— Последний раз, когда я использовал траву драконьей обезьяны, то взял только одну травинку, но в этот раз положу десять! Жемчужина огненного облака, да? Давай-ка положим двадцать штук! А теперь тут необходим лист звёздного света? Сказано, что хватит половины листа, но для такой невероятной алхимической печи этого явно недостаточно. Положу десять, — бормоча себе под нос, он продолжал кружить по краю алхимической печи, кидая в неё одно лекарственное растение за другим. Подправляя формулу тут и там, он продолжал подкидывать в печь растения.
Он высыпал камни кровавого огня из бездонной сумки, помещая их под печь и разжигая. Они начали излучать сильный жар. Однако это была не простая алхимическая печь. Другие алхимические печи уже бы раскалились докрасна, но эта лишь немного нагрелась. Увидев это, Бай Сяочунь обрадовался ещё сильнее, чем прежде. Он медленно погрузился в перегонку лекарства, добавляя в печь различные виды растений, ничуть не заботясь о том, что лекарственная сила может быстро возрасти. В то же время он с головой погрузился в нужные для лекарственной формулы расчёты.
Он был полностью и совершенно удовлетворён. Ему не нужно было волноваться о ингредиентах, которые он использовал, или о спонтанном увеличении лекарственной силы до взрывоопасного уровня, или о том, чтобы постоянно контролировать алхимическую печь. Ему оставалось думать только о том, как приготовить пилюлю. Его волосы растрепались, а глаза налились кровью, но он чувствовал себя как никогда восхитительно. Семь дней он добавлял в печь лекарственные растения, опустошив более половины запасов в бездонной сумке. Используя принципы взаимного усиления и подавления, Бай Сяочунь довёл лекарственную силу до взрывоопасного уровня. Из алхимической печи послышался грохот, а сама печь поменяла цвет с зелёного на красный. Всё указывало на то, что печь и вправду не взорвётся. Увидев это, Бай Сяочунь запрокинул голову и раскатисто рассмеялся.
— Драгоценная печь! — воскликнул он.
На этом он снова с головой ушёл в перегонку. Основываясь на своих расчётах и лекарственной формуле, он продолжил добавлять растения. К нему пришло вдохновение и, ведомый потоком гениальных озарений, он начал вносить свои изменения. Вкупе с использованием техники Растения и Растительная Жизнь из Всего Сущего это позволило ему приблизиться к той лекарственной силе, которой он изначально добивался.
Прошло ещё пять дней, грохот и гул в печи стали ещё сильнее. К этому моменту печь была уже ярко-красной, а Бай Сяочунь добавил все лекарственные растения, что хотел. Он сидел в сторонке с довольным выражением лица и вдруг о чём-то вспомнил. Вскочив с места, он взял каплю своей Неумирающей Крови и добавил в печь. После чего водрузил крышку на место и плотно запер её на печи.
В это мгновение все пути для испарения лекарственной силы были отрезаны, и из печи сразу послышался сильный грохот. Алхимическая печь затряслась, а температура в ней резко подскочила. Бай Сяочунь был настолько впечатлён чудо-печью, что даже не думал о каких-либо возможных проблемах. По его мнению, взорваться она не могла. Поэтому он решил пока позаниматься культивацией в сторонке. Иногда он переводил внимание на печь и делал небольшие поправки в лекарственной силе смеси внутри.
Прошло несколько дней, и он слегка забеспокоился. Алхимическая печь теперь была ярко-красной и излучала такой сильный жар, что на три метра вокруг неё распространилось марево. В земле даже были заметны трещины, разбегающиеся от ножек печи. Бай Сяочунь сглотнул и отодвинулся подальше. Волны жара, достигающие его, заставили сердце биться быстрее от страха.
"Если взорвётся настолько большая алхимическая печь, то без сомнений моей бедной несчастной жизни придёт конец…" — моргнув, он подумал о том, что сказал кровавое дитя Вершины Болотца. Эта печь не взорвётся ни при каких условиях. Только тогда он немного успокоился.
