— Бай Сяочунь? Испугался?
Очень довольный собой Бай Сяочунь постарался как можно лучше продемонстрировать свою стальную волю, словно малейшая провокация могла заставить его отбросить осторожность и броситься в смертельную битву с врагом. После того как он кинул столько много пилюль Собирающих Души, практически все Сдиратели Кожи на стене поражённо смолкли и посмотрели на Бай Сяочуня с раскрытыми ртами и блестящими от восхищения глазами.
Даже Чжао Тяньцзяо с трудом дышал. Он невзначай произнёс слова про трусость, он и подумать не мог, что Бай Сяочунь так бурно отреагирует. Мановением руки он уничтожил огромное количество мстительных душ. И не только он сильно удивился. Помимо Сдирателей Кожи, находящихся вокруг, был ещё некто, наблюдающий за происходящим из огромного гроба с большого расстояния. Этот взгляд, казалось, надолго задержался на Бай Сяочуне, пока не вернулся обратно в гроб.
— Я прошёл через всё, что только можно вообразить, — заявил Бай Сяочунь. — Когда секта Духовного Потока и Кровавого Потока сошлись на поле боя и готовы были начать войну, я в одиночку остановил её. В результате эти секты объединили силы и покорили все нижние пределы, — всматриваясь вдаль, он постарался выглядеть как можно более героически. — Потом я повёл в наступление около миллиона культиваторов, включая членов подразделений Потока Пилюль и Глубинного Потока. И это именно я придумал название новой секте — секта Противостояния Реке!
Он взмахнул рукавом, его волосы развевались на ветру, делая его неимоверно впечатляющим.
— Когда секта Противостояния Реке сражалась с Двором Небесной Реки, я вёл людей в бой, сметая на своём пути множество врагов. Я даже управлял телом Кровавого Предка, чтобы сразиться при его помощи с силой резерва Двора Небесной Реки, Лютым Небесным баньяном! Брат даос Ли, теперь вы понимаете, почему меня изначально не шокировал вид этой битвы? На своём пути культивации… я уже встречал слишком много войн.
В выражении лица Бай Сяочуня проглядывала твёрдость воли, а в его глазах читалось что-то очень значимое и древнее. По этой причине более чем когда-либо казалось, что он обладал стальной волей и ни капли не боялся смерти. Любой, кто увидел бы его в этот момент, был бы поражён, включая Ли Хунмина, у которого перехватило дыхание. Эти люди ни в коем случае не были глупы. Просто никто из них не знал Бай Сяочуня, и он произвёл на них очень сильное впечатление при этой первой встрече. Более того, его пилюля Собирающая Души действительно потрясла всё поле боя, заставив головы всех пойти кругом. Тем временем на подступах к великой стене дикари дрожали от страха, никто из них не осмеливался идти вперёд. Что касается остальных мстительных душ, то они уже начали отходить.
— Сяочунь, старший брат ошибся на твой счёт, — сказал Чжао Тяньцзяо. В его голосе чувствовался упрёк самому себе. Подумав обо всём, что случилось с тех пор, как он встретил Бай Сяочуня, он быстро сложил руки и поклонился, извиняясь. Позволив своему рукаву опуститься, Бай Сяочунь понизил голос и сказал:
— Это не важно. Старший брат, ты не первый человек, который подумал, что я, Бай Сяочунь, боюсь смерти. И, по правде говоря, я действительно боюсь умереть. Но причина в том, что я не хочу умереть бессмысленной смертью, я боюсь, что в моей жизни не будет будущего!
В этот миг он чувствовал себя просто замечательно, невольно думая, что происходящее сейчас помешает в будущем кому-либо заявить, что он боится сражаться на войне.
— Сяочунь… — сказал Чжао Тяньцзяо, немного дрожа.
— Я понимаю твои чувства, старший брат Чжао, — ответил Бай Сяочунь, — тебе не нужно озвучивать их. Собрат даос Ли, битва ещё не завершена. Я предлагаю вам воспользоваться тем преимуществом, что я выиграл для вас, до того как оно исчезнет.
Ли Хунмин многозначительно посмотрел на Бай Сяочуня и, не говоря ни слова, взмахнул рукой в сторону поля боя за пределами великой стены. Магические пушки великой стены были приведены в действие. Лучи разрушительного света полетели в сторону вражеских сил, и в то же время большое количество культиваторов поднялись в воздух, используя свои божественные способности и магические техники, которые заискрились различными цветами.
