нужно его очень много. Чем больше, тем лучше. Если это возможно, то я хочу, чтобы оно обладало ещё большей силой, чем раньше.
Как правило дети людей с высоким статусом не представляли большой опасности. Однако, если они были талантливы от природы, то это было уже совсем другое дело. Но самыми страшными были те из них, которые помимо таланта обладали ещё и амбициями. Они наводили самый жуткий ужас. Бай Сяочунь на самом деле был слегка впечатлён Бай Линём. Однако, учитывая, что они оба носили фамилию Бай, немного раздражало, что у того была мощная официальная поддержка, а у Бай Сяочуня такой нет.
Конечно, требования Бай Линя были для Бай Сяочуня вполне ожидаемы. Более того, учитывая, что приготовление лекарств обычно приносило всяческие побочные проблемы, не плохо было хотя бы упомянуть о них генералу. Ведь если этого не сделать, а потом что-нибудь случится, то в следующую их встречу Бай Линь может выйти из себя.
А это была не секта Противостояния Реке, где Бай Сяочунь мог делать всё, что вздумается. И здесь не было Ду Линфэй, которая могла бы спасти его от неприятностей. Сейчас он был у линии фронта на войне. Он видел, как сражаются и убивают за великой стеной, и ощущал убийственную ауру, наполняющую весь город. Он мог хорошо себе представить, что ему будет сложно спасти свою жизнь, если он станет причиной больших разрушений. В таком случае скорее всего у него не останется выбора, кроме как бежать из города. Поэтому, он глубоко вздохнул и серьёзно посмотрел на Бай Линя.
— Генерал, безусловно, я могу изготовить для вас пилюли Собирающие Души. Это не сложно. Однако я сам изобрёл эту пилюлю и хорошо знаю, что во время процесса перегонки могут возникнуть сложные и опасные моменты. По правде говоря, даже я не могу объяснить, почему они случаются, — немного нервничая, но не желая скрывать правду, он продолжил: — Если вам нужна более мощная пилюля Собирающая Души, то мне придётся заняться исследованиями и экспериментами. Я не говорю, что я не смогу этого сделать, но я хочу, чтобы вы знали, что со времён моей молодости и до сих пор, когда я перегоняю лекарства, всегда происходят большие неприятности…
— Это не имеет значения, — сказал Бай Линь, пренебрежительно помахав рукой. — Да разве может произойти что-то страшное при приготовлении лекарства?
— Генерал, я серьёзно, — осторожно продолжил Бай Сяочунь. — В то время когда я готовил лекарства в секте Духовного Потока, над всей сектой шли кислотные дожди. У многих людей разъело всю одежду прямо на них… А в другой раз множество животных мутировали. Вы не можете себе представить, насколько это страшно. Был ещё случай, когда я спровоцировал молнии с небес и они уничтожили много пещер бессмертных… Потом в долине десяти тысяч змей по моей вине все змеи восстали и наводнили секту.
Два культиватора зарождения души уже начинали смотреть на него с опаской. Но Бай Линь лишь немного помедлил, а потом снова пренебрежительно взмахнул рукой.
— Это мелкие неприятности. Подобное никому не навредит.
Немного смущённо Бай Сяочунь сказал:
— Но это ещё не всё… Эм… позже в секте Кровавого Потока у меня постоянно взрывались алхимические печи, а однажды дым от перегонки заставил всех культиваторов с моей горы страдать от диареи, чуть не приведшей к их смерти… И это я ещё не упомянул галлюциногенный дым, от которого люди начинали видеть всякого рода галлюцинации. Ах, да. Однажды я чуть полностью не взорвал целую гору…
Два эксперта зарождения души рядом с Бай Линём являлись на самом деле генерал-майорами армии, но даже они уже оказались напуганы. Бедствия, описанные Бай Сяочунем, сильно превосходили своими масштабами мелкие неприятности, как бы они на это не смотрели… Самое страшное было в том, что они могли сразу определить: Бай Сяочунь не врёт… Он на самом деле рассказывает им результаты своих опытов по изготовлению лекарств.
У Бай Линя слегка дёрнулось веко и в этот раз он ещё дольше промедлил с ответом. Но в конце концов он с ещё большим акцентом взмахнул рукой.
— Это всё не важно. Главное, обеспечь армию лекарством. Проси всё, что бы тебе ни понадобилось для этого. Что касается тех проблем, что возникают в процессе перегонки, за них я возьму ответственность на себя.
Наконец-то Бай Сяочунь смог облегчённо вздохнуть. Он считал, что честно обо всём предупредил, а если что-то потом и случится, то это будет не важно.
— Хотя, — пробормотал он, — все, кто говорил подобные вещи раньше, всегда заканчивали тем, что жалели об этом…
Каждый раз, когда он думал о том, что происходило при изготовлении лекарств в прошлом, он всегда вздыхал. К этому времени он сообразил, что если Бай Линь разрешил ему просить всё необходимое, можно не сдерживаться из ложной скромности.
— Хорошо. Мне нужна сотня ваших лучших, самых дорогих алхимических печей. Каждая должна быть испытана так, чтобы в ней успели приготовить тридцать удачных партий лекарств. Также у каждой должен быть аромат лекарств высокого качества. И все печи должны быть одинаковыми. Иначе мне придётся приложить усилия, чтобы привыкнуть к каждой из них, а это напрасная трата времени… — немного помедлив, он добавил: — А значит и напрасная трата моей военной службы!