"Проблем быть не должно, ведь так?.." — он уже начал жалеть, что положил столько много лекарственных растений. Невозможность контролировать процесс была явно одной из негативных сторон этого решения. Однако сейчас алхимическая печь, казалось, ещё далека от взрывоопасного уровня.
Он подождал ещё четыре дня. Печь по-прежнему дрожала, а марево распространялось уже не на три, а на тридцать метров вокруг неё. Сильный жар даже заставил начать медленно плавиться некоторые близкие к печи камни. А жар, казалось, нарастал всё сильнее и сильнее с каждой минутой. Бай Сяочунь весь взмок от пота, а его глаза расширились и наполнились ужасом. Он думал попытаться остановить процесс перегонки, но уже был не в силах это сделать. Духовное лекарство в алхимической печи уже начало принимать форму. Он мог только вообразить, как быстро начнёт подниматься температура внутри одновременно с процессом формирования лекарства.
Бай Сяочунь нервно, протяжно вздохнул. Ему казалось, что он сидит на вулкане, который может начать извергаться в любую секунду. Он обеспокоенно отодвигался, пока не оказался вне пещеры бессмертного. Тогда он принял высокомерный и загадочный вид и вышел за пределы магической формации, словно собираясь покинуть Вершину Болотца. По его мнению, Вершина Болотца сейчас превратилась в слишком опасное место, чтобы там оставаться. Когда он уходил, его заметил главный старейшина и подлетел, чтобы остановить его и не дать уйти.
— Младший брат Черногроб, — сказал он вежливо, — куда это ты сейчас направляешься? Ты уже закончил перегонять лекарство?
Бай Сяочунь очень нервничал, но внешне оставался совершенно спокойным. Соединив руки за спиной, он уверенно сказал:
— Не беспокойтесь. Перегонка уже завершена. Однако пилюлям Кровавого Тела нужно ещё время, чтобы окончательно сформироваться. Через три месяца я лично вернусь сюда и выну пилюли из печи. Ну, а пока я отправлюсь на Безымянную Вершину. В конце концов, я же обещал перегнать лекарства и для них.
Несмотря на то, что его вынудили выдумывать объяснения, на лице Бай Сяочуня не дрогнул ни мускул. Главный старейшина Вершины Болотца по-прежнему подозревал, что тут что-то не так, но в объяснениях Бай Сяочуня было не к чему придраться.
— Ну что ж, тогда, младший брат Черногроб, — сказал он, — я сам провожу тебя на Безымянную Вершину!
Он чувствовал, что что-то тут нечисто, но всё равно повёл Бай Сяочуня за собой на Безымянную Вершину. Бай Сяочунь несколько раз моргнул, но кивнул и последовал за главным старейшиной. Вскоре они добрались до границы Безымянной Вершины, где их вышел встречать главный старейшина карлик. Только тогда Бай Сяочунь наконец облегчённо вздохнул. Когда он уже уходил на Безымянную Вершину, то обернулся к главному старейшине Вершины Болотца.
— Кстати, — сказал он, — в течение следующих трёх месяцев никому нельзя входить в пещеру бессмертного. И определённо никто не должен прикасаться к алхимической печи. У алхимической печи может сорвать крышку, и если это произойдёт, то вам придётся за это отвечать!
После этого он отвернулся и последовал за карликом на Безымянную Вершину. Ещё он принял решение никогда и ни за что не возвращаться на Вершину Болотца…
"Если кровавое дитя Вершины Болотца сказал правду, то алхимическая печь не взорвётся. Лекарственные пилюли в конце концов будут готовы. А если алхимическая печь взорвётся, то это не моя вина!"
Чем больше он об этом думал, тем больше ему казалось, что в этой ситуации правда на его стороне. Почувствовав себя значительно лучше, он последовал за главным старейшиной Безымянной Вершины, чтобы встретиться с местным кровавым дитя.