Вскоре мощный грохот наполнил всё вокруг. Мстительные души пытались оказать сопротивление, но Бай Сяочунь продолжил кидать пилюли Собирающие Души, не давая им собраться вместе. В результате им пришлось отступать снова и снова. Взрывы множества лекарственных пилюль раздавались без остановки. Одна за другой открывались трехсотметровые прорехи, в результате от, казалось бы, бесконечного моря душ удалось отбиться. Без конца слышались отчаянные крики и душераздирающие вопли.
По мере того как море душ уменьшалось, у зверей и дикарей пропадало прикрытие, они больше не могли защитить себя от залпов магических орудий. Обстрел крошил их как капусту, а выжившие погрузились в полное безумие. Дикари почти во всём полагались на мстительные души. Одной из основных тактик при нападении на великую стену было использование их как пушечное мясо. Но сейчас эта тактика оказалась полностью бесполезной. С дрожью в сердце дикари наконец начали понимать, что в этом сражении случилось слишком много странного, отчего у них не осталось шанса на то, чтобы выжить. Не имея другого выбора, она начали отступать.
Ранее казалось, что битва продлится до заката, но сейчас до вечера ещё было время, а битва уже заканчивалась. Сдиратели Кожи с трудом верили в происходящее. За все их годы сражений с мстительными душами они никогда не видели ничего подобного. Когда военные силы диких земель стали хаотично отступать, Ли Хунмин сложил руки и поклонился Бай Сяочуню.
— Большое спасибо за помощь в этом бою, собрат даос Бай, — искренне произнёс он.
Великая стена была создана, чтобы служить защитным барьером, поэтому защитники стены вылетали за её пределы только на недолго и только тогда, когда это было крайне необходимо. Поэтому когда Ли Хунмин поклонился Бай Сяочуню, то и остальные Сдиратели Кожи поблизости тоже последовали его примеру.
— Нет необходимости благодарить меня, — мрачно и торжественно сказал Бай Сяочунь. — Я сделаю всё для реки и моря Достигающих Небес, для моих товарищей по оружию, для моей секты! Если уж на то пошло, то это я должен благодарить вас! Без вашей круглогодичной службы на стене ни один из нас не смог бы в безопасности заниматься культивацией! Собратья даосы, спасибо вам всем!
После этого он соединил руки и низко поклонился. Он произнёс всё это с искренностью и с чувством. Его слова тронули сердца всех присутствующих, и они с ещё большим одобрением начали смотреть на него. Что касается Ли Хунмина, то он от души рассмеялся и затем сказал:
— Брат Чжао. Брат Бай. Пойдёмте. Я лично организую для вас пиршество, чтобы вы смогли от души наесться и выпить!
После этого он улыбнулся и увёл их с великой стены. На этот раз его отношение полностью изменилось. По дороге он с энтузиазмом рассказывал им о различных местах в городе Великой Стены и даже рассказал им кое-что про дикие земли. Вместо того чтобы привести их на постоялый двор, он привёл их к себе домой. Там служанки приготовили большое пиршество, они уселись и начали есть и вести разговоры.
— Брат Чжао, если ты отправишься за стену, то тебя везде будет подстерегать опасность. Я знаю, что ты многого добился на своём пути, но тебе придётся быть предельно бдительным. Вот, возьми эту нефритовую табличку. Это все карты, которые я собрал за многие годы во время заданий за пределами стены. Возможно, они тебе пригодятся.
Преподнеся Чжао Тяньцзяо нефритовую табличку, он поднял за него тост.
— Большое спасибо! — сказал Чжао Тяньцзяо, торжественно кивая и принимая нефритовую табличку, а затем выпивая чашу алкоголя вместе с Ли Хунмином.
— Брат Бай, я уверен, что у тебя есть свои великие стремления, которым ты следуешь, но, что бы ни случилось, если тебе в чём-то потребуется помощь, просто скажи, и я приду.
По тому, с какой искренностью Ли Хунмин при этом смотрел на Бай Сяочуня, казалось, что он на самом деле одобряет его и даже хочет подружиться. Вместо того чтобы отвечать, Бай Сяочунь просто поднял чашу и сделал несколько больших глотков. Потом все трое удовлетворённо рассмеялись. Чень Юэшань сидела с краю, наблюдала за ними с улыбкой и время от времени подливала алкоголя в чаши.