Согласно предварительной договорённости кровавое дитя отдал Бай Сяочуню горгулью. Более того, он приготовил для него пещеру бессмертного в нижней части горы, где можно было заниматься перегонкой. К тому времени, когда он зашёл в неё, чтобы начать работу, по всей Безымянной Вершине уже распространилась новость о его прибытии, после чего культиваторы повсеместно начали ахать и охать. Они уже чувствовали, что в ближайшем будущем скучать им не придётся. Они знали о кличке Черногроба — Чумный Дьявол — и слышали, что ужасы, сопровождающие его перегонку лекарств, сродни наказанию от патриархов. Все они ощущали, что им предстоит пережить смертельно опасную ситуацию… Культиваторы Безымянной Вершины начали думать обо всём, что случилось на Средней Вершине и Вершине Трупов. Они не были так в себе уверены, как культиваторы с Вершины Болотца, и вскоре тряслись, как мыши.
— Чумный Дьявол здесь! Террор, который он устраивает свой перегонкой лекарств, невозможно вообразить. Помните Чжао Шуйму с Вершины Трупов? У него была галлюцинация, в которой он думал, что является духовной травой! Даже теперь он иногда впадает в забытьё, когда видит духовную траву…
— Да это ещё что. Знаете Чжоу Ибяо? По ночам во сне он иногда начинает кричать, что он Бай Сяочунь…
— На самом деле немало культиваторов со Средней Вершины уже оклемались, но до сих пор не могут отрастить волосы на голове и время от времени у них случаются приступы поноса. На деле я уже не один раз видел, когда кто-то со Средней Вершины почти побеждал в схватке, но потом вдруг начинал с беспокойством хвататься за живот. Вы ведь поняли, о чём я?
Подобные обсуждения случались повсеместно. Что касается культиваторов, которые жили ближе всего к месту, выделенному Бай Сяочуню для перегонки лекарств, то у них безумно кололо в затылке от страха и многие из них просто предпочли на время покинуть своё жильё. Вскоре больше половины культиваторов, живущих на Безымянной Вершине, ушли из своих пещер бессмертного и решили остаться у своих знакомых во внутренней секте. Бай Сяочунь немного удивился, насколько тихой стала Безымянная Вершина. Нигде в окрестностях его пещеры бессмертного не осталось и следа живых людей. Прочистив горло, он подумал про себя:
— Я же даже ещё не начал! Почему эти люди такие пугливые? Я же перегонял лекарства на Вершине Болотца и ничего не случилось!
Немного раздражённо он сел со скрещёнными ногами и, оглядев пещеру бессмертного, увидел что-то в дальнем углу. Там плавала какая-то чёрная тень, излучающая холодную и свирепую ауру. Это была одна из горгулий Безымянной Вершины. Они были сродни злым призракам, которые водились на Вершине Призрачного Клыка в секте Духовного Потока. Главная разница была в том, что злые призраки там не были разумными и не вырастали слишком большими. В отличие от них горгульи умнели по мере роста и даже могли заниматься своим типом культивации. По мощи и силе они не уступали злым призракам, но при этом были намного хитрее и коварнее. Когда они достигали определённого уровня силы, то у них появлялись причудливые божественные способности, позволяющие им вселяться в людей и управлять ими. Они становились чем-то вроде внутреннего дьявола и могли убить человека, не оставив никаких следов, после чего они злобно высасывали из него всю кровь.
Существовали разные методы для выращивания разных видов горгулий. Одной из причин, по которой секту Кровавого Потока считали демонической, было выращивание здесь дьявольских горгулий. Бай Сяочунь не был уверен, откуда взялись горгулии. Это было большим секретом секты Кровавого Потока. Что же касалось горгульи в его пещере бессмертного, то она была совершенно обычной и пока практически неразумной. Она боялась убийственной ауры Бай Сяочуня и не смела приблизиться к нему. Вместо этого она забилась в угол и дрожала.