Шло время, и скоро настала ночь. Эти трое молодых людей находились на формировании ядра и искренне стремились стать друзьями. Их разговоры не смолкали, а слова естественно проистекали из сердца. Они обсудили некоторые интересные проблемы культивации и обменялись опытом. В конечном итоге беседа оказалась полезной для всех них. Наконец начало светать, и Чжао Тяньцзяо поставил чашу. Его глаза сверкнули, и он начал вращать основу культивации, чтобы протрезветь, а потом поднялся на ноги.
— Сяочунь, Брат Ли. Настало время мне покинуть вас. Я надеюсь, что, когда я вернусь, мы сможем вновь собраться втроём, откушать и выпить вместе!
После этого он соединил руки, прощаясь. Затем Бай Сяочунь и Ли Хунмин наблюдали, как Чжао Тяньцзяо и Чень Юэшань пошли попрощаться со своими друзьями и последователями за другой стол. Затем они покинули двор в сопровождении нескольких Сдирателей Кожи, чтобы выйти за великую стену и отправиться в дикие земли. А их друзья и последователи не отправились вместе с ними, а ушли своей дорогой.
— Береги себя в пути, старший брат Чжао! — прошептал Бай Сяочунь, наблюдая, как все они уходят. В своём сердце он восхищался Чжао Тяньцзяо — и его основой культивации, и его характером. Он даже ощутил порыв последовать за ним в дикие земли. Однако он смог быстро подавить этот ужасающий порыв, прежде чем успел хоть что-нибудь предпринять.
«У старшего брата Чжао своя дорога, а у меня… У меня есть мой собственный путь». Глубоко вздохнув, он поднял чашу и осушил её. «Мой путь ведёт обратно в город Восточного Моря, — подумал он. — Я найду там место, где можно будет провести несколько лет, а потом решу, что делать дальше. Я определённо не хочу оставаться в этом чёртовом месте дольше, чем это необходимо». Полностью убеждённый в правильности своего решения, он поднялся на ноги, чтобы попрощаться с Ли Хунмином.
— Брат Бай, я знаю, что ты спешишь продолжить свой путь, да и у меня не так много свободного времени. У меня есть приказы, которые нужно выполнить, я надеюсь, что мы ещё свидимся с тобой в будущем. А теперь позволь мне проводить тебя к боковым воротам.
После этого он повёл его к боковым воротам города Великой Стены. Пока они шли, их дорогу освещало яркое утреннее солнце. Бай Сяочунь время от времени бросал взгляды в сторону неба за пределами великой стены и от души желал всего лучшего Чжао Тяньцзяо и Чень Юэшань. Вскоре они достигли боковых ворот. Ему оставалось только выйти наружу и проследовать той же дорогой, которой он пришёл сюда. Повернувшись к Ли Хунмину, он вздохнул и сказал:
— Брат Ли, если судьбе будет угодно, то она сведёт нас снова.
Ли Хунмин помедлил немного, а потом сказал:
— Сяочунь… Ты знаешь, мне кажется, что лучшее место для тебя — это здесь. Почему бы тебе не подумать о вступлении в ряды Сдирателей Кожи? Если ты запишешься, то я определённо смогу протолкнуть твоё зачисление!
— Что? — как только Бай Сяочунь услышал слова Ли Хунмина, то все сантименты растаяли в его сердце, и вместо них там появился страх. Он совсем не хотел оставаться рядом с великой стеной дольше, чем необходимо. Тут было слишком опасно. Он уже хотел покачать головой и отказаться, но понял, что это будет немного неуместно. Вздохнув, он ответил:
— Да я бы и хотел присоединиться. Но, к сожалению, я хорошо знаю, насколько сложной является процедура зачисления в ряды Сдирателей Кожи. Я не хочу добавлять в твою и без того занятую жизнь лишние хлопоты. Однажды, когда я смогу сделать это благодаря своим заслугам, я определённо присоединюсь к гильдии Стальной Воли… Ну что ж, думаю, теперь мне пора!
Испугавшись, что Ли Хунмин может сказать ещё что-то, чтобы оставить его в городе, он заторопился на выход. Однако прежде чем он успел сделать хоть шаг, раздался жёсткий, мрачный голос:
— Ты правда хочешь присоединиться к Сдирателям Кожи?
